Медведев не зря из пяти вариантов, выбрал именно этот. Генерал сразу отметил данный факт, как только увидел будущее жилище, в котором ему предстояло провести некоторое время.
Вокзальная 27, адрес, который указал Герман, оказался частным, одноэтажным строением, с двумя выходами, и проходами в соседний частный сектор. Практически, дом можно было покинуть через параллельную улицу, и «наружка» не смогла бы ничего заметить. Улица, на которой располагался постройка, просматривалась со всех сторон. Напротив входной калитки располагалась привокзальная площадь, скорее не площадь, а небольшая площадка, сразу за которой находился перрон, с которого люди могли добраться электричками, как в сторону Киева, так и на Тетеревское, противоположное направление… Впрочем, как впоследствии сделал вывод генерал, Беличи, будучи посёлком городского типа, практически являлись Киевом. Особенно, если учесть тот факт, что маршрутка от ближайшей станции метро до нового места жительства генерала добиралась всего десять — пятнадцать минут, в зависимости от заторов на дороге… А в скором времени, Евдоким Семёнович выяснил ещё один плюс нового местожительства. В ближайшем продуктовом магазине, при покупке генералом колбасы, кефира и пельменей, продавщица сообщила, что совсем не обязательно пользоваться железной дорогой, или маршрутками. Покинуть посёлок и добраться до столицы, как оказалось, можно было ещё одним путём. Пешим ходом, через лес. Тропинка, что вела через небольшой лесной массив, через двадцать минут спокойного хода, приводила путника к массиву Новобеличи, точнее к автобусной остановке, от которой автотранспорт шёл в центр столицы.
Евдоким Семенович, скупившись, вернулся домой, открыл калитку, подошёл к двери, достал ключ.
Жильё, в котором ему предстояло, как он рассчитывал, провести несколько дней, оказалось небольшой, но вполне удобной, двухкомнатной квартирой на земле, и, как сказал Медведев, для жилья вполне приспособленной. Правда, в его понимании данного слова. Две маленькие комнатки. Спальная ничем особенным не отличалась: диван, тумбочка с телевизором. Книжная полка. А вот вторая комнатушка была нашпигована различного рода аппаратурой. Старик прикрыл дверь: всё понятно, для Медведева. Кухня представляла собой не что иное, как кухню. Туалет. Ванная комната. Всё.
Старик бросил взгляд за окно: в таком доме обязательно должны сохраняться удобства и во дворе. Присмотрелся. Точно, есть. И решил для себя: вот там то мы и будем оправляться. И к природе поближе, и проверить улицу на наличие наблюдения в любой момент можно.
Генерал поставил на газовую плиту чайник, присел на стул. Сколько же он не был в Киеве? Давненько. С середины восьмидесятых. И знакомых то, скорее всего, в живых не осталось. Старик усмехнулся. Хотя нет, один то точно есть. Тот, ради которого он и решил посетить столицу Украины. Тот, кому сейчас было столько же, сколько и ему. Тот, кто в данный момент являлся доверенным лицом Андрея Николаевича Козаченко. Кого он спас в семьдесят втором от тюрьмы. И кто спас ему жизнь, в конце сорок четвёртого. Тот, кто сегодня был известен украинскому народу, как депутат Верховной Рады всех четырёх созывов, один из организаторов национального движения «Украинское сопротивление», Пётр Степанович Цибуля.
* * * 09.56 утра, по Киевскому времени
Андрей Николаевич окинул взором зал. Кворума не состоялось. Из 450 депутатских мест занято было, как сообщил Кривошеенко, всего 186. Даже не минимальное меньшинство. В сессионный зал, на экстренное заседание парламента прибыли только оппозиционеры. Теперь любое голосование не будет иметь никакого значения. Козаченко устало опустился на свой стул и прикрыл лицо руками. Вот и всё.
Литовченко сверху смотрел на согнутую спину кандидата, и нервно покусывал нижнюю губу. Вчера, поздно ночью, к нему нагрянул Тарасюк. Он был встревожен и взвинчен. Информацию, которую депутат передал, моментально прогнала сон: Козаченко встречался с Кучеруком. О чём говорили промеж собой президент и кандидат Степан Григорьевич ничего не знал. О встрече дознался случайно, от водителя Андрея Николаевича.
