поддержку и среди части современных учёных (в отличие от идеи о славянстве скифов). Один из аргументов Иловайского в пользу отождествления скифов со славянами заключался в том, что скифы «любят паровые бани, как истые предки восточных славян». Вслед за славянофилом А. С. Хомяковым Иловайский писал, что «века Траяни» в «Слове о полку Игореве 65» относились не к эпохе императора Траяна, а к событиям Троянской войны. К славянам он относил и Ахиллеса. Гунны также рассматривались им как славяне.
Иловайский был виднейшим антинорманистом XIX века. Летописный рассказ о призвании варягов он считал полностью легендарным, и на основании этого отвергал достоверность всего, связанного с Рюриком, про которого написано в «Повести временных лет 66». Являлся сторонником южного происхождения Руси:
«Почти четыре первые века нашей истории Киев с его областью служил средоточием политической жизни Русского народа. Эта область собственно и называлась Русскою землёю; ибо населявшее её Полянское племя считалось Русью по преимуществу. Киевская или Полянская область занимала выгодное положение в торговом и политическом отношении. Она лежала в стран довольно плодородной, обильной текучими водами и множеством лесов. Многоводный Днепр представлял Русскому племени широкую дорогу на север и на юг; а судоходные притоки его, Припить и Десна, открывали удобные пути на восток и на запад как для торговых сношений, так и для военных потребностей».
Иловайский возводил народ русь к «славянам-роксоланам» и предполагал, что известной по источникам Руси предшествовали Приазовская (Азово-Черноморская) Русь и Русское каганство. Варягов он считал норманнами и отделял от них народ русь.
В своём основном труде Иловайский отвергал основания, на которых, по его мнению, держался норманизм:
«Известие русской летописи (рассказ о призвании варягов) он считал полностью легендарным. По его мнению, совершенно невозможно представить, чтобы славяне добровольно отдали себя в подданство другому народу. Если же произошло завоевание, то это должно было сопровождаться перемещением больших масс людей и множеством событий, которые должны были оставить след во множестве источников (в частности, иностранных), но этого не произошло. Кроме того малонаселённая и неразвитая тогда Скандинавия не могла бы предоставить необходимого количества сил для такого предприятия. Во всех последующих событиях Русь выступает как организованное и имеющее опыт государство, что невозможно, если представить, что завоевание произошло недавно».
Путь из Варяг в Греки, описанный в той же летописи, и связанные с ним имена днепровских порогов, приведённые Константином Багрянородным. 67
Старания норманистов объяснять русские названия исключительно скандинавскими языками сопровождаются всевозможными натяжками. Мы думаем, что с меньшими натяжками можно объяснять их языками славянскими, но и то собственно некоторые из них, потому что другие, вследствие утраты слова из народного употребления, или потери своего смысла, или по крайнему искажению, пока не поддаются объяснениям (Есупи, Айфар и Леанти).
Имена князей и дружины, особенно по договорам Олега и Игоря: «Остаются пока никем не опровергнутые мои доводы о том, что имена наших первых исторически известных князей, то есть Олега и Игоря, несомненно туземные. Это имена почти исключительно русские».
И наоборот, наиболее употребительные исторические имена скандинавских князей, каковы Гаральд, Эймунд, Олаф и т. п., совсем не встречаются у наших князей…
Что же касается до имён дружинников, приведённых в договорах Олега и Игоря, то это отрывки из Русской ономастики языческого периода; часть их встречается потом рядом с христианскими именами в XI, XII и даже XIII веках в разных сторонах России, и только несовершенство филологических приёмов может объяснять их исключительно скандинавским племенем.
Известия византийских писателей о варягах и руси. Из анализа источников Иловайский вывел, что русь, по мнению византийцев, – туземный народ, а не пришлый. Имя же варягов возникает у них значительно позже времён «призвания».
Финское название шведов «руотсы» и название шведской Упландии Рослагеном:
«Надобно прежде объяснить самое слово Руотси. Это слово нисколько не указывает на тождество шведов с нашею Русью. Филологически никем не доказано, чтобы слова Руотси и Рось были тождество, а не созвучие. Что касается до предполагаемой связи шведской провинции Рослагена или Родслагена и общества Rodhsin (гребцов) с нашею Русью, от неё добросовестно отказались уже сами представители норманистов (после монографии Гедеонова Степана Александровича 68 (1816-1878)».
Известие Бертинских анналов о трёх русских послах и известие Лиутпранда о русах-норманнах:
«Известие Бертинских летописей, служившее сильною опорой норманистам, по нашему мнению, обращается в одно из многих доказательств против их теории. Что можно извлечь из них положительного, так это существование русского княжества в России в первой половине IX века, то есть до так называемого призвания варягов. А русское посольство к императору Феофилу указывает на ранние сношения Руси с Византией и, следовательно, подтверждает упомянутые нами намеки на эти сношения в беседах Фотия. Во-первых, если б они были шведы, то почему стали бы называть себя руссами, а не шведами. Во-вторых, самый текст летописей не говорит ясно и положительно о шведском происхождении».
Известия арабских авторов: «Итак, перебирая все известия арабов, окажется, что в них нет ни одной черты, которую можно бы отнести по преимуществу к скандинавам. Но вот что можно вывести из них как положительный факт: уже во второй половине IX и в первой X века арабы знали русь как многочисленный, сильный народ, имевший соседями булгар, хазар и печенегов, торговавший на Волге и в Византии. Нигде нет и малейшего намека на то, чтобы русь они считали не туземным, а пришлым народом».
Скандинавские саги: «Замечательно, что скандинавские саги, столь много рассказывающие о народах норманнов, совершенно молчат об их плавании по Днепру и его порогам».
В русских летописях и в скандинавских сагах нашлось несколько сходных преданий. Например, о смерти Олега от своего коня, о взятии Коростеня Ольгой при помощи воробьёв и голубей, и пр. И вот ещё доказательство скандинавского происхождения! Интересно при этом незамеченное норманистами обстоятельство, что русские саги по-видимому древнее исландских! Сходные мифические мотивы можно встречать и постоянно встречаются не только у родственных народов, но также у народов весьма отдалённых друг от друга. Между тем у нас есть целые учёные трактаты, толкующие о заимствовании русскими песен, сказок и пр. то с востока, то с запада. Остаётся только предположить, что и весь русский народ откуда-нибудь заимствован!
Позднейшие связи русских князей со скандинавами
Одним словом, мы видим иногда довольно деятельные сношения. Но, что же следует из этого? Следует ли отсюда, будто руссы пришли из Скандинавии? Нисколько. Подобные связи и сношения мы находим и с другими народами, как то: с греками, поляками, немцами, половцами и т. д.
Южная версия происхождения народа русь Иловайского получила развитие у ряда советских и постсоветских историков (без ссылки на не вполне авторитетного для советской историографии Иловайского), к числу которых принадлежат Б.
