Один из гостей, как видно, вовремя сообразив, что дело — «табак», стараясь не привлекать к себе внимания, неприметным движением запустил руку за пазуху и с громким стуком что-то бросил под стол. Следом послышалось еще несколько глухих ударов.
— А у нас ничего нет! — посмотрев на Гурова, ехидно ухмыльнулся мордастый тип с рыжими усами, оформленными на гуцульский манер.
— А что там под столом? — подходя к нему, поинтересовался плечистый крепыш в потертой кожаной куртке.
— Нам откуда знать, что в этом кабаке под столами валяется? — явно норовя подразнить «мента», скривился брюнет с орлиным носом, сидевший напротив рыжеусого.
— Бабы с перепугу нарожали! — гыгыкнул лопоухий мордоворот со шрамом через всю щеку и клочками волос на лысеющей голове.
В этот момент двери помещения снова с грохотом распахнулись, и в зал влетели несколько «шкафов» с пистолетами на изготовку. Предводитель «палванов», размахивая «стечкиным», сипло скомандовал:
— Никому не двигаться! Открываем огонь на поражение! Кто вы такие? Какое имеете право врываться на частную территорию?!
Опера с автоматами тут же развернулись в их сторону.
— У тебя мозги жиром случайно не заплыли? — с металлом в голосе спросил Крячко. — Уголовный розыск! Предлагаю выметаться отсюда без лишних разговоров, иначе сегодня ночевать будете в «Лефортово».
— Знаем мы, какой вы «уголовный розыск»! — язвительно парировал предводитель, продолжая размахивать пистолетом. — Нам сообщили, что под видом полиции в ресторан ворвалась банда киллеров, намеревающихся устроить тут бойню. Настоящая полиция уже вызвана!
— Слышь, ты, недоверчивый! Ты вообще-то нарываешься на большую грубость, — уже начиная закипать, прорычал Станислав. — Ты, я так понял, специально придуриваешься, чтобы тянуть время. Так? Что, ждете какого-то заступника из больших «шишек»?
— Да, похоже, тут кое-кто решил немного подурачиться и подурачить нас, — доставая телефон, констатировал Гуров.
— Убрать телефон! — приказал предводитель, наводя пистолет в его сторону. — Я кому сказал?!
Но Лев, не обращая на него никакого внимания, лаконично скомандовал:
— Начали!
Менее чем через минуту, громко топая, в ресторанный зал влетела третья по счету команда — в камуфляже, бронежилетах и масках. Оказавшись с двух сторон под прицелом автоматов, охранники скисли и, подчинившись приказу спецназовцев, побросали оружие на пол. Без тени улыбки Гуров обратился к предводителю «палванов»:
— Ну, вот и полиция подоспела! «Упаковать» и увести! — добавил он, обращаясь к здоровенному спецназовцу с погонами капитана.
Криво ухмыльнувшись, начальник охраны презрительно покосился в сторону Крячко и небрежно выронил свое оружие. Стас, и без того до предела раздраженный поведением ресторанной охраны, шагнул в его сторону.
— Чего кривишься? Что, непобедимым себя считаешь? — хмуро поинтересовался он.
— А ты думаешь иначе? — с некоторым высокомерием обронил тот.
— Думаю! — с вызовом ответил Стас. — Думаю, что, если бы ты потом не побежал ябедничать и хлюпать носом, я бы тебе его прямо сейчас натянул как следует.
— Кто-о-о?! Ты?! — язвительно захохотал главный охранник. — Ну, давай, давай… Только смотри, сам не начни хлюпать носом.
Они сблизились и пошли по кругу, ловя взглядом каждое движение соперника. В какой-то миг начальник охраны попытался сделать выпад, чтобы произвести захват и подсечку, но его мощная ручища поймала пустоту, а стремительное движение ноги переместило лишь оказавшийся на ее пути воздух. А Крячко, схватив и крепко стиснув его толстое запястье, молниеносно провел успешную контратаку. Он подбил его опорную ногу, одновременно зажав предплечье соперника в сложном переплетении своих рук, отчего тот, повинуясь мощи чужих мышц и нестерпимой боли в локтевом суставе, опрокинулся назад.
Разжав замок, Стас выпрямился и кивнул с интересом наблюдающим за ними спецназовцам:
— «Пакуйте»!
— Стой! — Вскочив на ноги, громила, кипя злостью и досадой, яростно махнул рукой. — Это не в счет! Я сделал ошибку, и ты ею воспользовался! Это нечестно! Давай еще, если ты мужчина!
Окинув его убийственно ироничным взглядом, Крячко насмешливо парировал:
— «Давай еще!» — мне обычно говорят только женщины!
