— Во-первых, скажи своим родственникам, пусть срочно выкупят весь этот спутник. Иначе мажитарные хозяева спутника будут их душить.
— Ты думаешь? — встревожился Тимур.
— Обязательно. Спутник новый, он будет летать еще лет десять или двадцать, вам нужно иметь в руках полный цикл — и производство контента, и трансляцию.
— То есть? — не понял Закоев.
— Ну, смотри, — сказал я терпеливо. — Ты сядь. И смотри сюда. — Я взял из принтера чистый лист бумаги и нарисовал замкнутую цепь. — Это полный цикл телевизионного бизнеса: производство контента, то есть фильмов и передач, трансляция их по кабелю или через спутники, то есть доставка контента на приемники в дома и квартиры, и сами эти приемники, то есть антенны, «тарелки» и роутеры. Понятно, да? Теперь — что купили твои родственники? Среднюю часть, правильно? Да и то не всю, так? Значит, давить их могут с двух сторон — слева производители контента ценой этого контента, а справа хозяева спутника и хозяева антенн и роутеров.
— Выходит, они папали? — испугался Тимур.
— Ну, я не знаю… Но ты можешь их спасти.
— Как? — вскрикнул он и тут же умял свой голос. — Скажи, брат, скажи, дарагой!
— Я же тебе сказал — «Тимурфильм». Открываешь свою киностудию и сам делаешь весь контент — и фильмы, и телепередачи. Как Эрнст для Первого канала, а Добродеев для РТР. В этом случае две трети цикла будут в ваших руках и вы будете давить на хозяев антенн и роутеров или просто купите их. Понятно?
Тимур отпрянул от моего стола и снова заходил по кабинету — пять шагов в одну сторону, пять в другую. Я наблюдал за ним с большим интересом. Вы когда-нибудь видели превращение маленького человека в большого? Вот чтобы сразу, прямо на ваших глазах маленький и внутренне сломленный неудачной творческой судьбой человек (все-таки Закоев учился на режиссерском факультете ВГИКа вместе с нашими новыми мэтрами и мастерами, но работает всего лишь вторым режиссером, то есть подмастерьем у старика Верховского) — так вот, вы когда-нибудь видели, чтобы в течение одной-двух минут такой вот кавказский Акакий Акакиевич вдруг не просто распрямился — нет, Тимур и до этого был внешне прямой, как клинок, — а чтобы он буквально вырос на несколько сантиметров и даже прибавил в весе. Я не знаю, как это объяснить точнее, но я точно знаю, кто бы мог это показать на сцене — Костя Райкин! Гениальный Константин Райкин, сын гениального Аркадия Райкина это сделал бы «один в один», как Тимур Закоев, но пока в моем кабинетике Тимур сделал это не хуже Райкина. Трижды пройдясь мимо моего стола, он круто повернулся и уже походкой нового кавказского Шамиля подошел ко мне и извлек мой рисунок у меня из-под руки.
— Старик, я возьму эту бумажку…
Через два дня его махачкалинские родственники купили еще двадцать девять процентов телевизионного спутника «RRTV-6749-2013», а Закоев зарегистрировал компанию «ООО «Тимурфильм» с уставным капиталом 10 (десять) тысяч рублей и издал свой «Приказ № 1» о назначении Пашина А.И., то есть меня, на должность Главного редактора своей студии.
Вы помните фильм «Рокки» с Сильвестром Сталлоне? Самый первый «Рокки» я имею в виду — помните, под какую музыку этот Рокки, тренируясь к битве на ринге, бежит по ночной Филадельфии и победно взбегает на филадельфийский холм?
Лейтмотивом всех новых бизнесов является такая же музыка! Включите ее и представьте себе, как под эту музыку роскошный новый «Лексус»-570 въезжает через центральную проходную «Мосфильма», катит мимо нашего Музея, старенького «МиГа» и гранитного памятника босого Василия Шукшина и останавливается на автостоянке перед главным и производственным корпусом. Могучий шофер-кавказец выскакивает из передней дверцы, услужливо открывает заднюю дверцу, и только после этого из машины степенно выходит Тимур Харибович Закоев в чесучовом, от «Бриони», костюме цвета сливочного мороженого и остроносых туфлях из желтой крокодильей кожи. Не оглядываясь по сторонам, он степенно идет к производственному корпусу, а могучий коротко стриженный кавказец походкой разлапистого многоборца несет за ним его деловой портфель «дипломат». Солнце ярко бликует на белом лаке «Лексуса», залысине Закоева и хромированных замках его «дипломата». Поскольку в силу своей должности Тимур давно отвык держать плечи расправленными на 180 градусов, он движется, выставив вперед живот, и так, кавказским князем выбрасывая ноги, поднимается по ступеням производственного корпуса, возносится лифтом на пятый этаж, важным гусем проходит по коридору, увешанному кадрами из фильмов «Война и мир», «Чистое небо», «Гусарская баллада» и других советских блокбастеров, и открывает дверь моего кабинета.
