— Да, — сказал Клинг.
— Иногда я сама бываю такой, — призналась Клер. — Возможно, поэтому я обратила на нее внимание. Во всяком случае, я подошла, назвала свое имя, и мы стали разговаривать. Мы очень хорошо поладили. В конце вечера мы обменялись телефонными номерами.
— Она вам когда-нибудь звонила?
— Нет. Я видела ее только в клубе.
— Как давно произошла первая встреча?
— О, уже давно.
— Когда?
— Дайте сообразить. — Клер прихлебнула коньяка и задумалась. — Черт побери, почти год назад. — Она кивнула: — Да, именно так.
— Ясно. Продолжайте.
— Совсем нетрудно было понять, что ее беспокоило. Малышка была влюблена.
Клинг наклонился вперед:
— Как вы узнали?
Клер не отвела глаз.
— Я тоже была влюблена, — устало сказала она.
— Кто был ее друг? — спросил Клинг.
— Не знаю.
— Она вам не говорила?
— Нет.
— Даже не упоминала его имя в разговоре?
— Нет.
— Дьявол, — разозлился Клинг.
— Поймите, мистер Клинг, новая птица вставала на крыло. Джинни покидала гнездо и пробовала оперение.
— Понятно.
— Ее первая любовь, мистер Клинг, и сияние ее глаз, румянец на лице, пропадание в этом мире грез, за пределами которого только мрак. — Клер покачала головой. — Господи, видела я зеленых, но Джинни… — Она замолчала и снова покачала головой. — Она просто ничего не знала, понимаете? Это тело женщины… Вы сами-то ее видели?
— Видел.
— Тогда вы понимаете, о чем я. Это была настоящая женщина. Но в душе — маленькая девочка.
— Как вы это представляете? — спросил Клинг, думая о результатах вскрытия.
— Об этом говорило все. Как она одевается, как говорит, какие задает вопросы, даже ее почерк. Все как у маленькой девочки. Поверьте, мистер Клинг, я никогда…
— Ее почерк?
— Да, да. Погодите, надо посмотреть, сохранилось ли это у меня.
Она пересекла комнату и схватила сумочку со стула.
— Я самая ленивая девчонка в мире. Никогда не переписываю адреса в записную книжку. Просто засовываю их между страницами, пока… — Она пролистывала черную книжку. — А, вот. — Клер протянула Клингу белую карточку. — Она написала это для меня в тот вечер, когда мы встретились. Джинни Пейдж и телефонный номер. Вот, смотрите, как она писала.
Клинг озадаченно посмотрел на карточку.
— Здесь написано «Клуб „Темп“», — сказал он. — Клаузнер-стрит, дом 1812.
— Что? — Клер нахмурилась. — Ах да. Это же карточка, с которой она пришла ко мне в тот вечер. Она ей воспользовалась, чтобы записать номер. Переверните ее.
Клинг так и сделал.
— Видите детские каракули? Это Джинни Пейдж год назад.
Клинг перевернул карточку обратно.
— Меня больше интересует эта сторона, — признался он. — Вы решили, будто это написал ее друг. Почему вы так подумали?
— Не знаю. Просто я предположила, что он был тем человеком, который направил ее туда, вот и все. Это мужской почерк.
— Мужской, — согласился Клинг. — Можно ее взять?
Клер кивнула:
— Если хотите. — Она помолчала. — Наверное, мне больше не понадобится номер Джинни.
— Не понадобится, — сказал Клинг. Он спрятал карточку в бумажник. — Вы сказали, она задавала вопросы. Какого рода вопросы?
— Ну, во-первых, она спрашивала, как нужно целоваться.
— Что?
— Да. Она спрашивала, что делать губами, нужно ли открывать рот, пользоваться языком. И все это произносилось с широко раскрытыми глазами и детским взглядом. Это кажется невероятным, я знаю. Но помните, она была юной пташкой, которая не знала, насколько сильны ее крылья.
— Она это узнала, — сказал Клинг.
— Что?
— Когда Джинни Пейдж погибла, она была беременна.
— Нет! — воскликнула Клер. Она поставила бокал с коньяком. — Нет, вы шутите!
— Я серьезно.
Несколько мгновений Клер молчала, затем сказала:
— Первый раз попала на вечеринку и так наказана. Черт побери! Черт меня побери!
— Так вы не знаете, кто был ее друг?
— Нет.
— Она продолжала с ним встречаться? Вы сказали, что это было год назад. Я имею в виду…
— Я знаю, что вы имеете в виду. Да, тот же самый. Она встречалась с ним регулярно. На самом деле для этого она использовала клуб.
— Он приходил в клуб! — воскликнул Клинг, выпрямившись в кресле.
