Просветление оглушило его.
— Ради бога… о чём вы говорите? — спросил растерянный Марти.
— Последний кусочек паззла, — ответил Суэггер, внезапно озарённый так же, как и Брофи. — Я никак не мог понять, как они организовали всё так быстро. Так вот, они уже были там по другому делу. Освальд уже был прикормлен, баллистическая уловка готова, Скотт в городе и готов стрелять. Но судьба привела им Джека Кеннеди, и они не смогли противостоять соблазну убить его. Ведь это было так легко!
— Позвонить, чтобы шампанского привезли? — предложил Марти. — Поднимем тост? Как раз повод бутылку откупорить.
— Нет, погоди. Это всего лишь моя догадка.
— Это восхитительно! — не сдавался Марти.
— Марти, пожалуйста, убери кейс и запри его как следует, — попросил Боб, указывая на кейс.
— Сделаю.
Марти выполнил просьбу, и все трое вернулись на диваны вокруг кофейного столика. Под яростными взорами зверей, уже век как мёртвых они ещё немного поговорили о делах, главным образом о сроках. Суэггеру определили задачу: отточить свою теорию и записать её, стремясь к ясности и простоте. Марти подумал, что тут помогут фотографии, поскольку большинство американцев понятия не имеют о том, что такое «переснаряжение» и насколько от него зависит оказываемое патроном действие, так что сквозь теорию Боба читателей следовало провести медленно, шаг за шагом. Делом Ричарда был поиск экспертов, которых потребовал бы проект. Тем временем Марти составит публикационное предложение, перешлёт его остальным для внесения комментариев и с их одобрения отправит предложение агенту. Бобу следовало быть готовым вылететь в Нью-Йорк для встречи с агентом, издателем, редактором и командой, которая займётся выпуском книги. По запуске же проекта Марти напишет краткое содержание и будет улаживать вопросы с правами распространителей.
Когда все идеи иссякли, они все вместе вышли наружу и Боб полной грудью вдохнул воздух, напоённый ароматом дубов и сосен, наслаждаясь чистой синевой неба и ощущая ласкающий напор лёгкого ветра. Было радостно наконец выбраться из дома-мавзолея.
— Думаю, мы многого добились, — сказал Марти. — Слов не нахожу, как я доволен. Уж точно — когда вы, трезвенники, покинете меня, я открою бутылочку пузыристого и подниму тост за Джека, Ричарда, наше грядущее богатство и яркое, сверкающее будущее.
— Поверить не могу, что это всё происходит, — согласился Боб.
— Так и есть. Ущипни себя— будет больно. Ты не спишь.
— Уверен, что да.
Все трое дошли до машины и обменялись рукопожатиями на прощание. Затем Боб сказал:
— Ричард, не возражаешь, если я поведу?
— Конечно, нет проблем.
— Отлично.
Боб сель за руль и захлопнул дверь одновременно с Ричардом, устраивавшимся на сиденье.
Суэггер тронулся, а Марти проводил их взглядом.
Наконец, настал тот грозный день.
Мои киллеры залегли двумя днями ранее и пролежали не шелохнувшись всё это время на случай неожиданного наблюдения за местностью, хотя ничто и не указывало на это. Кроме строгой неподвижности, они также соблюдали радиомолчание и просто лежали, не шевелясь и смотря по направлению вектора атаки, погрузившись в ад вялотекущего времени. За приближением Суэггера и Ричарда никто не следил. План предусматривал отсутствие наблюдения: кроме сверхчувствительности Суэггера были и другие причины. Крайне настороженный Суэггер мог нанять или организовать посредством своего друга Мемфиса из офиса ФБР в Далласе свою собственную команду противослежки, ведущую его с безопасного расстояния и высматривающую признаки преследователей. Мы не могли так рисковать. Но Ричард, тем не менее, был под контролем, хоть он и не знал, зачем это нужно. Он регулярно отправлял электронную почту со своего айфона, сообщая нам, что они со Суэггером прилетели из Далласа в Хартфорд, наняли синий «Форд-Фокус» (чей номер он нам сообщил), переночевали в хартфордском «Мэрриотте» и собирались трогаться по назначению ранним утром завтрашнего дня. Прибытие в сельское поместье Адамса намечалось на девять утра.
Меня крайне порадовало полученное в назначенное время сообщение от Ричарда: «Всё отлично, отбываем».
