– Вроде нет… Хотя однажды мы с ним сидели в центре, и он отошел в сторону, сказал, подожди минутку. Подъехала черная машина, Алик к ней подошел и о чем-то поговорил с водителем. Но кто сидел за рулем, я не разглядел.
– А что за машина?
– «Тойота», по-моему. Я еще спросил у Алика, мол, кто это у тебя на такой крутой тачке разъезжает? А он усмехнулся и говорит: «Партнер по бизнесу. Только жадный очень. Но я его отучу от этого!»
– Интересно… И ничего не уточнил больше?
– Нет.
– Зачем он приехал в Крым? Только ли отдохнуть?
– Не знаю!
– Ты уверен, что Алик заранее не планировал ограбление кафе?
Взгляд Максима снова стал испуганным.
– Не может быть… – пробормотал он. – Да нет, ерунда! Откуда он мог знать про деньги, про то, что я познакомлюсь с Наталкой? Нет, все спонтанно получилось. Я даже не верил, что у нас получится. И лучше бы не получилось, – вздохнул он.
– Но Алик говорил Саше, что рассчитывает привезти из Крыма деньги! Какие деньги он имел в виду?
– Не знаю! Вот ей-богу, ничего больше не знаю! Я вам и так как на духу все рассказал!
Похоже, Максим и впрямь больше ничего не знал о делах своего друга. Гуров посмотрел ему прямо в глаза и спросил:
– Где деньги?
Светлов вздохнул и полез в шкаф, доставая оттуда матерчатую сумку– баул. Положив ее перед Гуровым, повторил:
– Я ни рубля оттуда не взял.
– И ты хранил ее здесь? Где, кроме тебя, еще живет пять человек? – продолжал удивляться Гуров.
– Ну а куда мне еще было ее девать? – спросил Максим.
– Ну ты точно безбашенный! Но какой везунчик, а? Это ж просто чудо, что у тебя ее не сперли!
– Никого не было. Ребята все на работе. Я только недавно прилетел…
Гуров расстегнул молнию и увидел аккуратно перетянутые резиночкой пачки денег. Он не стал их пересчитывать, да и неизвестно ему было, какая точно сумма, собранная семьей Костенко, хранилась в сумке. Он снова посмотрел на Максима. Тот в ответ сверлил его вопросительным, тревожным взглядом. Наконец, не выдержав, Максим спросил:
– Что мне теперь будет?
– Ну вообще-то это статья, – сказал Гуров. – Даже могу сказать тебе, какая. Но тут вот какое дело: арестовать тебя по ней я не могу.
Выражение лица Светлова мгновенно стало недоверчивым.
– Почему? – выпалил он.
– Да потому, что официально дела такого нет. Родители Наташи не подавали заявление о том, что их обворовали. А следовательно, и привлечь тебя формально нельзя.
Максим все еще ничего не понимал.
– И что? Что теперь будет со мной? – спрашивал он.
Гуров ответил задумчиво:
– Мой тебе совет – уезжай из Москвы. Возвращайся в Астрахань, нечего тебе тут делать. Не для тебя этот город.
– Да я и сам не хочу здесь оставаться! Я домой хочу, я и по маме уже соскучился, – затараторил Светлов, не в силах поверить в свое счастье. Он вскочил и заозирался по сторонам, принимаясь собирать свои вещи и, видимо намереваясь уехать прямо сейчас и при этом косясь на Гурова – не передумает ли тот.
– Ты погоди уезжать, – остановил его полковник. – Следствие по делу об убийстве Алика еще не закончено. Ты мне можешь понадобиться здесь. Так что задержись. Ненадолго, максимум на пару дней. Я тебе позвоню.
Светлову, кажется, хотелось очутиться за сотни километров от Москвы прямо сейчас, но он не стал спорить с полковником. Только осторожно спросил:
– А как мне теперь с Наталкой быть?
– Ну здесь я тебе точно не советчик, – усмехнулся Гуров и поднялся. – В своих отношениях разбирайтесь сами.
– Она, наверное, меня проклинает там, – вздохнул Светлов.
Гуров взвалил на плечо сумку и направился к двери.
– Она плачет и ждет твоего звонка, – сказал он, обернувшись на пороге. – Позвони, а там видно будет.
С этими словами Гуров вышел из квартиры.
* * *
– М-да, – протянул Орлов и посмотрел на Гурова поверх очков. – Думаешь, не он?
– Давай послушаем Станислава, – вместо ответа предложил тот. – А потом сопоставим данные и тогда уже будем делать выводы.
Крячко, оказавшийся в центре внимания, расправил плечи и начал рассказывать.
