Цыганков с удивлением уставился на свои ладони.
– Чего вам не нравится? Руки, как руки, не хуже ваших.
– Валенок ты, Лёха, – со вздохом произнёс Карась: из рукавов белой рубашки торчала пара заскорузлых ладоней сучкоруба. Пришлось делать маникюр, но перед этим Алексей долго распаривал руки в тазике с горячей водой, а потом тщательно тёр ладони куском пемзы.
После того, как все приготовления были закончены и фотограф с парикмахером покинули квартиру, Жорка протянул Алексею пачку дорогих сигарет.
– Закури моих! – предложил Карась, внимательно следя за каждым движением Цыганкова.
Алексей щелчком выбил из пачки длинную сигарету, привычно откусил и выплюнул прямо на пол фильтр, после чего чиркнул колёсиком самодельной зажигалки и смачно затянулся.
– Что и требовалось доказать! – назидательным тоном произнёс Карась, отбирая у Алексея зажигалку, изготовленную в зоне «корешами» и украшенную тюремной символикой. – Цыганок, запомни: ты не в зоне и не на лесосеке, поэтому забудь прежние привычки и веди себя по-человечески, а не как «уркаган». Пока я буду выправлять тебе «ксиву», ты усиленно смотри телевизор и не просто смотри, а учись вести себя, как цивилизованные люди. Тебе в Москву придётся мотаться, а с такими привычками ты на первой же поездке «спалишься».
– Жорик! Я ведь дальше Новосибирска нигде не бывал. Какого хрена ты меня в Москву пихаешь? Ты же обещал «чистую» работу!
– Нет Лёха, ты непроходимый тупица! Может, я с тобой зря связался? В твоём понятии «чистая» работа – это с кистенём на большую дорогу? В Москву будешь ездить курьером, примерно раз в месяц. Работа простая: отвёз товар, передал нужным людям – и гуляй до следующей поездки.
– Да особо, Жорик, не погуляешь: до Москвы неделю в «скором» трястись, и обратно столько же, и это при условии, что меня «менты» не повяжут! Товар-то, поди, наркота!
– Наркотой пусть беспредельщики торгуют, а я, Лёша, бизнесмен! Золотишко будешь возить! – тихим голосом раскрыл Карась секрет и многозначительно прижал указательный палец к губам.
– А откуда у нас «рыжьё»?
– От верблюда! Ну, что ты, Лёха, как маленький, глупые вопросы задаёшь! В нашем деле любопытство плохо влияет на продолжительность жизни. Я тоже не всё знаю, – вдохновенно врал Жорка. – Моё дело организовать и обеспечить доставку товара, а откуда и для кого – меня не касается. В этом бизнесе, Цыганок, крутятся не просто большие деньги, а очень большие деньги, за которыми стоят очень серьёзные люди. Я за товар отвечаю своей головой, потому, что в случае его пропажи, ну там курьер «погорел», или он сам решил на стороне золотым песочком приторговывать, всего моего бизнеса не хватит, чтобы убытки покрыть! Я почему тебя выбрал: парень ты открытый, честный, зону прошёл, «крысятничать» не будешь, да и в случае чего не растеряешься.
Через неделю, когда шум от Лёшкиного побега немного утих, Карась вручил Цыганкову новенький паспорт на имя Коробейникова Петра Ефимовича, билеты до Москвы и обратно, двадцать пять тысяч рублей на мелкие расходы и сотовый телефон.
– Запоминай! В телефоне «забито» только два номера: один мой, другой для связи с москвичами, – поучал Карась. – Первый раз прокатишься «вхолостую», без груза. С трассой познакомишься, «ментов», что на твоём отрезке пути работают и вагоны «шмонают», прикормишь. В Москве позвонишь по известному тебе номеру, скажешь, что приехал из Сибири и привёз кедровые орешки для Сан Саныча. Дальше действуй по обстоятельствам. В дороге поменьше болтай: парень ты простой, к тебе в душу влезть – раз плюнуть! Водку пить и в карты играть запрещаю! Неровен час, нарвёшься на «катал» или «клофелинщиков»[57], так всего обчистят! Набери лучше книжек по этикету, культуре поведения, и читай, обучайся! По «легенде» ты начинающий бизнесмен, точнее, один из совладельцев фирмы. Едешь в Москву «выбивать» квоты на поставку леса за рубеж, в Японию! Пока что ты на бизнесмена похож так же, как запах хорька на аромат «Шанель»!
– Чего, чего? – не понял Лёшка.
