– Вы, Яков Андреевич, верно, полагаете, что я всемогущ? – нервно усмехнулся Кутузов.
В общем-то, Иван Сергеевич был недалек от истины.
– Ну, я… – я не знал, что ему ответить. – Если вы тайно видитесь с Императором… К тому же министр Балашов с вами на короткой ноге. Да и могущество самого Ордена позволяет мне заключить, что…
– Ну, ладно! Ладно, Кольцов! Довольно! – поморщился Иван Сергеевич. – Уладим мы это дело с вашими списками! Лишь бы толк был. Завтра, как раз дежурный адъютант должен отвезти переписной приказ из канцелярии Преображенского полка во дворец к Его Величеству, а там адъютант Александра, присоединив приказ к другим важным государственным бумагам, представит его царю ближе к двенадцати. Я уговорюсь с этим адъютантом, чтобы он прежде вам этот приказ показал. Если фамилия нужная вами найдена будет, отправитесь с вестовым, который к этому времени получит соответствующие инструкции, непосредственно в канцелярию, чтобы уточнить у писаря адрес. Этого вам довольно?
Я согласно кивнул.
– Надеюсь, что это ускорит ваши трудные поиски, – на прощание ехидно проговорил Иван Сергеевич. – Не забывайте дневник писать, по завету Иоанна Масона, для нравственного самоусовершенствования!
Отношение ко мне Кутузова до сих пор оставалось для меня тайной за семью гербовыми печатями. Иногда мне казалось, что Иван Сергеевич открыто надо мной издевается, иногда – что он так испытывает меня…
Когда за Кутузовым двери закрылись, в гостиную вернулась Мира вместе с Кинрю.
– Чего он от вас хотел на этот раз? – испуганно поинтересовалась она. – Я еще никогда его таким угрюмым не видела! Яков, я надеюсь, для тебя этот случай Литовским замком не кончится, – индианка имела в виду городскую тюрьму.
– Как знать? – равнодушно пожал я плечами. – Уповать всегда следует на лучшее, – заключил я глубокомысленно, – а готовиться к худшему!
Мира закрыла лицо руками.
– Не стоит ее пугать! – набросился на меня Кинрю.
– Мира, – проговорил я устало, – это ведь только шутка!
Но на самом деле я не был в этом так уж уверен…
* * *
Рано утром я приказал запрягать лошадей, чтобы вовремя попасть в Царское село и, что самое главное, не опоздать к адъютанту Его Величества!
– Яков Андреевич, я с вами, – напрашивался Кинрю. – Дождусь вас в карете, никто и не увидит!
– Нет, не стоит, – покачал я головой. – Мало ли что? Все-таки царский дворец. Вдруг кареты станут досматривать! Хлопот не оберешься!
– Так я представлюсь вашим слугой, – не сдавался японец.
– Яков, послушай его, – вступилась за Кинрю индианка. – Мне страшно! В тебя ведь уже стреляли!
– Но ведь не в царском дворце, – усмехнулся я.
– Кто знает, чего ждать от Нарышкиной! Я слышала, что ее рассудок помутился от горя…
Мира затронула слишком щекотливую тему. Индианка смотрела на меня так, что казалось, будто обо мне и об Ольге она все знает.
– Ну, хорошо, – проговорил я, сдаваясь, – пусть едет!
Сейчас было выше моих сил спорить с Мирой.
* * *
Форейтор остановил лошадей прямо у главного входа Екатерининского дворца. Я поднялся по лестнице. Накануне вечером человек от Кутузова передал мне записку, в которой значилось, что царский адъютант с бумагами будет в десять утра дожидаться меня на Парадной лестнице, неподалеку от Кавалерской столовой.
После того, как я назвал себя, царский караул меня пропустил. Как я и подозревал, Кутузов заранее позаботился обо всем. И еще он пытался заставить меня сомневаться в своем могущественном влиянии!
В условленном месте я встретил молодого человека приятной наружности в военном мундире.
– Кольцов? – осведомился он, опасливо оглядываясь по сторонам.
Я молча кивнул.
– Пройдемте в столовую, – шепнул адъютант мне на ухо. – Там никого нет! Никто нам не будет мешать, и я вам все покажу! Поторапливайтесь!
В руках он сжимал пухлый бювар с документами.
Я поспешил за ним, но оглянулся, прежде чем войти в дверь. Краем глаза я увидел на лестнице Марью Антоновну, которая тоже, как я понял, меня заметила. Она чинно кивнула мне и скрылась в одной из многочисленных комнат дворца.
– Вы знакомы с Нарышкиной? – искренне изумился юный военный.
– Немного, – уклончиво ответил я.
Адъютант разложил передо мной на столе все бумаги. Но, сколько я в них не вглядывался, сколько не перечитывал переписной приказ и офицерские списки преображенцев, к нему прилагающиеся, фамилии Валежникова я так и не обнаружил.