Это было столь неожиданно, что, несмотря на напряженность ситуации, в зале раздался хохот. От души рассмеялись опера и спецназовцы, гоготнули участники банкета, даже охранники, опустив лица и побагровев от натуги, с трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться во весь голос. Один лишь посрамленный начальник охраны был мрачнее тучи.
Когда спецназовцы увели охранников, закованных в наручники, Гуров снова повернулся к Шашлычнику:
— Так, господин Фазильбеков… Мирно решить вопрос у нас не получилось, поэтому будем решать его в силовом варианте! — Подойдя к нему, он обхлопал бока задержанного, аккуратно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, достал у него из-за пазухи американский десятизарядный «форт-брэгг» и спросил: — Документы на пистолет имеются?
Фазильбеков лишь угрюмо промолчал в ответ.
Вернувшимся спецназовцам Лев приказал:
— Его и всех остальных, за исключением женщин, — «паковать».
В этот момент в двери зала появился гражданин средних лет, напоминающий чем-то переполошенного пингвина. Оглядевшись, «пингвин» вскинул руку и, стараясь придать голосу твердость и мужественность, объявил:
— Я — депутат городской Думы Метрынцев! Требую прекратить это безобразие и беззаконие! Кто здесь старший?
— Я старший! — Гуров измерил взглядом раскипятившегося «политического деятеля» и воскликнул: — Какая встреча, господин Метрынцев! У вас-то самого как складываются взаимоотношения с Уголовным кодексом? Надеюсь, лучше, чем пятнадцать лет назад?
При этих словах депутат съежился и замер, став похожим на испуганного зайца, застигнутого на чужой капустной грядке. Он никак не мог ожидать подобной встречи и тем более того, что этот здоровенный опер, когда-то задержавший его при попытке принуждения к интиму школьницы — по сути, изнасилования, вдруг его опознает. А ему было что скрывать. В конце девяностых успешный кооператор Метрынцев, большой любитель «клубнички», особенно — юной и незрелой, частенько куролесил на улицах столицы. Уговорив сесть к нему в «Тойоту» какую-нибудь молоденькую глупышку, он увозил ее в глухое место, где, силой удерживая в салоне, порой часами уламывал согласиться на его притязания, обещая в случае согласия щедро оплатить «взаимность». В большинстве случаев, сломленные его нажимом, девочки соглашались уступить, лишь бы хоть как-то от него отвязаться.
Но тогда все сразу пошло наперекосяк. Он и подумать не мог, что, когда он сажал в машину росленькую семиклассницу, происходящее случайно заметил и последовал за ним сотрудник Главка угрозыска. И вот в тот самый момент, когда Метрынцев, припарковавшись в глухом, полузаброшенном дворе, начал свои уговоры, этот опер, подойдя к его «тачке» совершенно незаметно, стал очевидцем уламывания очередной жертвы педофила.
Криминальный сластолюбец оказался в СИЗО, откуда его лишь на следующее утро сумел вызволить известнейший в столице адвокат. И хотя негодяю, отвалившему изрядную кучу денег продажным «служителям Фемиды», от суда отвертеться удалось, ночь в камере с шестью уголовниками для него бесследно не прошла. Метрынцев на собственной — нет, не шкуре, а несколько иных частях тела, в самой полной мере понял, что испытывали похищенные им девочки. И вот теперь — такая неожиданная встреча!..
Шагнув к донельзя раскисшему депутату, Лев негромко поинтересовался:
— Ну, что, сам отсюда свалишь или мне назвать статью, по которой ты и сейчас еще должен бы сидеть не в Думе, а в «петушином углу» на зоне?
Судорожно вздохнув, «пингвин» поспешно закивал в ответ и торопливо проговорил, спеша покинуть зал:
— Я должен поехать проконсультироваться с правозащитниками. Я… Мы вас не оставим! — уже почти убегая, добавил он.
Сразу же после начала операции в «Гюлистане» майор Емельянов после звонка Гурова отправился в офис ООО «Подкова великой удачи». Войдя в здание, охраняемое двумя мордоворотами, он без проблем разыскал кабинет, который был обозначен табличкой «Помощник генерального директора». Без стука войдя внутрь, майор здорово переполошил плюгавенького носастого типа с длинными, жиденькими патлами, с некоторых пор вошедшими в моду, который усердно пытался усадить себе на колени девицу в мини-юбке. Та хоть и проявляла несогласие, но, скорее, для проформы.
— А у вас тут весело! — в ответ на испуганное ойканье обоих участников кабинетного флирта жизнерадостно объявил Емельянов.
— Э, ты кто такой? — выпустив руку сразу же скрывшейся за дверью девахи, пискляво прорычал хозяин кабинета. — Что нужно? А ну, вышел вон! Охрана!
