— Размеры гроба? — спокойно уточнил Питерс, будто его просили подать шляпу, плащ или бокал бренди.
— Да, Питере, размеры. Это все.
Джошуа с облегчением вздохнул. Наконец-то он может уйти от Герберта. К тому же он придумал, как исправить ошибку Гранджера, не удосужившегося рассмотреть труп. Довольный собой, он отправился искать Лиззи Маннинг.
Оранжерея — величественное сооружение из дерева и стекла — выросла перед Джошуа. Он поднял глаза на искрящийся купол, затем перевел взгляд на фигурку Лиззи Маннинг, вышагивавшую, словно часовой, перед входом в теплицу. Она крутила в руках зонт и кусала верхнюю губу. Было видно, что она устала ждать на жаре и раздражена, ведь урок рисования должен был начаться полчаса назад. На ней было закрытое светло-серое платье, в котором Джошуа она напоминала мотылька, порхающего перед ледяной скульптурой. В нем еще было свежо воспоминание о неприятном разговоре с Гербертом, поэтому он на время позабыл о своем двойственном отношении к Лиззи. Сейчас им владела некая странная смесь чувств: он испытывал одновременно опасение и удовольствие.
Но его веселье как рукой сняло, когда Лиззи обратилась к нему.
— Мистер Поуп, — сердито воскликнула она, — вы всегда заставляете своих учеников ждать?
— Дорогая мисс Маннинг, — отвечал Джошуа с едва заметной улыбкой на губах, — поскольку учеников я не имею, то и привычек на этот счет не выработал — ни плохих, ни хороших. — Все его мысли были сосредоточены на ананасной плантации, которую ему не терпелось осмотреть. — Однако почему вы ждете здесь, а не в этом примечательном сооружении?
— В оранжерее невыносимо гнетущая атмосфера. К тому же там Гранджер возится с горшками. Я подумала, что нам лучше поискать более укромное местечко.
Джошуа согласился с ней. Не желая, чтобы Гранджер подслушал их разговор, они немного отошли от оранжереи, сели на каменную скамейку, стоявшую в нише, образованной тисовыми деревьями, и, ни на что больше не отвлекаясь (обоим не терпелось узнать, что написано в письме, которое Джошуа взял из письменного стола в гостиной), погрузились в чтение.
20 мая 1766 г.
Мистер Кобб!
После нашей сегодняшней встречи в саду я вынуждена повторить то, что уже говорила раньше. Между нами все кончено. Вы зря надеетесь, что я изменю свое решение, если вы будете преследовать меня. Напротив, своей назойливостью вы добьетесь только того, что я еще больше укреплюсь в своей решимости и утрачу всякие остатки симпатии, которую, возможно, некогда питала к вам. Как вы посмели приехать в Ричмонд и угрожать мне, одновременно признаваясь в нежных чувствах? Ожерелье останется у моей матери. Ваши угрозы сообщить ей о нашей связи не поколеблют моей решимости. Скорее я предпочту, чтобы она узнала обо всем, и, вообще-то, сама собираюсь о том рассказать ей. А вам советую вернуться в Бриджтаун и сделать то же самое.
Виолетта Мерси
Джошуа посмотрел на Лиззи, потом опять на письмо. Он был озадачен. С тех пор как у него зародились сомнения в том, что мертвецом в оранжерее был Кобб, он стал думать, что тело, вероятно, принадлежало Хору, поверенному из Лондона, который навещал Кобба, а потом куда-то исчез. На первый взгляд казалось, что это письмо опровергает его предположение. Откуда у Хора могло быть письмо, написанное Виолеттой Коббу? А если это не одно из писем, которые Гранджер нашел в кармане трупа, как оно попало к Герберту? Но, поразмыслив немного, Джошуа заключил, что по этому письму нельзя судить о личности умершего. Если предположить, что оно находилось в кармане трупа, то тело могло принадлежать как Коббу, так и Хору.
Помня о своем решении относительно Лиззи Маннинг, Джошуа большинство выводов оставил при себе, а ей поведал только о своих недавних находках и приключениях: о том, что минувшим вечером он встретил человека, назвавшегося Коббом и потребовавшего у него саквояж Кобба, который чуть раньше отдал ему Данстабл, и что Крэкман в письме сообщил ему, будто Кобб был поверенным и вместе с мистером Хором вел дело о спорном имуществе — ожерелье.
— По-вашему, Кобб жив? — спросила пораженная Лиззи.
— Не знаю. Я надеялся, что это поможет прояснить картину, — ответил Джошуа, жестом показав на письмо. — Но оно лишь подтверждает то, что нам уже известно: что пропажа ожерелья и гибель человека — взаимосвязанные события и что у Виолетты с Коббом некоторое время назад был роман. — Джошуа сообщал очевидное, желая посмотреть, как на это отреагирует Лиззи. — Кобб в качестве поверенного, представляющего неизвестное нам лицо, прибыл сюда за ожерельем. Но у него была еще одна причина для приезда в Англию: он все еще любит Виолетту.
