Лосев достал из внутреннего кармана пиджака пачку «Мальборо» и положил её на стол.
— Моё верхнее, — он так и сказал, «верхнее», и это покоробило слух политолога. — руководство очень обеспокоено за вашу неприкосновенность.
— Интересно, и кому понадобился такой старый пердун, как я? Сравнение так, к слову. Вы хотите предоставить мне охрану? Или выслать из страны?
— Зачем же так кардинально. Выслать вас мы не имеем права…
— А в охране я не нуждаюсь. Кстати, в пачке имеется записывающее устройство?
Луговой кивнул на сигареты.
Михаил Михайлович распечатал пачку, повернув открытой стороной в сторону собеседника, вынул из неё сигарету, закурил. Пауза слегка затянулась.
— Понятно. — Лев Николаевич удовлетворённо скрестил руки на груди. — Итак, вы, судя по всему, проявили собственную инициативу.
— В чём, в чём, а в опыте вам не откажешь. Пусть будет так. Поймите, Лев Николаевич, личность вы известная. И много знающая.
— И от того для вас беспокойная. Молодой человек, сколько вы работаете в органах?
— Пятнадцать лет.
— А я связан с ними половину своей никому не нужной жизни. Не будем ходить вокруг и около. Что вы от меня хотите? Выкачать некоторую информацию?
Официантка вновь подошла к столику и попросила прекратить курить. Луговой с удовольствием вновь посмотрел на её длинные ноги. Собеседник с сожалением затушил сигарету.
— Я бы не хотел вести беседу в подобном тоне. — произнёс мужчина, как только девушка удалилась.
— Тон значения не имеет.
— Хорошо. Буду откровенен. На данном этапе политической борьбы на Украине столкнулись две равные силы. Кто из них победит, тот и будет диктовать условия. Я и мои друзья не хотели бы оказаться в стане проигравших. Как, думаю, и вы. Предложение у меня следующее. Вы, в меру своих возможностей саботируете действия своего руководства. Ведёте себя, скажем, малокомпетентно. Взамен, мы вам предоставляем некоторую информацию о наших действиях и, естественно, милость победителя.
— Предложение довольно любопытное.
— Вы ничего не теряете.
— Кроме своего авторитета политолога.
— На начальном этапе событий. В дальнейшем я вам гарантирую успех политической карьеры.
— Вы ничего не можете гарантировать, молодой человек. Вы ещё не в том статусе. Гарантии мне может предоставить только ваше руководство. Когда я смогу с ним встретиться?
Первый заместитель руководителя СБУ усмехнулся:
— А вы твёрдый орешек. Я передам вашу просьбу.
— Вы меня не поняли. — Луговой отрицательно покачал головой. — Лично я ничего не прошу. Вы вышли на меня с некоторыми предложениями. Я согласен с вами их обсудить. Естественно, при закрытых дверях. Так что, в данной встрече больше заинтересованы вы, а не я. Так и передайте своему начальству.
— Рад, что наша встреча не дала отрицательного результата. — мужчина спрятал сигареты. — И ещё одна просьба: Лев Николаевич, вы бы не могли покинуть Украину в ближайшее время? Ваше присутствие в стране, перед таким большим событием, действительно многих волнует.
Луговой допил чай, поморщился:
— Наверняка, из дешёвой упаковки с оптового рынка. Жульё! А из страны, молодой человек, я уеду только тогда, когда посчитаю необходимым. У меня есть обязательства перед некоторыми людьми, которые я просто обязан выполнить. Так что, вам придётся меня потерпеть. Ну, а по поводу вашего предложения… Завтра вечером жду вас, и вашего шефа в своём номере. Приходите, всё обсудим более детально. Поговорим, так сказать, открыто. И без записывающих устройств: одно из моих условий. А то в вашей стране слишком увлекаются подобными игрушками. Кстати, вы обещали рассчитаться.