В машине они были полностью приватны. Не было смысла подсаживать жучка, которого мог обнаружить Суэггер. Также я решил не связываться с прослушкой обиталища Марти: у Суэггера мог быть портативный сканер, который выдал бы ему электронную подслушку, чем будет провалена вся игра. Кроме того, оставалась возможность, что проникнувший в дом оставит какой-нибудь след своего присутствия, который будет замечен Марти, а Марти в свою очередь расскажет об этом Суэггеру в обычном разговоре, предупредив его. Или ещё хуже: Марти ничего не выдаст Суэггеру, храня таинственный вид во время встречи, из чего Суэггер легко сделает выводы и примет меры предосторожности, ставящие крест на всей затее. Было крайне важно снизить активность мер по слежению за Суэггером до абсолютного минимума. Я даже решил не посылать бесшумный вертолёт, хотя возможность такая была: он мог заметить наблюдающую за ним птичку, поймать отблеск отражённого света от остекления кабины или услышать изменение угла атаки лопастей несущего ротора при снижении вертолёта. Всё это могло сгубить задуманное.
Так что мне оставалось лишь погрузиться в тревожное ожидание. Два часа времени до цели, затем ещё примерно два часа встречи. Через четыре часа всё будет кончено. Я в шестисотый раз посмотрел «Двойную страховку»: роскошный фильм с великим Фредом МакМюрреем и злокозненной стервой Барбарой Стэнвик. Это заметно убило время, но всё равно оставалось около часа. Тогда я позвал Шизуку. Теперь уж совсем ничего не оставалось делать: во всяком случае я не мог ничего делать кроме того, чтобы ждать. Тик-так, тик-так. Самое время было Суэггеру прибыть в поместье.
Я прилёг на своей веранде, одетый в дорогое облачение от М`Бонго (я всё-таки был на охоте!) — штаны с накладными карманами на ногах, ботинки и охотничья куртка из плотного зелёного хлопка с эполетами. Полагаю, выглядел я нелепо: гардероб Фрэнсиса Макомбера[287] смотрелся откровенно неуместно на тощем, розовом бодрячке восьмидесяти трёх лет с бараньим весом, не дотягивавшим до ста тридцати пяти фунтов. Ну, по крайней мере я не стал надевать нелепую шляпу с леопардовой лентой на тулье, которую носил Престон в кино. Предписанные мне солнцезащитные очки «Рэй-Бан» не понадобились: в это время года солнце жарить не собиралось.
Шариковым «Биком» я энергично дополнил мемуары до их нынешнего состояния, в настоящее время мне остаётся лишь писать эти строки и горевать. Откровенно говоря, мне доставляла удовольствие писанина последних двух недель. Восстановление моей жизни было вдохновляющим делом: вызывающим вновь мои глупости и просчёты, оживляющим мужчин и женщин, которых я любил, позволяющим разглядеть всё это снова со средних дистанций моей памяти. Боже, я прожил отличную жизнь. Кто жил так напряжённо и так славно, как я, кто ещё кроме меня знал таких гигантов? Великий старый Лон, щедро одарённый Джимми со стальными нервами и яркой улыбкой… Пегги. Тебя мне не хватает, старая подруга. Вы были лучше всех. Я всех вас скоро увижу, мои друзья. Не прямо сейчас, уж простите мне эту неспешность… но скоро. Хью Мичем присоединится к своим замечательным коллегам, со всеми из которых он был столь рад работать…
Наушники-затычки в моих ушах были соединены с центром связи, где несколько экспертов жонглировали сигналами между спутниковыми тарелками и шарами на орбитах для того, чтобы я мог слушать разыгрывающийся спектакль в реальном времени. Парни пробудились к жизни, и я услышал первую перекличку своих коммандос, засёкших прибытие машины Суэггера в расположение, с краткими перерывам радиомолчания.
— Синяя группа, это третий. Вижу пыль на дороге. Они тут.
— Вольно, Синяя группа, — ответил Синий лидер, — я подтвержу готовность. Глаза вниз, не смотрите, избегайте визуального контакта.
— Принял, лидер.
Затем воцарилась пауза.
Затем…
— Это Синий лидер. Подтверждаю транспорт, там двое. Синий «Форд-Фокус». Номера Коннектикута Ромео-Виктор-Фокстрот шесть-пять-один,[288] как и по сведениям. Цель подтверждена. В течение часа по сигналу проверим оружие.
— Принял, отключаюсь, — сквозь треск раздались одновременно три голоса, пытавшиеся опередить друг друга.
Они были на месте. До сих пор неплохо. Я откинулся назад, наслаждаясь всем, что видел. Пышный окружающий лес, луг на целую милю до реки, которая по какой-то прихоти этого позднего лета приобрела зелёный цвет. Никогда не видел столь трепетного оттенка. Залитый солнцем пейзаж затеняли лишь редкие облака, приводимые в лёгкое движение слабым, дружелюбным бризом.
Нечего делать и нечего больше писать, так что я просто лежал, ощущая неспешный, плавный бег секунд. Казалось, что время полетело многократно быстрее, но я не смотрел на часы, боясь разрушить эту иллюзию и вернуться назад к вялому тиканью от необычайного впечатления горячего, ревущего потока времени.
