«На избирательном участке N 166, Николаевская область. Двумя неизвестными избит милиционер. Возбуждено уголовное дело. 13.56. По трассе Днепропетровск — Киев замечено передвижение 8 автобусов с неизвестными людьми. По предварительным данным — участниками «Карусели». 13.56….
— Не вижу ничего интересного. — Володя оглянулся на Самойлова.
— Подожди. Сейчас.
Через минуту взор оператора прикипел к экрану телевизора.
«… 13.58. Возле здания предвыборного штаба кандидата в президенты от оппозиции милицией задержаны двое неизвестных лиц, в машине которых обнаружены два огнестрельных, автоматических оружия и 10 килограммов взрывчатого вещества. На данный момент производится арест предполагаемых террористов».
— Ничего себе. — присвистнул Дмитриев. — Собирались взорвать Козаченко?
— Не знаю. — Самойлов вскочил на ноги. — Едем.
— Куда? — Володя кивнул на монитор. — Туда, что ли?
— Туда, туда. — согласно кивнул головой Самойлов, натягивая куртку. — Нам до них ходу всего десять минут. Может, успеем.
— Да мы не проедем. Знаешь, какие пробки на дорогах? И к тому же, нас к штабу оппозиции и на пушечный выстрел не подпустят.
— Но их то подпустили. — резонно аргументировал Михаил, и Володя, тяжело вздохнув, принялся натягивать ботинки.
* * * 13.02, по Киевскому времени
Петренко занял несколько неудобную позицию, с которой переулок, внутри которого разместился штаб оппозиции, просматривался просто отвратительно. Правда, имелся один плюс: ветер не задувал в лицо, а снежная крошка, что сыпалась с неба, не секла нос и щёки. Впрочем, видеть весь переулок Богдану Васильевичу необходимости не было. То, для чего ему приказали спуститься вниз, происходило перед глазами, непосредственно напротив центрального входа.
Четверо милиционеров, вызванные лидером оппозиции окружили белеющую среди чёрных, стильных иномарок, «Таврию», с российскими номерами, и вот уже более получаса, как тщательно обыскивали её. Водитель злосчастного автомобиля и его спутник, стояли с заломленными за голову руками, раздвинув на первом снегу ноги, и уперев головы в кузов милицейского «воронка».
Старший по званию, капитан, ещё раз перепроверил работу своих коллег, и вынес вердикт:
— Забираем.
— Подождите. — Богдан Васильевич выскочил к нему, на ветер, от чего дыхание моментально перехватило, и сжало где-то внутри лёгких. — Мне нужно, чтобы вы оформили их арест по полной программе.
Да где же эти чёртовы телевизионщики? — чуть не сдержался депутат. — Ну, быстрее приезжайте, чтоб вас….
— Что значит, по полной программе? — капитан недоумённо посмотрел на незнакомца. — Оружие и взрывчатка налицо. Номера чужого государства. Паспорта российские. Сейчас задержим на сутки. Свяжемся с посольством России. С Интерполом. Что ещё вы хотите?
— Оформите протокол об их задержании. — Петренко стучал туфельками друг о дружку, чтобы хоть как-то привести ноги в чувство, и где-то внутри понимал, что начинает злиться на недалёкого, скорее даже, тупого капитана. — И копию протокола дайте мне.
— А кто вы такой? — неожиданно поинтересовался милиционер.
— Давайте не будем накалять обстановку. — повысил тон Петренко. — Мне нужна копия протокола о задержании лиц, подозреваемых в террористической акции против членов оппозиции.
Капитан почесал подбородок.
— А больше ничего не надо?
— Как вы смеете? — ветер кинул горсть снега в рот политика. — Я представитель штаба Андрея Николаевича Козаченко! Я народный депутат Верховной Рады! И вы обязаны помогать…
— Ничего я вам не обязан! — отрезал капитан и кивнул в сторону охраны штаба оппозиции, которая расположилась невдалеке и молча наблюдала за происходящим. — А эти пусть идут домой. Нечего стоять на морозе.
Капитан дал отмашку подчинённым. Те быстро, профессионально упаковали задержанных в «бобик», и, с трудом преодолевая лысыми покрышками наледь дороги, медленно удалились с места происшествия, забрав с собой вещественные доказательства, и оставив до прибытия эвакуатора «Таврию».
Телевизионщики так и не появились. Петренко зло выругался и вернулся в штаб, хлопнув с силой дверью.
