Смерть застала Роя Энглиша сидящим за столом. Он повалился вперед, голова лежала на бюваре, одна рука свисала вниз, касаясь ковра. Лицо было залито кровью, капавшей со стола прямо в корзину для ненужных бумаг. В нескольких сантиметрах от пальцев трупа лежал специальный полицейский револьвер 38 калибра.
— Как давно он мертв? — спросил Энглиш.
— Приблизительно два часа. Звука выстрела никто не слышал. Но в конце коридора — газетное агентство, так что шум телетайпов вполне мог заглушить хлопок.
— Самоубийство?
— Очень похоже. Это его револьвер, на оружии отпечатки его пальцев. Но…
Морили вошел и плотно закрыл за собой дверь.
— Я очень огорчен, мистер Энглиш, что приходится говорить вам об этом, но…
— Договаривайте, инспектор.
— Видите ли, мистер Энглиш, два или три клиента, на которых ваш брат работал в прошлом году, ходили жаловаться на него в центральную полицию. Он… пытался вытягивать у них деньги.
— Другими словами — шантажировал?
— Да. И его собирались лишить лицензии на этой неделе.
— Но зачем он…
— Скорее всего, ваш брат крепко сел на мель. Мы просмотрели еще не все его бумаги, но даже судя по некоторым…
— И вы предполагаете, — перебил инспектора Энглиш, — что из–за того, что Рой кого–то шантажировал, его могли убить?
— Все может быть… Хотя все очень похоже на самоубийство.
В комнате повисло молчание.
— Скажите, мистер Энглиш, ваш брат не просил у вас денег? — спросил, наконец, Морили.
— Просил. Правда, это было давно, месяцев шесть тому назад.
— И вы…
— И я ему отказал.
— Понятно…
Энглишу не понравился тон, которым Морили произнес последнюю фразу.
— Вы уже известили его жену? — попытался сменить он тему разговора.
— Пока известил только вас. Но сейчас я пошлю к ней детектива.
— Лучше будет, если я сам сообщу ей о случившемся. — Энглиш немного поколебался. — Честно говоря, в последнее время мы не очень–то ладили с Роем. Я не знаю даже его адреса.
Морили с безразличным выражением лица взял со стола бумажник и протянул Энглишу визитную карточку Роя.
— Вы знаете, где это?
Энглиш пробежал карточку глазами.
— Чик найдет… Послушайте, инспектор, мне очень бы не хотелось, чтобы некоторые факты из этого дела узнала пресса
— Не совсем понимаю вас, мистер Энглиш.
— Журналистам совершенно не обязательно знать, что Рои тянул деньги у своих клиентов. И потом, вы же сами говорили, что все это очень похоже на самоубийство. Пускай так оно и будет — самоубийство на почве нервного срыва.
Энглиш замолчал, вопросительно глядя на Морили. Тот усмехнулся:
— Я слышал, что ваш протеже выиграл целое состояние. Примите мои поздравления.
— Благодарю… Кстати, чуть не забыл, я сказал Винсу, чтобы он держал пари за вас. Сто долларов, которые принесли вам триста. Зайдите завтра, Гарри отдаст вам выигрыш.
— Это очень мило с вашей стороны. Я как раз собирался сделать ставку, но…
— Но у вас не хватило времени? Что ж, я люблю оказывать услуги своим друзьям. Рад, что вам удалось выиграть.
— Спасибо… Да, странный человек был ваш брат. И зачем только ему понадобилось пускать себе пулю в лоб? А если он был на мели, то почему не обратился за помощью к вам? Вы помогли бы ему, так ведь?
— Да. Конечно… Инспектор, мне необходимо знать, почему прогорело дело Роя. Если вы не против, я хотел бы, чтобы Лоис осмотрела его бумаги.
— Хорошо.
— Могу ли я позвонить?
— Пожалуйста.
Энглиш набрал номер своей конторы.
— Лоис? Я хотел бы, чтобы вы отправились в контору моего брата. Посмотрите досье, попытайтесь определить атмосферу, окружающую контору. Дело казалось вполне солидным, когда я покупал его для Роя. Мне нужно знать, почему оно прогорело.
— Хорошо, я займусь этим.
— Возьмите с собой Гарри. Я не хочу, чтобы вы отправлялись туда одна.
— Не беспокойтесь, мистер Энглиш.
— Всего хорошего, Лоис.
Чик остановил “кадиллак” перед маленьким белым домом. На первом этаже одно окно было освещено. Энглиш с удивлением разглядывал жилище Роя — для человека, до такой степени стесненного в средствах, оно было явно не по карману.
Он нажал кнопку звонка и через некоторое время услышал приближающиеся шаги.
— Кто там? — послышалось из–за двери.
— Ник Энглиш.
— Кто–кто? — переспросил удивленный женский голос.
