Ни в эту, ни в следующую ночь я не спал, крепко усомнившись в верности курса, зависящего от первоклассной работы, порученной идиоту.
Так в деле появился Лон, а вследствие его появления раскрылась целая вселенная иных возможностей, исторгнувшая из моего воображения такие варианты, которые изумили даже меня самого.
При встрече в одной из кофеен Далласа Суэггер изложил Нику всё, что нашёл.
— И он не следит за тобой? — спросил Мемфис.
— Может, пока не добрался. Может, не знает, кто я такой. Может, я с его радаров пропал.
— Может, его не существует.
— Тогда кто пытается меня убить?
— Попытаюсь в адвоката дьявола поиграть. Боб, ты много врагов нажил, так что кто угодно может пытаться.
— Тот же наёмный убийца добрался до Джеймса Эптона.
— Верно. Но и ты до него добрался, я теперь с пером в шляпе и мы навсегда убрали его с улиц. Хорошая сделка для всех.
— Есть что-то по Крулову? Олигарху, предположительно втянутому в дела с измайловскими?
— И есть, и нет. Оказалось, что товарищ Крулов через свои многочисленные компании ведёт официально ведёт дела со множеством корпораций в Америке: «Форд Мотор компани», «Макдональдс», «Проктор энд Гэмбл», 3М и так далее. Чтобы начать расследование, нам нужно получить одобрение Департамента юстиции и создать рабочую группу с правом вызова в суд. Ты думаешь, у нас есть достаточные для юстиции основания?
Суэггер знал ответ.
— Конечно, нет. А что с… никак не запомню имя… Йексовичем?
— И-к-с-ович.
— Да, точно. Владелец оружейной компании. Странное имя, заметное.
— Оказывается, что это имя — в прошлом прозвище, но оно ничего не значит. Его отца звали Александр, и когда он был ещё ребёнком — отец, я имею в виду — его младший брат с проблемами речи не мог такое имя выговаривать, так что звал старшего брата «К-с», произносится как «Икс». Так и прилипло, он всю жизнь был известен как Икс, а когда вырос, пришёл к успеху и завёл ребёнка, дал ему отчество, как заведено у русских — Иксович. Дмитрий Иксович Спажный. Спажный— твердолобый КГБшник, так что вовремя подсуетился, когда Ельцин ломал коммунизм, подобрал обломки и стал миллиардером. Я знаю о его делах, он инвестирует по всему миру, как и остальные. Но так же, как и в случае с Круловым нам нужна федеральная рабочая группа чтобы копаться в его делах.
— Значит, группы не будет?
— Боюсь, нет. Это наше с тобой дело — меня, ответственного спецагента, вышвырнутого из Вашингтона и тебя, наёмника под прикрытием. Я могу только слегка помочь и порешать вопросы с системой, не выказывая своей вовлечённости, но я не могу ни финансировать тебя, ни завести дело. Поступи я так — и наша относительная свобода исчезает, и на меня уже косится заместитель, не понимающий, что происходит. Чем ты дальше займёшься?
— Нужно снова выйти на Ричарда Монка. Так или иначе, но он связан с тем, кто дёргает за ниточки. Поиграю с ним и посмотрим, что выйдет.
— Метод расследования по Суэггеру: тряси дерево, пока не свалятся наёмные убийцы и надейся, что убьёшь их раньше, чем они тебя, а там погляди что они знали. Никогда не подводит: шумно, опасно, но работает.
— Я согласен со всеми вами: с женой, с дочерью… я слишком старый для всего этого. Но другого выбора я не вижу. Разве что оставить старину Хью в покое.
— Уж этого-то ты точно не сделаешь, даже если он снова попытается тебя убить.
Ричард сидел за своим обычным завтраком— Эгг Макмаффин, хашбрауны, кофе, апельсиновый сок — и вдруг на него свалился Джек Брофи, севший рядом с чашкой кофе.
— Эй, Ричард! Давно не виделись, друг.
Он пожал руку Ричарда и тот, сглотнув в шоке, ответил:
— Джек, я рад что ты в порядке. Ты так исчез…
— А, семейный кризис. Пришлось позаботиться о внезапных вопросах.
— Джек, той ночью, когда ты ушёл на той же самой улице была стрельба, там человека убили. Говорили, что он ещё кого-то убить пытался. Я волновался, не ты ли там был?
— Я? — удивился Суэггер. — Нет, сэр, я сущий заяц. Люблю оружие, но только если сам стреляю по какой-нибудь ленивой скотине издалека, из безопасного места.