Поначалу Александр Борисович воспринял сообщение положительно. Мол, власть решила сама наладить отношения с оппозицией. Принять её условия. Однако, после детального анализа, впал в сомнение. Если встреча состоялась по инициативе «папы», почему Андрей молчит, не говорит о ней? Полночи Литовченко не спал. Вариантов ответа имелось два. Либо президент действительно хочет наладить отношения с оппозицией. Но, по каким-то своим соображениям, не желает огласки. Либо, он надавил на «банкира», прижал того информацией, которой владел ещё со времён работы Козаченко Главой национального банка. А прижать было чем. И, к тому же, «папа», наверняка, знал, что сегодняшнее заседание сорвётся неявкой депутатского корпуса. Ближе к утру Александр Борисович пришёл к выводу: более верна и правдоподобна вторая гипотеза. В половину шестого он созвонился с лидером национал — патриотического движения Григорием Лысенко, немногочисленная партия которого поддержала на выборах Козаченко. После Литовченко сделал звонок Пётру Степановичу Цибуле. И, только переговорив с самым старым, по возрасту, депутатом Верховной Рады, он, в пять утра, лёг спать. Теперь, от недосыпания, несносно раскалывалась голова, и постоянно хотелось выпить чашку крепкого, густого кофе.
Самойлов настроил камеру, кивнул вниз:
— Посмотри на Козаченко. Впечатление, будто всю ночь не спал.
— Будь я на его месте, тоже глаз бы не сомкнул. — Володя прильнул к камере. — Начинается.
Небольшая дверца в стене, чуть в стороне от кресла первого вице-спикера, приоткрылась, и в дверном проёме появился председатель украинского парламента Юрий Валентинович Алексеев. Он, не торопясь, прошёл к своему месту Главы Верховной Рады, сел, после чего произнёс в микрофон:
— Мы собрались по просьбе и заявлению ста семидесяти пяти народных депутатов, для проведения внеочередного, экстренного заседания Верховной Рады Украины. Напоминаю нашим уважаемым депутатам, а также радиослушателям и телезрителям, что решения парламента могут считаться легитимными только в том случае, если за них проголосует 226 народных избранников. К сожалению, в данный момент, в зале присутствует только 186 народных депутатов Украины. А потому, сегодня мы имеем право только обсудить проблему, проявившуюся в результате второго тура голосований на выборах президента Украины. Я повторяю. По регламенту работы Верховной Рады Украины, мы сегодня имеем право исключительно на обсуждение сложившегося положения в стране. Принимать какие-либо решения, парламент, к сожалению, не имеет полномочий.
В зале раздались выкрики негодования по поводу того, что депутаты от власти не выполняют своих прямых обязанностей и игнорируют заседания Верховной Рады. Некоторые народные избранники повыскакивали с мест, как будто их резвое поведение могло изменить Конституцию страны.
Алексеев просмотрел список, желающих принять участие в обсуждении проблемы, и вызвал к микрофону на трибуне депутата от блока «Незалежна Україна» Богдана Мосийчука.
Самойлов включил, на всякий случай, диктофон. Володя снимал всё, что происходило в сессионном зале. Вот Литовченко подошёл к Цибуле, о чём-то с ним поговорил. Козаченко продолжал сидеть, опустив голову на руки, будто его совершенно не касалось то, что сейчас происходило в стенах парламента. Литовченко сделал несколько звонков по мобильному телефону. В сессионном зале явно ощущалась напряжённая обстановка. Все чего-то ждали. К Александру Борисовичу вновь подошёл Цибуля. В силу своего высокого роста склонился над депутатом, что-то прошептал тому на ухо. Литовченко согласно кивнул головой. Взял в руки свой портфель. Раскрыл его, и извлёк большую, и, судя по внешнему виду, старую книгу.
Самойлов в этот момент внимательно следил за местом спикера. Вот к Алексееву подошёл Григорий Лысенко. О чём-то того долго просил. Спикер отрицательно качал головой, всё время кивая на монитор. Судя по всему, как догадался Самойлов, депутат настаивал на том, чтобы поменять очерёдность в списке выступающих. Но у него ничего не выходило. Алексеев упорно не желал его слушать.
Виброзвонок мобильного телефона заставил журналиста отвлечься и отойти в сторону.
Дмитриев зафиксировал, как Литовченко передал книгу Цибуле, сделал ещё несколько звонков и присел, но не на своё место, во втором ряду, а недалеко от Козаченко.
— Володя, — оператор немного отвлёкся на зов Михаила. — Только что звонили из Москвы. Им нужно сегодня срочно дать информацию через «живой эфир». Так что готовься, после едем к Генке.
— Окей. — Дмитриев снова прижался к прицелу камеры.
— По согласованию с депутатами из блока «Незалежна Україна», — в это время произнёс Голова парламента. — я предоставляю слово народному депутату Украины Пётру Степановичу Цибуле, избирательный округ N 122.