— Брат Роя, — повысив голос, повторил он. — Откройте, Корина.
Дверь распахнулась.
— Понимаете… — замялась Корина. — Дело в том, что Рой еще не возвращался.
— Разрешите, я все–таки войду, — попросил Энглиш, стараясь, чтобы его голос звучал как можно любезнее. Я пришел с очень грустной для вас новостью.
— Я не очень–то люблю неприятные известия. Наверное, вам лучше будет подождать Роя.
— Вы здесь простудитесь. — Энглиш сделал шаг вперед, тем самым заставляя Корину отступить. Еще шаг — и он закрыл за собой дверь. — К тому же эта новость касается прежде всего вас.
— Что ж, проходите. — Она прошла в большую длинную комнату и вопросительно посмотрела на гостя.
— Прошу вас, сядьте, — начал тот. — Я был бы рад избавить вас от этой новости, но рано или поздно вы все равно узнаете…
— Рой?.. У него неприятности?
Энглиш покачал головой.
— Это хуже.
Ноги отказались служить Корине, и с побледневшим лицом она опустилась на диван. Войдя в дом, Энглиш хотел сразу сказать, что Рой застрелился, во, видя перед собой эти испуганные глаза ребенка, эти дрожащие губы и сжатые кулачки, он думал теперь о том, как бы смягчить этот удар.
— Он ранен?
— Я очень огорчен, Корина…
— Он мертв?
— К сожалению, это так.
— Но… Этого не может быть. Вы просто хотите меня разыграть. Нет! — пронзительно закричала она. — Он не мог умереть!
— Он убил себя, — тихо сказал Энглиш.
Она посмотрела на него и наконец поверила: лицо исказилось, она безуспешно пыталась сдержать рыдания.
Энглиш подошел к маленькому бару, расположенному в углу комнаты, плеснул в бокал коньяка и, прежде чем она успела отстранить его руку, заставил сделать глоток.
— Теперь я одна… Совершенно одна, — тихо причитала Корина. — О, Рой! Рой! Как ты мог так поступить!
Можно была подумать, что жалуется ребенок. Энглиш не ожидал, что известие о смерти мужа так потрясет ее. Он осторожно положил руку ей на плечо, но Корина оттолкнула его с такой силой, что он невольно сделал шаг назад.
— Убирайтесь отсюда! — Она вскочила на ноги. — Я не могу вас видеть! Если бы вы обращались с ним как с братом, он никогда не сделал бы этого!
Энглиш был ошеломлен ненавистью, горевшей во взгляде Корины.
— Ваши деньги! — кричала она. — Только они вам нужны! А на Роя вам наплевать! Даже когда он пришел просить вас о помощи, вы вышвырнули его вон! Это вы, вы у били его!
— Вы неправы, — мягко возразил Энглиш. — Если бы я только знал, что Рой находится в таком отчаянном изложении, я непременно помог бы ему!
— Не лгите! — Корина задыхалась от слез. — Вот уже шесть месяцев, как вы не сказали ему ни слова! Вы не дали ему ни гроша, когда он просил вас! Вы это называете помощью?!
Голос Энглиша зазвучал суше.
— Я не переставал помогать Рою с тех пор. как он закончил учебу. Я дал ему денег, чтобы он начал свое дело. По–моему, вы несправедливы!
— Я не желаю больше вас слушать! — Корина подошла и широко распахнула дверь. — Уходите! И не вздумайте возвращаться!
Энглиш пожал плечами и направился к выходу.
— Я не хотел ссориться… — обернувшись, начал он, но Корина оборвала его на полуслове:
— Убирайтесь немедленно! Вы даже не убийца! Вы хуже! Как вы вообще могли прийти сюда, в этот дом?
Энглиш вышел и направился к машине. За спиной были слышны рыдания Корины.
Из ближайшего телефона–автомата Энглиш позвонил Сэму Крайлу — своему адвокату.
— Сэм? Это Ник. Есть работа.
— Надеюсь, не сегодня ночью? — забеспокоился Крайл. — Я уже лег спать.
— Ты занимался делами Роя, не так ли? — перебил его Энглиш.
— В принципе — да, — безо всякого энтузиазма отозвался Крайл. — Но уже несколько месяцев он ко мне не обращался. Что с ним опять случилось?
— Два часа назад он покончил с собой.
— О, Господи!
— Похоже, он был совсем на мели, — продолжал Энглиш, — и стал шантажировать своих прежних клиентов. Его должны были на этой недели лишить лицензии.
— Хорошенькое дело, — проворчал Крайл.
— Я был у Корины. В истерике она обвинила меня в смерти Роя. Видишь ли, полгода назад я отказался дать ему денег. Она вбила себе в голову, что это якобы толкнуло его к самоубийству.
