Станислав Григорьевич провёл рукой по лицу, как бы пытаясь стереть воспоминания о той ночи. Рассказать, или нет? Впрочем, смысл что-то скрывать, когда в общих деталях Герману и так всё известно.
— В день, перед той ночью, — всё-таки нехотя, начал рассказ Синчук, — Нам отдали распоряжение, выполнять приказы человека в «бимере». Имени его никто не называл. А он сам себя окрестил «немцем», когда нам его представили. Кто-то поинтересовался, почему именно «немец»? Так он отмахнулся: мол, первое, что пришло в голову. От того, мол, что буду ехать в немецкой тачке.
— Врал. — вставил реплику Медведев. — Он любитель немецкой музыки. Это я вычитал в его личном деле.
— Вот оно что… — Синчук продолжил. — Я его видел дважды, перед операцией. Однако, запомнил на всю жизнь. Говорил «немец» мало, в основном отдавал распоряжения. Конечной цели операции никто из нас не знал. Работали «в тёмную». В мою задачу входило на «ауди» остановить «Камаз» с прицепом, и развернуть его. В самом узком месте трассы. После, когда узнал, кого завалили, думал свалить из «конторы». Да только никому из нас, тех, кто принимал участие в ликвидации, уволиться не позволили. Всех повысили в звании, пристроили. Одних при центральном офисе. Других при областном, но всех оставили в Киеве. Так сказать, под наблюдением. — подполковник прокашлялся. — Выходит, в той операции и твои принимали участие?
— Вот только не надо, с больной головы да на здоровую. — Медведев погрозил указательным пальцем. — «Немец» покинул «фирму» ещё в девяносто шестом. Официальная версия: ушёл на пенсию. Так, что наше участие в том деле никак не просматривается. К тому же, в смерти Коновалюка мы то как раз и не были заинтересованы. Он, со своей идеей федерализации Украины как раз нам был кстати. Ищите заказчиков среди своих. Причём, из тех, кто был связан с органами. Ведь не случайно они пригласили именно «немца». Выходит, знали его прошлое, и то, что он работает на индивидуальные заказы. И давление на ваших руководителей тоже должны были иметь. На такое были способны только ваш «папа», или кто-то из крутых нардепов. Мы тогда, помню, у себя тоже анализировали ту ситуацию. И вот к какому пришли выводу. Если вспомнишь последнюю поездку Коновалюка, то задай себе вопрос: почему покойный мотался на личном авто из одного города в другой, по ночам, практически без сна и отдыха? Может, и получишь довольно любопытный ответ.
— Думал я и над этим. — Синчук откинулся на спинку скамейки. — В тот год «Украинское сопротивление» развалилось на три, практически враждующих, блока. Коновалюк беспомощно пытался реанимировать движение.
— Почти в десятку. Как говорят следователи в детективных романах: вычислите, кому выгодно убийство, и найдёте убийцу. Так что его смерть была выгодна очень широкому кругу политиков. И сын покойного, Тарас, я так думаю, не случайно покинул движение отца. Скорее всего, кое о чём догадывался. К тому же, кому понравится видеть, как спекулируют именем родного тебе человека, и на твоей фамилии зарабатывают солидный капитал? Но, это эмоции. Вернёмся к нашим баранам. — Медведев хлопнул себя по колену. — Два союзника у тебя уже есть. Сегодня буду разговаривать со своим человеком. Пока он работает на нас, но, как ты выразился, «в тёмную». Может, смогу убедить перейти на нашу сторону. Итого, в лучшем случае, нас будет четверо. Немного. Но и не мало.
— Следует организовать дежурство на Майдане. Вычислить «немца». У него должно быть своё, определённое место, с которого он может вести постоянное наблюдение за происходящим на площади. Узнаем место, проследим, кто его более всего интересует из команды Козаченко.
— Такую установку тому человеку, которого буду агитировать, уже дал. Может, он её к данному моменту успел выполнить. Подождём результата разговора.
— Он у тебя что, всё время находится на Майдане? — поинтересовался Станислав Григорьевич.
— С самого начала.
— Среди оппозиции?
— Почти. И ещё, Стас, проведай нашего комсомольца. Что-то он не к добру замолчал. Не нравится мне это. Ещё не дай Бог, если выяснится, что Петренко таки причастен к нашему профессионалу, то сам понимаешь, какую бурю мы пожмём.
* * * 11.38, по Киевскому времени
Козаченко нервно улыбаясь, принял поздравления от коллег по депутатскому корпусу, и, быстро оглянувшись по сторонам, выцепил взглядом фигуру Литовченко. Одного кивка головы новоизбранного народного президента стало достаточно, для того, чтобы Александр Борисович понял: Козаченко хочет с ним поговорить с глазу на глаз.
