Стивен Хантер - Честь снайпера

— Да, сэр.

— И, Бобер, рот прикрой. Он тебя в могилу сведёт.

Его озарило посреди ночи.

— Гершон, ты куда?

— В офис.

— Гершон, до утра оно не подождёт? Ложись спать.

— Я не могу спать.

— В холодильнике йогурт, но вставать и делать тебе кофе я не буду. Сам себе свари, псих.

ОН ехал по тихим улицам Герцлии — такого же пригорода, как и другие во всём остальном цивилизованном мире. То тут, то там попадались освещённые окна, но в большинстве окон было темно — люди спокойно спали в своих кроватях. Никто не придёт, чтобы арестовать их и отправить в ночной туман, обрекая на горькую судьбу — как вспомнившихся ему деда и бабку, вывезенных в польскую ночь и сгинувших в Шоа, равно как и большинство родни его жены. Его дети — фотограф и спортивный тренер — ничего не знали об этом, разве что слышали упоминания о семейной истории, не укоренявшиеся в эмоциях. Он и сам редко думал об этом — его гениальный механический разум работал иначе, базируясь на математике, памяти и способности видеть шаблоны и единообразие факторов там, никто ничего не видел — в противоположность эмпатическому, собирающему эмоции. Но почему-то сегодня Шоа снова виделся ему, едущему сквозь кварталы спящих евреев, живым и реальным. Тогда их никто не защитил. Кто защитит их сейчас? Ну, есть лучшие в мире авиация, армия и флот.

И Гершон Гольд.

Признаком стабильности в мире был не горящий на верхних этажах Чёрного Куба свет. Гершон миновал удивлённую охрану и добрался до своего отсека, по пути задержавшись в кафетерии, чтобы перехватить дрянного чёрного кофе из машины, после чего приступил к работе.

Его озарило, что платина не была богатством, финансовым инструментом или операционной смазкой. Эта платина была сырьём. Имея физические свойства — вес и размер, она имела требования к безопасной транспортировке и доставке — кому? Ну, или… куда?

Рабочий тезис: свежекупленное сырьё на шестнадцать миллионов долларов требует доставки в означенное место. Они не могут отправить его ФедЭксом. Вес составлял — он быстро прикинул — порядка шестисот восьмидесяти пяти фунтов, но вследствие большой плотности платина занимала размер не больший, нежели крупная обувная коробка. Ей следовало лежать в специальном контейнере, который, в свою очередь, устанавливался на паллет. Где его заберут и куда отвезут? У Гершона не отняло много времени выяснение того факта, что подавляющее большинство платины, добытой AMPLATS, вывозилось по железной дороге из их собственного аффинажного комбината в Йоханнесбурге в Порт-Элизабет, где и отправлялось по конечным адресам на кораблях. Объём добычи был слишком велик, чтобы использовать самолёты.

Однако, с искомым количеством платины дело обстояло иначе. Шестьсот восемьдесят пять фунтов было легко перебросить по воздуху. А учитывая тот факт, что воздушный траффик в двадцать раз более густой, нежели морской, полёт сложнее отследить. Но Гершону эта игра была знакома. Он знал, что все экспортёры Южной Африки, включая AMPLATS, должны регистрироваться в «Южно-Африканской финансовой службе» — ЮАФС. Служба вела единый администрационный реестр с целью облегчить и ускорить таможенную очистку для экспорта, импорта и транзитных грузов. Одной из целей этого реестра было убедиться, что все экспортные грузы должным образом декларировались в ЮАФС. Форма требовала, чтобы экспортёр или его агент указывал зарубежного потребителя, место экспорта, тип перевозки и планируемую дату вывоза. Затем форма передавалась таможне — подразделению ЮАФС.

Итак: как взломать файерволл ЮАФС и прочитать экспортные документы AMPLATS касательно платины на шестнадцать миллионов тонн?

Ответ: «Каин и Авель». Программа, обретённая в Тёмной сети — скрытом, нелегальном уровне Сети, известном большинству профессионалов, но недоступном для чужаков. «Каин и Авель» представлял собой приложение для подбора паролей путём прослушивания интернет-каналов и последующего взлома шифрованных и кодированных паролей с применением словарей, брутфорса и криптоаналитических методов. Кроме этого, Гершон использовал приложение для записи передаваемых через Сеть разговоров и видео, перехвата паролей и отслеживания путей передачи.