Кроханов назначил ему встречу в отдельном кабинете одного ресторана, не предназначенного для простых смертных, к коим причислял себя сам Станислав. Приехав на встречу, он прошел в указанную кабинку, где его уже ждал Кроханов. Перед ним стояли тарелки с закусками и маленький графинчик водки. Перед Станиславом Крячко было пусто.
Виктор Павлович был уже в солидном возрасте и внешне годился Алевтине в отцы, хотя Крячко и видел ее только на фотографиях. Держался он сдержанно и солидно. Молча кивнул Крячко, руки не протянул и сразу сказал:
– Давайте свои вопросы, только поскорее!
– Тогда я буду столь же краток – вы убили любовника своей жены? – бухнул Крячко в лоб.
Кроханов застыл. Подобный вопрос он наверняка слышал впервые в жизни. Подумав пару секунд, он сказал:
– Если я отвечу нет, вы что, развернетесь и уйдете?
– Рад бы, да не получится, – вздохнул Крячко. – Профессия научила меня проверять полученную информацию.
– Ну так проверяйте! – раздраженно отозвался Кроханов. – В те дни, что Алевтина отдыхала в Крыму, я находился совершенно в другом городе, и это могут подтвердить десятки человек!
– Ну, разумеется, вы не стали бы сами этого делать, – ласково глядя Кроханову в глаза, сказал Крячко. – Для этого существуют специально обученные люди…
– Послушайте, я не заказной убийца! Вы что, можете это доказать? Нет? Тогда извините! – резко ответил Кроханов.
– Виктор Павлович, – примирительно сказал Крячко. – Я же попросил о встрече не за этим! Если мы продолжим в таком тоне, то она вообще теряет смысл. Мне нужна ваша помощь, вот я и прошу вас помочь.
Кроханов несколько смягчился, убрав с лица раздражение.
– Но чем, чем помочь? – с нажимом спросил он. – Я не знаю, кто его убил!
– А вы вообще знали, что ваша жена отдыхает в Крыму с любовником?
Вилка с наколотым на нее маринованным грибом, которую Кроханов уже подносил ко рту, застыла в воздухе. Он медленно опустил ее на тарелку и спросил:
– Вы, наверное, клоните к тому, что я убил свою жену из ревности?
Крячко не ответил, а Кроханов вдруг сделал то, чего Крячко от него никак не ожидал, – он захохотал. Захохотал искренне, трясясь складками за щеками. Отсмеявшись, он утер уголки глаз платком и произнес, качая головой:
– Да уж! Я и в двадцатилетнем-то возрасте не отличался такими порывами, а уж теперь…
Потом он перегнулся через стол и четко проговорил в лицо Крячко:
– Я вам сейчас скажу то, чего никогда бы не сказал при других обстоятельствах. Скажу неофициально, без протокола и никогда не стану этого подтверждать – имейте это в виду! И когда вы поймаете настоящего убийцу – если поймаете, конечно! – я никаких показаний давать не буду. Так вот, если хотите: я знал о романе моей жены с этим пареньком. Более того, я сам договорился с ним, что он ее соблазнит.
Сказать, что Крячко был изумлен, – значит, ничего не сказать. Однако он постарался не выказать этого. Вместо этого Станислав спросил:
– А вам-то зачем это нужно?
Кроханов усмехнулся:
– Можете считать меня циником – да кем угодно, мне, в сущности, без разницы, – но для меня мой брак был бизнесом, который перестал быть рентабельным. Я вложил в свою жену средства, но она не преумножила капитал, а наоборот, растратила то, что было дано ей авансом. Я имею в виду следующее: она не родила детей, не продолжила мой род и не стала мне самым близким человеком. Хотя это было все, что от нее требовалось!
– А вы ей озвучивали все это? – осторожно спросил Крячко.
– В таких выражениях – нет. Но ясно давал понять, что за свое хорошее отношение, за выполнение ее желаний требую от нее того же. Тем более что мои требования отнюдь не завышены: заниматься мужем и детьми – разве это непосильная задача для женщины? – Крячко не стал отвечать на риторический вопрос, и Кроханов продолжил: – Решение о разводе созрело давно, когда я понял, что являюсь для своей жены лишь тугим кошельком. С мыслью о детях от нее пришлось расстаться. Да и она уже почти вышла из детородного возраста. А я все еще рассчитываю обзавестись наследником. Для этого мне нужно развестись с Алевтиной и жениться на другой женщине. Но при разводе она получает слишком много. Незаслуженно много! – подчеркнул он. – В нашем брачном договоре есть пункт, который гласит, что если причиной развода станет супружеская измена, то виновная сторона не получает ничего!
– Кажется, я начинаю понимать… – наморщив лоб, протянул Крячко. – Вы наняли Алика Веретенникова, чтобы он соблазнил вашу жену, сделал фото, которые явятся вещественным доказательством измены, а затем планировали подать на развод…