– Ну, в смысле не очень похож. Одно спасает, что ты из провинции. Ладно, бог даст, оботрёшься, наберёшься столичного лоска. Если тебя «менты» тормознут – не пугайся! Паспорт у тебя настоящий, на прежнего Лёшку Цыганкова ты мало похож, к тому же в розыск тебя почему-то не объявили. С представителями власти веди себя культурно, не хами. Если попросят «на лапу», не жадничай – дай, но не много, большие деньги могут вызвать подозрение или нездоровое желание завладеть всем! Поэтому деньгами в пути, а особенно в Москве, «не отсвечивай», на кармане держи сумму небольшую. Остальные деньги должны быть аккуратно сложены в бумажнике. Да, купи себе часы золотые и дорогой кожаный бумажник: бизнесмен твоего уровня не рассовывает мятые купюры по карманам. После того, как в Москве товар «скинешь», позвонишь по сотовому мне, скажешь, что гостинцы передал, Москву осмотрел, и что возвращаешься домой. Назовёшь мне номер поезда и день прибытия. Страховать тебя никто не будет, но отслеживать твои действия по возможности будем стараться. По приезду ко мне не суйся, я сам тебя найду. Деньги будешь получать у меня по возвращению, после подтверждения москвичами целостности груза. Пока вот одень, пообвыкни, – и Карась передал Лёшке широкий кожаный пояс. – Носить будешь на теле, не снимая до момента передачи москвичам. Знаю, что неудобно, но придётся потерпеть. Под одеждой пояс незаметен, но на всякий случай в Москве купи себе пальто размером больше, а в купе будешь одеваться в просторный спортивный костюм. Когда поедешь с грузом, выкупай купе целиком: проводнику скажешь, что болеешь гриппом и поэтому едешь один, чтобы никого не заразить. На обратном пути можешь ехать с попутчиками, но не бухай[58] и не болтай лишнего.
Утро следующего дня Цыганков встретил в купе поезда. До Томска он ехал в одиночестве, чем был очень доволен: не надо было изображать из себя бизнесмена, и Лёха позволил себе небольшую вольность – пил пиво прямо из горлышка и без стесненья отрыгивал.
Ночью в купе вошла девушка, которая тихонько расположилась на нижней полке. Утром, обнаружив в купе улыбчивую попутчицу с зелёными, как молодая трава глазами, Цыганков мгновенно прекратил свинство, и по мере сил преобразился в законопослушного и воспитанного мужчину, едущего по делам бизнеса в столицу-матушку.
– Меня Машей зовут, – представилась девушка всклокоченному и помятому Цыганкову, который вылез из-под одеяла, и улыбнулась ему, как старому знакомому.
– Пётр, – с запинкой произнёс Цыганков своё новое имя и от сознания того, что чуть не допустил досадную ошибку, смутился. Маша взяла со столика брошюру с красноречивым названием «О культуре поведения», которую Цыганков за два дня пути так ни разу и не раскрыл.
– Повышаете культурный уровень?
– Да, знаете ли, приходится. Не хочется выглядеть провинциалом. Я, Машенька, университетов не заканчивал: после школы сразу в армию, два года в десанте протрубил. Потом сверхсрочная служба, потом сокращение штатов, и я уволился, – грустно произнёс новоиспечённый Пётр, на ходу сочиняя себе новую биографию. Алексею очень хотелось похмелиться, но пиво кончилось, а покупать у проводника водку он постеснялся. Пришлось импровизировать на больную голову, что, впрочем, у него получалось неплохо. Через полчаса он и сам уже верил в то, что он никто иной, как несправедливо обделённый жизнью и командованием ВДВ прапорщик запаса, отдавший Родине лучшие годы.
– Я ведь специалист высококлассный! Вот этими руками все движки на БМП[59] в роте перебрал, а меня в запас, как ненужный элемент. Всё Петя, сливай воду, отстрелялся! – с надрывом изливал он душу Машеньке.
Эту историю Цыганков пару лет назад самолично слышал от подгулявшего прапора в простуженном сквозняками плацкарте, когда возвращался из зоны домой. Бывший гвардии прапорщик опрокидывал в себя стакан за стаканом, но когда стал вспоминать Чечню, то неожиданно протрезвел, оборвал рассказ и закурил прямо в вагоне.
На мгновенье Цыганков запнулся, решая, примерять на себя личность ветерана Чеченской компании или остаться простым ратным тружеником. Машенька расценила это как эмоциональный срыв, и чтобы как-то помочь ему справиться с захлестнувшими воспоминаниями, взяла за руку.
– А руки у Вас и правда примечательные: сильные, привыкшие к тяжёлой работе. Такими руками гордиться надо! – с чувством сказала девушка и осторожно погладила ладонь рецидивиста.
– А знаете что, Машенька! Пойдёмте в ресторан. Мне по роду новой деятельности надо будет деловые обеды посещать, а я в окопах совсем одичал, забыл, как ножом и вилкой пользоваться. Вы бы мне за столом наглядный урок преподали, разумеется, за всё плачу я! – окончательно вошёл в роль Цыганков, и, не дожидаясь согласия, схватил девушку за руку и потянул в вагон-ресторан.
