– То есть получается по вашим словам, что вы знали о том, что у вашего мужа есть любовница? И знали, где она живет, – констатировал Гуров. – Это очень любопытно.
– Ну, может быть, вам и любопытно, а мне до фени, – отозвалась Ветринова, поморщившись. Создавалось впечатление, что она огорчается оттого, что проговорилась. Однако это могло быть и хитрым ходом.
– А что вам сказал Гранин по поводу денег? – спросил Гуров. – Когда даст?
– А вот этого-то не сказал, сморчок вонючий! – воскликнула Ветринова. – Самого главного и не сказал ведь! Он мне что-то там бухтел про личные счета Анатолия, которые не в этом банке, а в каком-то другом! Откуда я знаю, что у него и где лежит? Если бы это было дома, я бы знала. А так: в этом банке, в том банке… Какая чушь! Мне в Париж надо, а Гранин денег не дает! Он точно Гранин, а не Гранкин? – переспросила Ветринова и, увидев кивок Гурова, повторила несколько раз: – Гранин, Гранин, Гранин. А то я, представляете, его Гранкиным крыла! А он ничего, не обижался!
– А какие у вас отношения с Александром Ветриновым? – спросил Гуров.
– Как это какие? – удивилась Ветринова. – Никаких! Какие там еще могут быть отношения? Ну, я с ним знакома, конечно. Ну, на днях рождения он бывает, потому что родственник, а так… – она пожала плечами и презрительно повела ими. – Скажете еще: отношения! Было бы с кем! Кстати! – вскричала Ветринова. – Может быть, вы мне скажете, когда этот зануда Гранин начнет давать деньги?
– Понятия не имею, – ответил Гуров, вставая.
– Вы все, уже закончили? – деловито поинтересовалась Ветринова. – Как хорошо! А ко мне сейчас должны прийти люди и – вперед: дела, дела, дела!
– Наверное, я к вам еще приеду или приглашу вас к себе в главк, – сказал Гуров.
– Лучше вы к нам, – рассмеялась Ветринова, – потому что если я в городе, то меня не найдешь!
– Я найду, – пообещал Гуров.
– Вот как? – Ветринова с интересом взглянула на Гурова. – Я и вам тоже понравилась, да? Немудрено!
Что-то напевая, Ветринова повернулась спиной к Гурову, скинула халат и, коротко разбежавшись, нырнула в бассейн. Брызги разлетелись в разные стороны.
Когда Ветринова вынырнула, то Гурова она уже не увидела, он надевал плащ на первом этаже коттеджа.
– А вы тоже поедете в Париж со своей хозяйкой? – спросил Гуров у врачихи, стоящей рядом с ним.
– Зачем это я туда поеду? – пожала плечами врачиха. – Это вон Машка все мечтает о Парижах и Берлинах, и все потому, что ее мужик не выпускал никуда из этого загона. А мне и на свободе хорошо.
Гуров кивнул и вышел из коттеджа.
До машины он дошел свободно, без сопровождений, но как только подошел к «Пежо», тут же рядом с ним выросли два охранника, не спускавших с него глаз до тех пор, пока он не выехал из ворота поселка.
Как только ворота за ним закрылись, Гуров увеличил скорость и помчался в город.
Раньше он планировал после вдовы встретиться с Ветриновым-младшим, но теперь изменил решение и поехал в «Оферта-банк». Предстояли новые разговоры со старыми знакомыми.
* * *
Стас лежал на кровати, на спине, смотрел в потолок и думал: как же оно все так получилось, что он совсем не помнит никаких подробностей?
Ну, они встали с кресел практически одновременно с Нонной, почему-то, совсем по непонятной причине, поцеловались, а потом – вжик! – и уже лежат раздетые на кровати и… ну и все остальное прочее.
Стас нахмурился и посмотрел на Нонну. Она лежала с закрытыми глазами и дышала ровно.
– Давай поспим, Стас, а? – тихо проговорила она. – Я всю ночь чего-то пугалась и почти совсем не спала. Почти-почти.
– Совсем-совсем, – подхватил Стас.
– Ну да, – ответила Нонна, не открывая глаз. – Почти совсем.
Зазвонил телефон у Стаса в кармане куртки. Это было настолько некстати, что было однозначно ясно: Гуров, и больше никто. Именно он всегда умел выбирать самые неудобные моменты для своих звонков. Большого таланта человек.
Стас аккуратно слез с кровати и пошлепал босыми ногами в коридор. Телефон звякнул еще раз пять, пока, наконец, Стас не добрался до него.
– Слушаю, – сказал Стас в трубку, возвращаясь в комнату.
– Что делаешь? – спросил Гуров.
– Работаю со свидетельницей, а что, шеф? – начиная по своей привычке ерничать, ответил Стас.
– Да ничего! – рявкнул Гуров. – Выясни у нее, не помнит ли она, как к ней приходила высокая блондинка и спрашивала не живущего там мужика. Кого-то вроде Ивана Ивановича. И пробей получше на отношения с Лористоновым. Вопросы?
– Вопросов нет, шеф, – ответил Стас.
