16 апреля
Ростов
Два выстрела в область сердца, контрольный в лоб
По прилёте в Ростов генерал приказал Нутрецову ждать его в аэропорту:
– Володя, держи вертолёт в готовности к вылету. И возьми распечатку маршрута, с точными координатами места, где ты подобрал девушку.
– «Координаты»? Вы же говорили, что они у нас на руках?
Калачов недовольно вздохнул, но всё же сдержал эмоции и отчеканил ровным баритоном:
–Лиза, естественно, уже добыла координаты. Но одно – по телефону, другое – из первых рук.
– Мы что – полетим туда?
– Естественно.
– Зачем?
– Затем, Володенька, что там могут быть какие-нибудь материалы по «Прометею».
– Но мы же уже нашли их.
– Нашли. Но зачем-то ребята оставались в Москве, прислав сюда одного Бузмакова. Или ты думаешь, что они просто решили погулять по замороженной столице?
Задание явно не нравилось Нутрецову, он не прекратил нытьё:
– Как я выясню координаты?
Генерал грозно повёл подбородком, сжав губы добела:
– Володя, я не должен выслушивать глупые вопросы: «Как и почему?» Ты офицер ФСБ со стажем. Значит у тебя есть опыт. Или ты всё это время только сексотил?
Нутрецов насупился до безобразия, но промолчал. Генерал продолжил:
– Для особо одарённых подскажу: координаты есть у того лётчика, с которым ты подобрал девушку.
– А где я его найду?
– Тебе сопли подтереть или подгузники сменить? Короче! Задание получил – иди выполнять. И доложи вовремя. Не выполнишь – заведу дело о несоответствии.
Оставив полковника на аэродроме, Калачов и Шустицкий поехали в больницу. Девушка была не в реанимации. Это немного успокоило Калачова. Она лежала в палате интенсивной терапии. Из палаты как раз вышел лечащий врач.
– Как себя чувствует пациентка? – сразу же поинтересовался командор.
– А вы ей кто?
– Я ей генерал ФСБ, – для убедительности Геннадий Васильевич продемонстрировал документы. – Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда докладывай.
– Она под капельницей. Спит, поэтому сейчас её лучше не беспокоить.
– Сильно пострадала? Обморожение?
– Нет. Слава богу, нет. Переохлаждение и полный упадок сил. Возможно, она испытала сильный стресс.
– Вы с ней разговаривали?
– Нет, мы даже не знаем её фамилию.
– Вам и не надо её знать. Я забираю вашу пациентку.
– Что значит «забираете»? Куда?
– На кудыкину гору. Лишние знания порой вредят. Готовьте её к транспортировке. У вас ровно пять минут.
– Я не знаю, но у вас должны быть какие-нибудь документы. Ордер, там, или доверенность.
– «Доверенность»? Есть такое. От президента вас устроит? – генерал воспроизвёл голограмму президентского указа об особых полномочиях Калачова…
…Реанимобиль с включёнными спецсигналами мчался по утренним улицам Ростова-на-Дону на предельной скорости. Это Шустицкий сидел в кабине и по заданию Калачова подгонял водителя. Агрессивное вождение бросало пассажиров из стороны в сторону. Сопровождающий доктор и генерал с трудом удерживали Машу, капельницу и остальную медицинскую аппаратуру. Видимо, тряска и стала причиной того, что девушка пришла в себя. Она открыла свои большие несчастные глаза и уставилась на Калачова:
– Кто вы? – прошептала она.
– Всё нормально, – присел рядом с ней генерал. – Мы друзья. Я генерал ФСБ Калачов Геннадий Васильевич. А это доктор, который пожелал лично доставить тебя в аэропорт.
При этих словах доктор закатил глаза. Ему вовсе не хотелось ехать. Но слишком уж непререкаемые приказы раздавал этот суровый генерал. Трудно ослушаться.
– Мы летим в Сочи. Поняла? Ну и хорошо. А теперь скажи мне, милая, как тебя зовут, – генерал положил свою шершавую ладонь на её нежную руку.
Девушка напрягла лобик:
– Вы думаете, я не в себе?
– Я ничего не думаю. Я оперирую только фактами. Мне в настоящий момент надо точно знать, кто ты.
– Кузнецова Мария Елисеевна, – прошептала девушка, не отводя доверчивого взгляда от дознавателя.
– А теперь поведай, что с тобой произошло.
До неё не сразу дошёл смысл его вопроса. А когда дошёл, и девушка вспомнила все события последнего времени, глаза закрылись, а из-под век выступили слезинки.
Генерал вздохнул и отечески похлопал по её плечу:
– Я понимаю, что это трудные воспоминания. Но ты же русская женщина. Стало быть, сильная. И ты догадываешься, почему я тебя об этом спрашиваю. Явно, не из праздного любопытства.
Мара едва кивнула головой, но дрожащие губы и слёзы не позволяли ей начать рассказ.
– Хорошо-хорошо. Для начала я тебя буду спрашивать, а ты просто кивай. Если поняла – кивни, – получив утвердительный ответ, Калачов продолжил: – Вы остались в Москве, чтобы закончить испытания «Прометея» – так? – шмыгнула и кивнула. – Вас было двое: ты и Шелихов, – скуксилась и кивнула. – Вы ехали вместе в аэросанях, – всхлипнула и кивнула. – Куда подевался Шелихов?
Мара пыталась сдержаться, но новый приступ рыданий неудержимо навалился на неё. Она закрыла лицо руками. Генерал терпеливо ждал, когда приступ пройдёт. Наконец девушка немного успокоилась и попыталась изложить информацию не только жестами:
– Там была расщелина. Вс-с! Я была за штурвалом в санях, вс-с, а Ярослав в прицепе. Сани проскочили, а прицеп свалился в пропасть, вс-с. Если бы я увидела раньше… Если бы… Но я не
