Эрика Картман - Justitia – est… Часть 1

Не пара…

Как же! Попробуй, скажи такое влюбленным! Взбурлила кровь, ослепила глаза, заглушила стук сердца. Ушла Татьяна от Миртового порога не оборачиваясь.

Безвозвратно. Два месяца уж прошло, как старика не видела. Сердце щемит при одной мысли о нем. Но ведь и Юрку терять не хотелось! А Юрка, гад, еще и опаздывает! На целый час.

Разозлившись, Таня уже собралась заняться каким-нибудь Делом (неважно каким, главное, сказать потом негодяю, что весь вечер она была занята и не так уж его ждала), когда у окна раздалось такое знакомое "бип!". Помедлив пять минут для порядка, девушка выскочила во двор. ? Слушай, Танька, мне тут это… – Юрка стоял у ворот, теребя в руках ключи от машины, – надо в одно место заскочить. Дело одно провернуть…

Таня остановилась в двух шагах от любимого. В груди неприятно защемило. Внезапно девушка ощутила себя крохотной фигуркой на крыше стеклянной высотки. Скрипит высотка, обрушиться грозится. Лицо Мирта всплыло пред глазами совсем некстати.

Подавляя желание сбежать на край света, девушка посмотрела на приятеля. ? Какое дело? ? Танька, я жениться на тебе хочу!? он сжал ее ладони, поднес к губам.? Хочу, чтобы мы уехали, наконец, из этой дыры в столицу. ? Тетя, ты заболела?? Серикова подняла глаза на синеглазую девчушку и только сейчас поняла, что сидит на земле, возле клена. В куче пожухлых, некогда желто-красных листьев, в которых по-прежнему шебуршит рыжий щенок. Таня вымучила улыбку. ? Нет, золотце. Тетя просто немного устала! А чья это собачка? ? Ничья… Он без-з-здомный! ? Катя, сюда!!!? улицу взорвал вопль перепуганной мамаши.? Отойди от алкашки!!!

"Ты бы телевизор иногда включала, что ли",? мрачно пробурчала Татьяна ака Мириам, покосившись на мамашу, продолжавшую что-то орать. Встала на ноги.

Немного подумала и подхватила на руки крутившегося у ног песика. Вместе с рыжим листом кленовым.

Я жениться на тебе хочу! Хочу, чтобы мы уехали, наконец, из этой дыры в столицу.

Только в столицу я уехала без тебя, милый. Сбежала от того кошмара, в который ты меня втянул.

– Ты подождешь меня еще с полчасика? Я вернусь и сразу…

– И не подумаю! – топнула ножкой сердито, взыграла девичья гордость, вспомнилось, как недавно милый ставил ей условия. – Или мы СЕЙЧАС ЖЕ едем в Кафе, или можешь вообще больше не приходить!

– Таня!

Молча развернулась девушка, к дому направляется.

– Ладно, садись в машину! Только крюк небольшой сделаем перед Кафе.

Они приехали к заброшенному пруду, совсем не похожему на тот, у которого Мирт сидеть любил. Дедов пруд чистый, пахучий, а этот – грязный, воняет, на болото больше похож. Говорят, глубокое это болото…

– Сиди здесь. Слышишь? – то ли тени ночные так играют, то ли, правда, страх дикикй затаился в глазах у любимого. – Не вылазь из машины, я быстро вернусь.

– Куда ты?

– Просто! Сиди! В машине!

Таня вздрогнула. Таким взвинченным она Юрку еще не видела.

И сидела бы она в машине, если бы не стон…

Стон. Жалобный, больше на скулеж похожий. Юрка в багажнике поковырялся и в темноте исчез. А из темноты – стон.

– Юра?

Новый стон в ответ. Звук удара.

– Юра, это ты? Юрка! – она выскочила из машины. Бросилась в темноту.

И увидела Николая. Первый раз. И последний. Сотни кошмарных снов не в счет.

– Боже мой! Юра! Что…

– Я СКАЗАЛ ТЕБЕ СИДЕТЬ В МАШИНЕ!

– Помогите… Богом… прошу… (Бежать, быстрей, быстрей, бежать…) Но ноги будто к земле приросли. Избитый – даже в темноте Таня видела кровавую маску, в которую превратилось лицо незнакомца – мужчина согнулся у берега пруда.

С мольбой посмотрел на Татьяну. Покатился по берегу от удара ногой.

– Юрка, ты что?! – Таня и сама не подозревала, что может ТАК визжать.

– Заткнись и убирайся в машину!

– Помогите!

– Юрочка! – Таня бросилась к парню (а высотка из стекла заскрипела пуще прежнего).

– Ты что делаешь? Остановись! Юра, Юрочка, не надо!