– Тогда пока, – Гуров отключился, Стас тоже выключил телефон и положил его на стол.
– Это про какую блондинку он орал? – спросила Нонна, расслышавшая, оказывается, что говорил Гуров. – Это про Машку? – Она лениво приоткрыла глаза.
– Какую еще Машку? – Стас присел на край кровати и погладил Нонну по голове.
– Ну, как это какая Машка, – Нонна зевнула и улыбнулась. – Машка – это жена Анатолия. Она ко мне однажды завалилась и осматривала меня с ног до головы, спрашивая какую-то чушь. Вот-вот, наверное, этого самого Ивана Ивановича, чего-то такое я припоминаю. Я тогда сразу поняла: что-то не то. Когда она ушла, я выглянула из окна и запомнила машину. Потом позвонила Лористонову. Он мне постоянно нудел, что нужно записывать, записывать… Короче, он сказал, что это была Машка и чтобы я ее не боялась.
– Лористонов тебе это по телефону сказал?
– Нет, он приехал. Мы вот, как с тобой, тоже пили кофе и…
– И что? – легко спросил Стас. – Все остальное тоже было, как со мной?
– Ты дурак, что ли?! – Нонна отодвинулась от него и прикрылась простыней. – Ты за кого меня принимаешь?
– Я неудачно пошутил, Нонна! Извини, пожалуйста. – Стас понял, что немного перегнул, но привычка ерничать и тут не оставила его. Он нахмурился и забубнил, как заправский гоблин: – Ну ты чего, а? Ну ты чего?
– Ты считаешь, что пошутил? – Нонна хмыкнула и отвернулась.
– Мне казалось, что пошутил, – нормальным тоном признался Стас. – Ну, извини, если тебя обидел.
– Да ладно, чего уж там, – Нонна снова повернулась к Стасу. – Ну а если ты оказался прав? Если ты был прав? Ну, если на самом деле у нас с Лористоновым что-то было? Презирать начнешь? Или ревновать?
– Ни того, ни другого не начну, – признался Стас. – А вот спрашивать буду!
Нонна замерла, покраснела и потупилась.
– Нет, – пробормотала она, – не так. Ему нравилось по-другому, все больше сзади.
– Да я не об этом! – крикнул Стас, вскочил с кровати и подбежал к столику, где лежали его сигареты. – А ты за кого меня тут принимаешь?! – заорал он. – Мне неинтересно, с кем, как и куда! Мне интересно совсем другое! Совсем! Другое! Поняла?!
Стас начал прикуривать.
На глаза Нонны навернулись слезы.
– Поняла, – пробормотала она, – поняла, Стас. Нет, я его не любила. Ни капельки. У нас с ним было все совсем-совсем по-другому, не как с тобой. Ты понимаешь?
– Почти, – вздохнул Стас и начал одеваться.
Нонна помолчала, подумала, подулась и попросила – не выдержала все-таки:
– Дай и мне тоже закурить. Пожалуйста.
– Бери. – Стас протянул Нонне пачку сигарет, потом подал зажигалку. Нонна закурила.
– А пепельницу? – спросила она уже более требовательным тоном.
– Возьми. – Стас подал и пепельницу и присел рядом. – Давай вернемся к Лористонову, – сказал он.
– Я же тебе уже все сказала! – Нонна округлила глаза и собралась снова заплакать. Стас нагнулся и быстро ее поцеловал. Она успокоилась. Но не совсем.
– Ты мне не веришь, – трагическим голосом произнесла Нонна. – Ни капельки!
– Давай все-таки вернемся к Лористонову, – настойчиво попросил Стас. – Как я понял, это человек очень сильный в банке, если он контролировал своего шефа даже в таких делах, как визиты его жены. Я прав?
Нонна молча пожала плечами.
Стас понял, что сложных вопросов задавать нельзя.
– Лористонов оказывал влияние на Ветринова? – спросил Стас.
– На какого Ветринова? – уточнила Нонна. – Сашкой он, по-моему, просто командует. А с Анатолием был очень сдержан, но мне казалось, что если ему надо, то сумеет настоять на своем.
– Понятно, – пробормотал Стас. – А эта дурацкая студия и этот дурацкий ресторан… Я так понимаю, что рулил там Лористонов, если Саша у него на побегушках, а Анатолию – недосуг. Верно?
Нонна снова пожала плечами.
Стасу стало грустно. Он задумался, как бы ему еще поумнее сформулировать вопросы, чтобы получить ответы, его устраивающие.
– А ты спроси у Светланы Владимировны, его любовницы! – вдруг заявила Нонна и захихикала. – Такая галоша, блин, честное слово! Но она больше моего знает! Они уже лет десять живут!
– А это кто еще? Кто такая Светлана Владимировна? Любовницы обычно не упоминаются в отчетах и в биографиях, поэтому весьма интересны для следствия.
– А разве я тебе не говорила? Это директриса магазина, точнее, всего этого гребаного холдинга, как они его называют. Вот уж Светка точно все знает. Эта баба не промах, если уж она сумела свою дочку за Анатолия выдать, то, значит, соображает кое-что. Я так думаю.