— Возможно, сначала Виолетта согласилась помочь Коббу с ожерельем, а потом передумала, — предположила Лиззи.
Джошуа вспомнил, что, по словам Мари, Сабина разрушила любовь Кобба и Виолетты. Но, очевидно, чувства, по крайней мере Кобба, оказались более долговечными, чем на то рассчитывала Сабина (и Мари).
— Во всяком случае, какой бы характер ни носили их отношения, теперь между ними все кончено, — заметил Джошуа.
Мысленно он обругал Герберта за то, что тот порвал второе из писем, переданных ему Гранджером. Сам факт его уничтожения свидетельствовал о том, что в письме содержались важные сведения. Значит ли это, думал Джошуа, что Герберт хотел ввести кого-то в заблуждение, сохранив другое послание?
— Если Кобб не брал ожерелья, — сказал Джошуа, — тогда его взял кто-то другой.
Лиззи сердито посмотрела на него, будто сочла, что он специально говорит загадками, чтобы посмеяться над ней.
— Кто?
— Пока не знаю. Но есть еще одно письмо, которое, возможно, поможет нам найти ответ. Я нашел его в столе Герберта. Скажите, что вы об этом думаете?
Джошуа достал из кармана записную книжку и показал Лиззи второе письмо.
Мистер Бентник!
Я больше не могу ждать, вы довели меня до крайности. Теперь мне ясно, что все это время вы просто притворялись, будто сочувствуете мне, а на самом деле даже не слышали того, что я говорю. Все, мое терпение лопнуло. Вы сами заставляете меня выдвинуть этот ультиматум. Раз вы не желаете отдать то, что по праву принадлежит мне, я немедленно приеду и заберу эту вещь.
Прочитав это письмо теперь, когда стало известно содержание письма Виолетты, Джошуа невольно подумал, что, возможно, не случайно ему на глаза попались оба эти послания. Разве стал бы Герберт хранить их в незапертом столе, если бы не хотел, чтобы они были найдены? Оба письма отводили подозрения непосредственно от него. Джошуа опять с сожалением вспомнил о письме, уничтоженном Гербертом. Должно быть, не зря он сохранил эти письма и уничтожил то. А вдруг в том письме были сведения, изобличающие его или Сабину в злом умысле? Разумеется, это веская причина, чтобы уничтожить то письмо и сохранить два этих.
— Ну, и на какие мысли оно вас наводит? — спросил Джошуа у Лиззи, когда она прочитала письмо.
Девушка немного подумала, прежде чем ответить.
— В письме не стоит дата, и это обидно, ибо нам не помешало бы знать, когда оно было написано. Судя по всему, автор — он или она — хорошо знаком с Гербертом, причем достаточно давно. Тон категоричный, угрожающий и вместе с тем взывающий к сочувствию.
— Замечательно, — похвалил Лиззи Джошуа, восхищаясь ее наблюдательностью и умением рассуждать. — Но можете ли вы сказать, о чем идет речь и, что более важно, кто мог бы это написать?
Лиззи подняла голову от записной книжки:
— Вероятно, речь идет об ожерелье. Что касается личности автора, подпись неразборчива. Вы сами можете определить, что там за буквы?
Джошуа покачал головой, давая понять, что для него это такая же загадка, как и для нее. Потом решил немного помочь ей, чтобы посмотреть, к чему это приведет.
— Если Кобб действует от имени человека, пытающегося заполучить ожерелье, тогда, возможно, это письмо написало лицо, которое он представляет. Возможно, этот человек устал ждать судебного процесса и исполнил свою угрозу. Если это так, тогда Герберт точно знает, кто взял ожерелье. Автор письма. Но в таком случае возникает новый вопрос: зачем обвинять меня и приказывать мне найти пропажу?
— Чтобы скрыть правду от Сабины, — осторожно предположила Лиззи.
Джошуа был разочарован:
— Но Сабина должна знать, кто оспаривает права на принадлежность ожерелья, раз оно находится у нее. Или, по-вашему, Герберт ведет нечестную игру против Сабины, на которой он вскоре намерен жениться? Маловероятно.
Лиззи была раздосадована тем, что Джошуа сумел найти изъяны в ее рассуждениях еще до того, как она успела связать свои доводы в единую логическую цепочку, и это отразилось на ее лице. Видя, что ее терпение на исходе, Джошуа продолжил уже более мягко:
— Теперь я попытаюсь найти человека, который напал на меня минувшим вечером. Жаль, что я позволил ему ускользнуть. Вы со своей стороны тоже можете сделать кое-что, чтобы помочь мне разобраться в этом деле. Расспросите горничную, что случилось с ожерельем в тот день, когда я уехал. Возможно, она сообщит вам то, что не сказала ни Сабине, ни Герберту. Потом обсудите это же событие с Виолеттой и сравните ее ответы со свидетельствами горничной. Попытайтесь вызвать ее на откровенность относительно Кобба, спросите, можно ли, по ее мнению, доверять рассказу ее служанки. И ни при каких обстоятельствах не говорите ей, что Кобб, возможно, жив.