Суэггер выдал Ричарду порцию ерунды насчёт того, как он экспериментировал дома в Айдахо и пришёл к выводу, что стрелявший в ДФК использовал «гибридную», двухкалиберную пулю. Ричард никак не понимал, каким образом две пули могут вмещаться в одну… эээ… пулю или как пуля может состоять из двух частей или два заряда сидеть в одной гильзе.
Затем Суэггер сменил тему на здание «Дал-Текса».
— Всё ещё думаешь о «Дал-Тексе»? Углы там те же самые, но это большое общественное здание, и в нём везде было полно людей. Невозможно поверить, что кто-то набрался наглости войти и выйти. Да и полиция перекрыла его через три минуты после убийства. Снайпер, входящий и выходящий через парадный вход как раз на место преступления — и никто не заметил его? Не понимаю, как такое могло произойти.
— Ты верное слово подобрал. Наглые. Я думаю, что эти ребята были самыми лучшими профессионалами, не совершающими ошибок и со стальными нервами.
— Убийцы-мафиози? Эту тропу протаптывают снова и снова, но всё сваливается в безумие.
— Я не говорил, что это мафия. На самом деле я ещё не знаю, кто это был, так что над этим ещё подумаю. Но если я пойму — «как», тогда заодно и узнаю «кто».
Выяснилось, что смыслом разговора было желание Джека получить помощь Ричарда в поисках стариков, которые помнили «Дал-Текс» в прошлом, а Джек разовьёт мысль о том, что войти и выйти было возможно. Он взял с Ричарда клятву хранить секрет от сообщества, поскольку являлся единственным обладателем важной интеллектуальной собственности.
Ричард ответил, что поищет возможности, но скрытно: Джек пояснил, что из-за важности его интеллектуальной собственности он боится преждевременной огласки и похищения идеи из-под носа и сказал, что свяжется с Ричардом через пару дней, добавив, что раз Ричард не знает, где он остановился, то и не сможет его выдать, если вдруг Ричарда схватят и будут пытать.
«Хаха… не очень смешно»— подумалось Ричарду, но, будучи воспитанным человеком, он тоже посмеялся.
— Итак, — сказал Ник, — начальный контакт установлен. А мы тем временем ещё раз перерыли Ричарда Монка. Я поручил Джеффу Нилу, компьютерному гению, поискать как следует. Он лучший, и если уж он не нашёл— то и искать нечего либо оно было закопано суперпрофессионалами, так что даже на глубоком уровне мы ещё раз пришли к выводу: Монк чист. Всё то же, что и раньше: окончил Браун, двадцать лет в команде уголовных расследований армии США, главным образом в Европе. Отличное дело.
— Он ушёл в отставку майором, — сказал Боб. — Что ж тут отличного? Обосрался где-нибудь?
— Джефф добыл его дело. Все записи отличные, как на подбор — даже если между строк читать. Дело в том, что после одиннадцатого сентября все отделы военной разведки были облеплены карьеристами, которые увидели в случившемся способ быстро пролезть наверх, но самим фактом своего появления они затруднили продвижение остальным. Да и вдобавок Монк служил в Европе, был специалистом по тому региону и никто не хотел переводить его в Багдад. В записях содержатся многочисленные просьбы о переводе, но его не отпускали потому, что он был слишком хорош и в итоге опрокинули как раз потому, что он был лучше других.
— Похоже на обычное служебное дерьмо, — хмыкнул Боб.
— Так что он остался в Германии, пока карьеристы, поехавшие в песочницу,[169] вытрясали оттуда все повышения и подполковником так и не стал. А когда вышел в отставку после двадцати лет, то поехал в Вашингтон и нашёл возможности связаться с левацким фондом, который хорошо ему платит и для которого он работает в Далласе. Кроме этого мы ничего не нашли, разве что коллекцию японского порно и отпуска в Бангкоке.
— Если так пойдёт, — ответил Суэггер, — я тоже в Бангкок поеду.
Это нелёгкая часть. Я знал, что доберусь до неё когда-нибудь — вот и ей пришло время. Простите, водки хлебну… иной раз колом идёт. Как я её зову — Водка.
Вот, так лучше. Бедный Лон… Трагическая фигура посреди всего произошедшего. Стыдно было даже смотреть на случившееся — едва ли не стыднее, нежели самому быть виновным во всём. Ему столь многое было дано и всё это так безжалостно отобрано… но он героически перенёс испытание, не пав духом и продолжая делать всё возможное. Тогда-то я и использовал его, официально сделав чудовищем. Прошли годы, но он так и не предал меня, не покинул, не сетовал и не нарушал своей клятвы, пребывая в одиночестве. Тогда я снова использовал этого благородного человека, и в этот раз его убили из-за меня. По крайней мере, он умер так, что и поверить не мог в возможность этого: испытывая восторг от охоты на человека, с винтовкой в руках.