Литовченко извинился перед двумя журналистами, которые ждали его, для получения интервью, и проследовал за Андреем Николаевичем.
— Твоя работа? — с ходу набросился на депутата Козаченко, едва за ними закрылась дверь в зал совещательной комиссии. Александр Борисович окинул помещение взглядом: никого.
— Андрей, не находишь знаковым тот факт, что ты собираешься выяснять со мной отношения в совещательной комнате?
— Хватит придуриваться! — моментально вскипел Козаченко. — Зачем ты это сделал? Мы же договаривались, прежде чем начать какие-либо активные действия, следует дождаться объявления результатов.
— Их объявят через четыре часа. И результат тебе известен. — Литовченко присел на ближайший стул. — Кстати, почему ты мне не сообщил о том, что вчера встречался с «Рыжим»? — так Александр Борисович постоянно называл в круге близких людей президента Украины. За цвет волос.
— Откуда тебе известно, что я с ним встречался? — насторожился Андрей Николаевич. — Ты что, следил за мной?
— «Папа» мне лично передал. — съязвил Александр Борисович. — Никто за тобой и не думал следить. Успокойся. Журналисты вынюхали. Проныры! Так о чём вы беседовали, тет — а — тет?
— Вот и спроси у него. Тоже лично. — злость клокотала в груди лидера оппозиции.
— Да можешь не говорить: и так понятно. Струсил? — в голосе Литовченко не звучало никаких эмоций. Только констатация факта. Александр Борисович упал на стул, и кивнул Козаченко на соседствующее кресло, но тот остался стоять. — Струсил. Не оправдывайся. Тебе не идёт, когда ты оправдываешься. Знаешь, а я ведь тебя понимаю. Коммунисты дали от ворот поворот. Онойко, сволочь, «кинул». Как говорится, везде тупик. Только, Андрей, — Литовченко переходил с Козаченко на «ты» редко, только в тех случаях, когда они были с глазу на глаз, и когда он чувствовал, что может себе такое позволить. — Ты не один. С тобой команда. Которая послушала тебя. Которая поверила в тебя. Которая вложила в тебя всё. И негоже её бросать.
— Я никого не собирался бросать. — Козаченко умостился на уголке стола.
— Знаю. Но страх проигрыша был, и остался. Потому то, мы и решили тебе помочь.
— Медвежья услуга. К тому же, сопряжённая с уголовным кодексом. Ты представляешь, что они с нами сделают, по выходе из Рады?
— Ничего. — Литовченко говорил тихо, но довольно убедительно. — Во-первых, мы лица неприкосновенные. Ты просто забыл про это. Во-вторых, если бы они хотели нас арестовать, или раздавить, то сделали бы это давным-давно. Нет, Андрей, правы были твои австрийские друзья: пока Администрация президента играет в демократию, никто нас не тронет. Их инструкция верх совершенства. И отработана до мелочей.
— После моего выступления, Майдан разгонят.
— Кто? — Литовченко вскочил с места и встал напротив оппонента. — У нас на Хрещатике стоят люди, с мирной акцией протеста. Кто разгонит мирную манифестацию? Кто захочет наложить на себя клеймо диктатора? «Папа»? Да ни за что! Тем более, митинг стоит на законном основании. А даже если и захотят разогнать, то нам это только на руку. Представляешь, какая поднимется волна? И «Рыжий» тоже представляет.
Козаченко посмотрел на руки. Они мелко тряслись, словно в приступе лихорадки.
— Ещё один момент, Андрей. — Литовченко сделал вид, будто не заметил поведения кандидата. — Мы поставили ЦИК в такое положение, что можем из них верёвки вить. Они хотят сегодня официально объявить результаты? Нет проблем. Только следует учесть, законным президентом Украины Яценко сможет стать только в том случае, если его фамилию, в нужном варианте статьи опубликуют в «Голосе Украины». Центральном печатном органе. А вот этого то мы им и не позволим. Наши ребята, под руководством Сурхуладзе, утром установили наблюдение за издательством. Так что, хрен «бык» получит, а не президентское кресло. Тарасюк приготовил иск в Верховный Суд. Так что, мы их ещё заставим поплясать под нашу дудку.
Александр Борисович подошёл к двери, выглянул в коридор, и снова вернулся к собеседнику.
— Тебе обязательно нужно выступить на Майдане. Сегодня! Приготовь речь. Такую, чтобы достучался не только до мозгов, но и до сердец стоящих там. Обязательно следует объявить о создании коалиции «Воля народа». Для наших людей на западной Украине это станет сигналом о начале активной фазы. И сказать об этом следует тебе. И никому другому.