Запустив свою копию «Каина и Авеля» он указал на аутентификационный сервер ЮАФС и принялся ждать. Ждать пришлось недолго: в Южной Африке залогинился клерк, забивающий данные. Гершон вошёл в систему как его тень: вся информация открылась его глазам.

Он открыл огромный файл AMPLATS и ограничил выборку последними днями, исходя из того, что «Нордайн» быстро купил, быстро оплатил и теперь хочет быстро вывезти приобретение — и узнал, что среди тонн, отправленных автопроизводителям, граммов для ювелиров и фунтов для онкологов имелась отправка АМ43367, предназначавшаяся «Нордайн керамикс», находившейся в Астрахани — городе на Волге, на северо-восточном берегу Каспийского моря, в России.

Так кто же в России хотел платины на шестнадцать миллионов долларов, в особенности если учесть, что Россия — второй в мире производитель платины? Это было всё равно, что ехать в Тулу со своим самоваром — разве что смыслом покупки было засекретить покупку.

Был и ещё один индикатор, указывающий на это место: Астрахань оказалась мрачным морским портом, живущим на нефти, добываемой в районе Каспия и на осетрах, чья икра звалась «кавьяр». Население этого захудалого русского города составляло менее полумиллиона неудачников. Так вот, «Каин и Авель» перехватил электронное письмо от ЧОП «Ассоциация противодействия проникновению» в головной офис в Грозном с запросом на увеличение расходов. Видимо, шлюхи в России оказались подороже, нежели в Чечне.

Итак, имелась команда безопасников и платина на шестнадцать миллионов долларов в одном российском городе. Но где именно в городе?

Один вариант: хакнуть аэропорт «Нариманово» и посмотреть, какие рейсы приходили в «Нариманово» из Йоханнесбурга, какой импорт был на борту и куда он был направлен. Но это был слишком далёкий перелёт для Боинга-737, зафрахтованного у панамской компании «Ураган карго» — без посадки из Южной Африки в Россию он не долетит, так что ему пришлось где-то сесть для дозаправки, скорее всего, на полпути — в Эритрее. Отсюда возможно, что в документах «Нариманово» точкой прибытия будет указана Эритрея. А такой поиск займёт время, время и ещё раз время.

Вместо этого он решил пробежаться по недавним сделкам с индустриальной недвижимостью в Астрахани и обнаружил, что они находятся в публичном доступе, так что не нужно ничего тайком взламывать. Гершон рассудил, что реши он сделать нечто — что угодно — с семью сотнями фунтов платины и имей он команду боевиков, защищающих вложение, то ему понадобится нечто вроде старой фабрики, которую придётся довести до ума новым забором, камерами наблюдения, сиренами, индикаторами перемещения, датчиками вторжения, реагирующими на нажатие и тому подобным. Понадобится также электричество и вода, а также противопожарная система. Очень вероятно, что будет нужно оборудование, по которому и можно будет понять, что же затеял «Нордайн».

Плохие парни стараются скрыть свои игрушки. Но дядя Гершон разыщет вас.

Он углубился в работу.

Рваная рана в боку практически не кровила — в отличие от локтя, видимо, порезанного сломанными зубами стрелка. Суэггер промыл рану и перевязал, неприятно удивившись отёку и сопутствовавшей онемелости левой руки, что сделало долгую поездку в горную деревню на прокатной машине «Бамп-а-кар» крайне некомфортной.

Рейли он ничего не сказал, чтобы не тревожить её. Также он умолчал о фразе Стронского касательно американцев — ещё одном кручёном мяче, окончательно всё запутывавшем и ведущем дело куда угодно — или в никуда. Но эта фраза довлела над ним всю поездку. Он снова и снова крутил её в голове, пытаясь углядеть американские интересы либо намерения что-то скрыть в событиях на окраине Украины посреди войны с другой нацией семьдесят лет назад, о которой большинство американцев ничего не знало.

После встречи они заселились в отель, и теперь стояли на мосту через Прут точно напротив места, где вода, низвергавшаяся со скал, с рёвом и плеском распространяла мокрый туман. Мост был абсолютно не похож на грубо изображённый на тарелке, поскольку имел опоры, залитые бетоном поверх прочного металла, и в целом был продуманно сконструирован. Но всё же мост здесь был, и если картинка не врала, то Грёдль был примерно здесь, когда Мили сделала по нему свой обречённый, безнадёжный выстрел.

— Пытаюсь понять, откуда можно было выстрелить, — пояснил он Рейли, оглядываясь и стараясь прочитать местность.