* * *
— Мы ведём репортаж с митинга кандидата в президенты Украины от партии коммунистов Егора Кузьмичёва. Он является одним из двадцати восьми претендентов на пост главы государства. В прошлых выборах Егор Фёдорович набрал семь процентов голосов от общего количества, заняв четвёртое место. Как последние выборы обернутся для кандидата от КПУ трудно предположить, а потому, предоставим слово самому кандидату…
Егор Фёдорович, активно размахивая руками, пытался втолковать немногочисленной толпе свои идеи:
— …Козаченко критикует власть. Он присвоил себе статус оппозиционера. Но разве он оппозиционер, если девять лет Андрей Николаевич находился у государственной кормушки? Вспомните, кто был Головой национального банка Украины, когда вас ограбили введением гривни? Кто сидел в кресле премьер-министра, когда цена на бензин подскочила на сто процентов, и без всякого объяснения для народа? Он, получавший награды из рук президента — диктатора, и целуя его в щёчку, теперь заявляет, будто находится в оппозиции к власти. Да пан Козаченко даже понятия не имеет, что такое настоящая оппозиция. Наша, коммунистическая партия всегда находилась в оппозиции. И даже тогда, когда у власти находился первый президент — номенклатурщик от КПСС, который продал с потрохами и партию, и весь народ Украины. И когда в президентском кресле вольготно устроился Даниил Леонидович…
— Вы бы вышли замуж за радикала? — пробормотал себе под нос Самойлов. — Ради кала? Вы что, смеётесь?
— Миш. — оператор привлёк внимание Михаила. — Посмотри, «часовщики» приехали.
Журналист повернулся всем телом в указанную сторону:
— Да, похоже, дело пахнет керосином, как говаривал мой дед. Володя, Кузьмичёва давай пока на второй план, и срочно займись этими ребятками.
Камера медленно обвела объективом толпу. Кузьмичёв много народа, в отличии от Козаченко, никогда не собирал. Но несколько сотен человек на митингах в его поддержку присутствовали постоянно.
«Часовщиками» Володя прозвал студентов из недавно образовавшейся организации «Час», о которой Самойлов тоже собирался сделать материал. Появились они в марте. Неожиданно. В одночасье. Со своими офисами в Киеве, личной типографией, атрибутикой. На чьи деньги существуют — молчали, но официально заявляли о своей непричастности к какому-либо политическому течению. Мягко говоря, «мутка».
— Мы были против, — продолжал выкрикивать Кузьмичёв в микрофон. — когда Козаченко, будучи премьер-министром, подписывал меморандум с Международным валютным фондом, чем поставил нас, фактически, на колени перед Западом. И пусть он покается за то, сколько беды принёс для страны за время своего правления, в качестве премьер-министра. Он, как цирковой артист, жонглирует цифрами, а за ними забывает, как его правительство постановлением за номером 14 сократило помощь многодетным семьям. Что стало настоящим геноцидом против нашего народа.
Володя сделал «картинку» крупнее.
— Миш, они приближаются.
— Вижу. Всех снял?
— Да.
— Отлично. Теперь снова переведи камеру на Кузьмичёва.
— А вы послушайте, — голос Егора Фёдоровича пытался проникнуть в сердца присутствующих, — как Козаченко говорит. «Моя нация. Мой народ». И, при этом, забывая, как, будучи премьер-министром Украины, реабилитировал ОУН-УПА, профашистскую организацию, которую поддерживал Гитлер. Такой себе народный новый национальный фюрер. Только при гитлеризме всё было окрашено в коричневый цвет, а теперь в ядовито — лимоновый. Но вы увидите, как желтизна быстро потемнеет. Потому, как сгниёт! И наша задача: не допустить…
Что не допустить, Самойлов не расслышал. «Часовщики», пробравшиеся прямо к трибуне, дружно зааплодировали, засвистели, принялись выкрикивать: «Ганьба!». Двое молодых людей быстро достали из курток «ревелки», приспособления, для выражения чувств футбольных фанатов. Митинг в одночасье превратился в какофонию звуков.
Володю толкнули в спину, извинились, но, при этом, видеокамера, от удара по ней рукой одного из молодых людей, случайно выпала из рук. Подбежавший юноша хотел, было, помочь оператору, но снова неудачно, в результате чего оптика раскололась.
— Ты чего, мужик, это же больших денег стоит. — Володя вырвал сломанную камеру из рук неудачного спасателя, осмотрел её и выматерился. — Всё, отснялись.
— Поехали. — Михаил направился к машине. Володя обогнал его, открыл дверцу, но когда Самойлов приготовился сесть, чья-то рука придержала его за локоть:
— Приношу извинения за поведение моих друзей. — незнакомый молодой человек смотрел в его глаза довольно искренне, — Если не возражаете, мы вам вернём деньгами. Или заменим аналогичной аппаратурой. Согласны?
— А куда нам деваться с подводной лодки? — угрюмо проворчал из чрева машины голос оператора.
Молодой человек протянул визитку:
— Здесь телефон и адрес. Послезавтра, на два часа вас устроит?
— Вполне.
— Можете приезжать вдвоём.
— Как же, — проворчал Володя, — Доверю я ему такое дело. Барахло всучите, а мне работать.