— Положи сюда, — показывает он шоферу на продавленное кресло у двери и, проследив, как тот положил «дипломат», вяло отмахивает ему рукой: — Всё. Иди, жди в машине.
После чего подходит к моему столу и протягивает мне руку для рукопожатия. Не жмет, нет! — а просто держит ладонь на весу и ждет, когда я, нанятый им служащий, пожму его вельможную ручку.
Я перевел взгляд с его руки на его глаза и сказал то, что даже в прежние доцензурные времена нельзя было напечатать. Но если вы знаете русский язык с детства, то легко представите, что скрывается за моим многоточием.
— Тимур, … …ать! — громко сказал я. — Какого… ты из себя корчишь, …?!
Конечно, я нарывался. Сказать дагестанцу то, что я только что сказал Тимуру, это все равно что плюнуть ему в лицо, а то и хуже. Но или я сгоню с него эту спесь и мы будем нормально работать, или пошел он на хрен со всей своей студией и дагестанскими родственниками!
Нужно отдать ему должное — он стерпел. Он сделал глубокий выдох, подошел к кулеру, сам налил себе воду в пластиковый стаканчик, выпил, снова выдохнул и повернулся ко мне прежним Тимуром — живот убрал, плечи вернулись в привычное, как под грузом, положение.
— Харашо… — сказал он и снова заходил по кабинету, укрощая, видимо, в себе первичное желание немедленно всадить мне нож в сердце. — Ладно… Но я тебя прошу: при падчиненных никогда это не павторять! Даговорились?
— Если не будешь корчить из себя Тимура Бекмамбетова…
— При чем тут Бекмамбетов?! — возмутился Закоев. — Кто он такой? Мы будим больше Бекмамбетова! Знаешь пачиму?
— Почему?
— Потому что у него нет такого главного редактора! Вот пачему! А теперь вставай, мы идем к Пряхину.
— Зачем?
— Мне нужен кабинет! Тебе нужен кабинет! Нашему бухгалтеру нужен кабинет! И еще нам нужно три комнаты для начала работы! Пошли!
— Подожди. Ты хоть знаешь, сколько тут стоит такая комната, как моя?
— Твоя комната ничего не стоит — двадцать тысяч в месяц!
— Двадцать три.
— Вот именно! Двадцать три! Мой главный редактор не может сидеть в кабинете, который стоит двадцать три!
— Почему?
— Патаму! — Тимур подошел к моему столу и снова, как прошлый раз, уперся в него руками и нагнулся ко мне: — Запомни! Мы будем набирать лучших людей! Самых лучших, панимаешь? Режиссеры — Соловьев, Лебедев, Котт, Янковский. Композиторы — Дунаевский, Крутой, Тухманов. Операторы — Акимов, Мукасей, Карюк, Клименко. Панимаешь? Все эти люди будут приходить ко мне и к тебе. Что они будут видеть? Твой этот стол за две копейки? Нет! Они должны видеть, что у нас есть деньги и с нами можно работать! И все наши сотрудники — администраторы, гримеры, кастюмеры — все должны думать: если я, Тимур Закоев, езжу на пятисотом «Лексусе», значит, они со мной на «Ладу» тоже заработают. Панимаешь? А если ты будешь сидеть за этим столом, а я буду ездить на «Ладе» — кто пойдет к нам работать?
— А ты уже ездишь на «Лексусе»?
— У-уф! — шумно выдохнул Закоев, подошел к своему «дипломату» и щелкнул одновременно двумя его хромированными замками. Затем откинул крышку и сказал: — Смотри! Это нам на первые расходы!
В «дипломате» высокими рядами лежали пачки зеленых стодолларовых купюр в бумажных банковских лентах.
— Ты идешь к Пряхину или нет? — впервые улыбнулся Закоев.
— Иду, — сказал я и уже в коридоре, по дороге к Пряхину заметил: — Между прочим, в Америке Билл Гейтс, даже став миллиардером, первые десять лет ездил на работу на «Тойоте-Терсел», это как наш «Запорожец».
— То в Америке, — сказал Закоев. — Если бы он здесь ездил на «Запорожце», он бы никогда не стал Биллом Гейтсом.
Что вы не можете отнять у большинства лиц кавказской национальности, так это душевной широты и щедрости. Уже через неделю у меня был просторный кабинет с видом на яблоневый сад Довженко, когда-то в этом кабинете сидел сам Ролан Быков! Соседний, еще больший офис занял Тимур, в следующую комнату, поменьше, вселилась главный бухгалтер нашей компании Лейла Казбековна, дальняя родственница Закоева. Во всех трех комнатах маляры мосфильмовского «Декорстроя» покрасили стены свежей палевой краской, а грузчики мосфильмовского транспортного цеха разгрузили, втащили и расставили новенькую дорогущую немецкую офисную мебель. Мне и Закоеву достались просторные, с изгибом, письменные столы из цельного светлого дерева и роскошные белые кресла с высокими кожаными спинками, красивые журнальные столики, укороченные деловые диваны и тяжелые полукресла с гнутыми спинками для приема посетителей.