Дёмин, с телеканала «Свобода» появится только через пять минут Пробки, будь они неладны…
* * * 13. 10, по Киевскому времени
«Сообщение из Центральной избирательной комиссии. Территориальный избирательный участок N 101, Кировоградская область, начал работу только в 11.30. На 8.00 на участок не явились председатель и секретарь избирательного участка. Решением ЦИК были выбраны новые председатель и секретарь в 11.00. По данному факту возбуждено уголовное дело.
«Новости Украины», телеканал «Украина»
21 ноября, 200… год»
* * * 13. 27, по Киевскому времени
Самойлов кивнул на переулок:
— Как тебе картина?
Володя быстро оценил обстановку.
— Во-первых, перед нами не переулок, как указано на табличке, а тупик. Причём, переулок превратился в тупик буквально недавно. — оператор кивнул головой на бетонные блоки, перегородившие дорогу с одного конца. — Во-вторых, — Дмитриев указал на камеры наблюдения, выведенные из штаба оппозиции на улицу, — без разрешения охраны, или, по крайней мере, без её немого согласия на данный объект попасть просто не реально.
— Я вами восхищаюсь, мой дорогой Ватсон.
— Какое, к дьяволу, восхищение. — Володя хотел, было, закурить, но передумал. Для этого бы пришлось открыть окно в дверце автомобиля, и впустить ветер со снегом. — У них под носом, среди кучи импортных тачек стояла вшивая «Таврия», с русскими номерами, и, судя по тому, сколько на неё намело снега, довольно долго. В ней находились оружие и взрывчатка. И два исполнителя. А охрана, вместо того, чтобы выскочить и уложить придурков, привезших всё это, на землю, тихо и мирно вызывают милицию, и ждёт её приезда. Ты в это поверишь?
— Я? — переспросил Самойлов. — Нет. А вот кое-кто поверит.
Володя снова посмотрел за стекло и увидел знакомое лицо Дёмина. Тот брал интервью у Петренко, который показывал рукой то на пустое пространство, промеж иномарок, где несколько минут тому стояла «Таврия», то на улицу, то на штаб оппозиции.
— Думаешь, заказ? — Володя спрятал пачку сигарет в карман.
— Не знаю. Может быть. Но, придурков то, судя по всему, арестовали за дело.
— А почему милиция, а не «контора»?
— Откуда я знаю… Ерунда какая-то.
* * * 14.03, по Киевскому времени
Козаченко молча выслушал доклад Богдана Васильевича и нахмурился. Не нравилось ему всё происходящее. Не состыковывалось оно с тем, о чём высказывал свои мысли помощник. По словам Петренко выходило, что хозяева «Таврии» либо дилетанты, которых наняли, в лучшем случае, за бутылку водки, либо кретины.
— Сколько по времени машина простояла под нашими окнами? — неожиданно прервал доклад Богдана Васильевича Козаченко.
Тот пожал плечами.
— Так выясните.
Через пять минут Петренко сообщил ещё более неожиданную новость. Как передала служба наблюдения за внешним периметром, «Таврия» с русскими номерами стояла между авто Литовченко и Тарасюка полтора часа! И приказ не трогать её отдал… руководитель службы безопасности кандидата, и его кум, Сергей Кривошеенко.
— Что будем делать, Андрей Николаевич?
Политик поднял голову и тяжело её опустил:
— Позови ко мне Сергея.
— Так его нет. Он на Майдане. Сказал, будет к трём часам.
— Значит пусть зайдёт, как появится. — Козаченко принялся массировать левую сторону груди. Господи, только бы сердце выдержало всё это.
* * * 15.12, по Киевскому времени
Владимир Николаевич Яценко разместил штаб предвыборной кампании в помещении кинотеатра «Дніпро», в Печерском районе столицы, в двух кварталах от Верховной Рады. В холле помещения поставили двадцать семь столов, с компьютерным оборудованием, посредством которых кандидат от «бело — зелёной» партии, как, за цвет знамени, окрестили движение премьера киевляне, собирался провести собственный параллельный подсчёт голосов. Зал кинотеатра превратили в помещение для прессы. И повсюду стояла охрана.
Роман Здольник, заметив входящего премьера, встал с пуфа, направился на встречу «хозяину».
— Как у нас дела? — Яценко кивнул в сторону работающих с компьютерами молодых людей в шарфах партии «Единства».
— Данные только начали поступать. Пока большой активности в центре и на западе не наблюдается.
— А у нас?
— По Донецкой и Луганской областям без проблем. Николаевская, Одесская области и Крым пока в «сонном» состоянии.
Владимир Николаевич задумчиво кивнул головой.
— Плохо. — премьер сунул руки в карманы костюма, от чего тут же стал напоминать простого рабочего мужика. — Передай, пусть повысят активность на участках.