– Плохо дело, – проговорил я чуть слышно, складывая бумаги обратно в папку для документов.
– Неужели ничего нет? – подивился адъютант Его Величества Александра Благословенного. – Иван Сергеевич намекал, что вы ищите имя важного государственного преступника! Одного не пойму, как такой человек мог затесаться в такой полк, как Преображенский?!
– Я и сам ничего не понимаю, – ответил я обреченно.
Впрочем, у меня оставалась еще слабая надежда на то, что возникла какая-то путаница, и писарь из канцелярии внес Алексея Валежникова в солдатский, а не в офицерский список. Мне не хотелось верить тому, что княгиня Елизавета Артемьевна меня бессовестно обманула. Теперь я даже сожалел, что уступил ее мольбам и вернул ей портрет. Мне казалось, что с ним мне было бы проще найти Валежникова.
– Ну, что же, – проговорил молодой человек, – я сделал все, что мог!
– Крайне вам признателен, – отозвался я.
– Вам еще нужен мой вестовой? – поинтересовался военный. – Он вот-вот должен отправиться в полк за новым приказом на подпись Его Императорского Величества…
– Да, – кивнул я, – я поеду с ним. Вдруг мне в самом полку удастся-таки что-нибудь выяснить.
– Удачи вам, Яков Андреевич, – пожелал мне адъютант на прощание, а сам отправился с обычным докладом к царю Александру Павловичу.
Я же спустился на улицу, где меня дожидалась моя карета с Кинрю и вестовой. Я велел Кинрю немедленно отправляться домой, а сам поехал с вестовым в канцелярию в его экипаже.
Писарь встретил меня насторожено. Я заметил, что у него от страха тряслись руки. Однако он предоставил мне все нужные списки. Перечитав их несколько раз, я так и не обнаружил фамилии Валежникова даже в числе рядовых, служивших в Преображенском полку.
– Ничего не понимаю, – проговорил я вслух.
– А кого же вы ищете? – опасливо осведомился молодой писарь, руки которого были все выпачканы в чернилах.
– Капитана Алексея Валежникова, – ответил я. – Не слышали о таком?
– Подождите-ка, дайте подумать, – неожиданно отозвался писарь. – Фамилия ведь знакомая!
– В самом деле? – Я был искренне удивлен. Неужели все-таки Лиза сказала мне правду?! – А не могли бы вы припомнить, откуда?
– Да, действительно, служил раньше в Преображенском полку такой капитан, – писарь почесал у себя в затылке. – Не так давно прогневил чем-то Императора и был сослан в Сибирь на поселение…
– Час от часу не легче! – воскликнул я. – Да быть этого не может! Какая еще Сибирь?
– Чего же вы меня допрашиваете, если не верите? – возмутился писарь. – Во Францию у нас не ссылают. Обычно только в Сибирь!
– Скорее я поверю, что его сослали во Францию, – в ответ усмехнулся я.
Впрочем, в голове у меня возникла одна идея, кое-что объясняющая. Барон Алексей Андреевич Аракчеев мог каким-то образом поспособствовать смягчению царского приговора, потребовав взамен от капитана Валежникова верной и преданной службы… За него перед Аракчеевым могла замолвить словечко графиня Ольга, раз они были с капитаном в любовной связи! Не могла же она предположить заранее, что тем самым обрекает себя на верную гибель! Судя по всему, графиня полагала, что ее чары могущественнее приказов Аракчеева…
* * *
Когда я вернулся домой, меня уже дожидались взволнованные индианка с японцем. Мира бросилась мне нашею, едва только я появился в дверях. Ей уже мерещилась канцелярия криминальных дел, застенки Литовского замка, Владимирская дорога и сибирская ссылка. Она много чего в девичьей наслушалась… Да и ее новые подруги из общества Миру кое в чем просвятили!
– Ну, что? Как? – Смуглое лицо индианки показалось мне бледным при свете двух фонарей искусной работы.
– Вы нашли фамилию Валежникова в полковых списках? – поинтересовался Кинрю.
– Нет, – отозвался я, снимая бурнус.
– И что же теперь? – спросила Мира в отчаянии.
– Я уверен, что Валежников сейчас находится в Санкт-Петербурге и письмо у него, – произнес я в ответ, а потом поделился с друзьями своими предположениями.
– И что же вы намерены делать, Яков Андреевич? – задал японец свой коронный вопрос.
– Осталось последнее средство, – ответил я, – проследить за княгиней Елизаветой Данилиной. Она наверняка знает, где скрывается наш печальный «Чайльд Гарольд»!
– Вы в этом уверены? – с сомнением поинтересовался Кинрю. – Ведь может так случиться, что наш байроновский герой не давал о себе знать Елизавете Арьемьевне…