– Уйдешь ты или нет? – зашипел, перекосился весь от злобы. Оттолкнул девушку.

Сильно, грубо, так, что земля из-под ног ушла. Рухнула Татьяна на грязный берег.

Незнакомец поднялся на четвереньки, пошатнулся, плюхнулся в пруд лицом вниз.

Обрушилось на голову тяжелое бревно. (зазвенела, рассыпаясь на мелкие кусочки, стеклянная высотка, а ты ведь все еще на крыше стоишь…) Поднатужился Юрка, тело в воду спихивая, булькнула муть вековая, зашелестели потревоженные камыши, пять минут – и тихо все снова.

– Танька… – он помог ей подняться.

– Меня тоже убьешь? – ее знобило, трясло просто.

– Что значит "тоже"? Я кого-то убивал? Ты что-то видела?

Она отчаянно замотала головой.

– Вот и отлично. Поехали в Кафе, – он обнял ее за плечи.

– Кто это был?

– Никто!

– КТО ЭТО БЫЛ? ? Тише ты… Честно? Не знаю, кто! Какая-то "шишка". Зовут Николаем. У нас в селе прятался от… Неважно от кого. Мне заплатили, за его… э… устранение. ? Как… Что?? девушка судорожно вцепилась руками в волосы. Почему-то сейчас представлялось, что волосы были темными, хотя она светловолоса от рождения. По щекам полились слезы,? ТЫ ЖЕ ЧЕЛОВЕКА УБИЛ!!! ? Таня!? молодой человек схватил ее за плечи.? Нам нужны деньги. Этот мужик приговорен был. Пойми, если б не я, кого-то другого нашли. Он бы все равно умер, понимаешь?

– А мы? С нами ЧТО будет?

– На нас никто не подумает! Никто! Мы его не знали, мотива у нас нет. Обставлено все, как несчастный случай, ограбление на дороге. Умер от избытка воды в легких.

Таня, – он сжал ее плечи до боли, – Таня, послушай. Ты ведь могла всего этого и не видеть. Я ведь не хотел впутывать… Просто сделаем вид, что ничего не было, хорошо? Таня, посмотри на меня!

– Сколько?! – закричала, не сдерживая слез.

– Что сколько?

– Сколько ты уже убил до него?

– Глупая, да? Мне самому тошно, тьфу! Ради нас же… И вообще, ничего не было.

Едем в Кафе, нас должны видеть!

На полпути к кафешке Юрий переоделся в сухую одежду, Таня подкрасила ресницы.

Она держалась весь вечер, держалась на пределе. О том, что ее стошнило в дворовом туалете, не знал даже Юрка.

А через неделю она уехала в Киев…

Вот оно как – Татьяна сидела в маршрутке, прижимая к себе песика – они, почему-то, решили, что я знаю заказчика. "На нас никто не подумает!" Ага! Как же! Елки-засохшие!

И почему я в милицию не пошла сразу, или к Мирту хотя бы, вместо того, чтобы удирать позорно?

Одно теперь ей стало очевидно – не мог Андрей быть сообщником Дема. Как вообще такая глупость могла в голову прийти? Может, он знал Мирта. Возможно, старый массажист даже попросил Андрея присмотреть на ней, но – и это вполне в духе Мирта – запретил упоминать его имя. Да, такое объяснение выглядит вполне логичным. В любом случае, первое, что она сделает, вернувшись, попросит у Андрея прощения.

И приготовит ужин. Что там у нас в холодильнике, интересно, имеется?

Девушка легко выпрыгнула из маршрутки. Ноябрьский вечер швырнул в лицо горсть дождевых капель. До подъезда Танюша добежала за секунду до очередного ливня.

Щенок, оказавшись в квартире, обнюхал Танины тапочки и звонко чихнул.

– Маленький мой! Как хорошо, что я тебя забрала – мок бы сейчас на улице, – девушка подняла собачку над головой. – Как же мы тебя назовем? Андрей, ты дома?

Пес лизнул ее в нос.

– Назову тебя Андроном! В честь лучшего друга. Самого лучшего! Андрей, ты не против? Ты здесь, вообще? Где ты?

Она обошла комнаты, заглянула на кухню, в ванную, вздохнула. Ладно. Не первый раз исчезает без предупреждения.

Вот только сжалось что-то внутри. (трещит высотка стеклянная, рассыплется вот-вот, а ты – на крыше…) Девушка погладила карабкающегося на диван песика, посадила рядом с собой.

– Молока тебе надо. И… еще что-нибудь. Сейчас посмотрим, что у нас есть…

Взгляд упал на окно. Губ коснулась слабая улыбка.

Дождь внезапно закончился.

Пошел снег…

Продолжение пишется…