— Нет-нет. — Клер нетерпеливо покачала головой. — Мне кажется, ее сестра и зять возражали против ее встреч с этим парнем. Поэтому она говорила им, что ходит в «Темп». Она оставалась там какое-то время, на тот случай, если кто-нибудь проверит, а потом уходила.
— Дайте сообразить, — сказал Клинг. — Она появлялась в клубе, а затем уходила на встречу с ним. Правильно?
— Да.
— Это была обычная процедура? Это происходило каждый раз, когда она приходила в клуб?
— Почти каждый раз. Изредка она оставалась в клубе до закрытия.
— Она встречалась с ним в этом районе?
— Нет, не думаю. Однажды я провожала ее до линии Е1.
— Когда она обычно уходила из клуба?
— Между 10 и 10:30.
— И шла до Е1, верно? И вы считаете, что там она садилась на поезд и ехала на встречу с ним.
— Я знаю, что она ездила на встречу с ним. В тот вечер, когда я пошла с ней, она мне сказала, что едет в центр и встретится там с ним.
— В какое место в центре?
— Джинни не сказала.
— Как он выглядел, этот парень?
— Она не сказала.
— Она никогда его не описывала?
— Только говорила, что это самый красивый мужчина в мире. Слушайте, а кто вообще описывает свою любовь? Может быть, Шекспир. И все.
— Шекспир и семнадцатилетние, — сказал Клинг. — Семнадцатилетние кричат о своей любви на всех углах.
— Да, — мягко сказала Клер. — Кричат.
— Но не Джинни Пейдж. Черт возьми, почему не она?
— Не знаю. — Клер задумалась. — Этот грабитель, который ее убил…
— Да?
— В полиции не считают, что это был парень, с которым она встречалась?
— Первый раз человек, связанный с полицией, что-то слышит о ее личной жизни, — сказал Клинг.
— Ох. В общем, он не производил такого впечатления. Он казался мягким. То есть, когда Джинни говорила о нем, производил впечатление мягкого человека.
— Но его имя она не называла?
— Никогда. Мне жаль.
Клинг встал:
— Мне лучше уйти. Кажется, я чувствую запах обеда.
— Скоро вернется отец, — сказала Клер. — Мама-то умерла. И я что-нибудь готовлю, когда возвращаюсь после учебы.
— Каждый вечер? — спросил Клинг.
— Что? Извините…
Берт засомневался, нужно ли настаивать. Она не поняла, и он вполне мог пожать плечами и забыть о своем вопросе. Но он решил продолжить:
— Я спросил: «Каждый вечер?»
— Что — каждый вечер?
Клер определенно не хотела облегчить ему задачу.
— Вы готовите ужин каждый вечер? Или иногда у вас бывает свободное время?
— О, у меня бывают свободные вечера, — сказала Клер.
— Может, однажды вы захотите где-нибудь пообедать?
— Вы имеете в виду с вами?
— Ну да. Да, именно это я имел в виду.
Клер Таунсенд посмотрела на него долгим строгим взглядом. Наконец она сказала:
— Нет, не думаю. Простите. Спасибо, но я бы не смогла.
— Что ж… гм… — Совершенно неожиданно Клинг почувствовал себя круглым дураком. — Я… гм… тогда я, пожалуй, пойду. Спасибо за коньяк. Очень приятный напиток.
— Да, — сказала Клер, и он вспомнил, как девушка говорила о людях, которые были там и которых там не было, и точно понял, что она имела в виду, поскольку сама здесь отсутствовала, так как была где-то далеко, и ему хотелось бы узнать, где именно. Он внезапно почувствовал безнадежное, но сильное желание узнать, где она была, и, как ни странно, ему хотелось быть там с ней.
— До свидания, — попрощался он.
Клер улыбнулась в ответ и закрыла за ним дверь.
Бросив в щель телефонного автомата десять центов, он услышал голос Питера Белла.
Голос был сонным.
— Не разбудил? — спросил Клинг.
— Разбудил, — ответил Белл, — но все нормально. В чем дело, Берт?
— Молли дома?
— Молли? Нет. Она вышла купить пару вещей. А что?
— Я… она просила меня навести справки.
— Вот как?
— Да. Сегодня я был в клубе «Темп», а потом говорил с некоей Клер Таунсенд. Приятная девушка.
— И что ты обнаружил, Берт?
— Что Джинни регулярно встречалась с одним парнем.
— С кем?
— Это все, что я выяснил. Мисс Таунсенд не знает. Джинни никогда не называла какое-нибудь имя тебе или Молли?
— Нет, ничего не могу вспомнить.
— Очень плохо. Зная имя, я мог бы продолжить. Пусть даже только имя, без фамилии. С этим можно было бы работать.
— Нет, — сказал Белл. — Извини, но… — Он замолчал, и на линии повисла тягостная тишина. Потом он сказал: — О боже!
