Генерал еще более убавил ее оптимизм.
– Чего? Какие налоговые органы? – протянул он, когда на очередной встрече она напрямую спросила, с какой стороны к ней могут прицепиться, если понадобится. – Да тебя просто возьмут за переход дороги в неположенном месте и найдут в сумочке наркоту. Заведут уголовное дело и запрут на сутки в обезьянник, пока тебя не вытащит оттуда американский консул. После этого сама уедешь. И очень быстро.
Ее передернуло от подобной перспективы.
– А что нужно сделать, чтобы не цеплялись?
– Нужно, чтобы за тобой стоял кто-то, кого они боятся.
– Вы можете быть этим кем-то, которого боятся?
– Я? Да на кой хрен мне это нужно? Я завязал. И хочу уйти тихо. Все забыть, как кошмарный сон. Ловить рыбку, ходить с ружьишком. Я взялся помогать только Володьке. Все-таки служили по соседству. А ты ищи среди своих друзей. Они покруче меня.
Если бы он знал о ее отношениях с «друзьями»!
– Теперь о Важе, – он переключился на Володины дела, собственно из-за которых они и встретились на рынке. – Эта падла решил встрять в качестве миноритария и урвать свою долю американских денег. Земеля его взял на случай, если понадобится использовать силовые методы решения проблем. Он знает, что Володька – крепкий орешек.
– Но он же – депутат. Как он может общаться с такой мразью?
Генерал с изумлением глянул в ее сторону и даже не стал отвечать на подобную чепуху.
– Слушай дальше. Они обо всем сговорились, определили доли и скоро начнут.
– Уже начали. Подослали ко мне красавчика, чтобы познакомиться.
Генерал разулыбался.
– Ну и как мужик? Нормальный? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ну, это – Земеля. Узнаю его методы. Он идет первым. Будет давить со всех сторон. Через суды, через налоговиков, через поставщиков. Будет покупать людей. Скажи Володьке, чтобы торговался, тянул время и готовился. Потому что потом в бой пойдет Важа, и это уже серьезно.
Она вздохнула. Наступали тяжелые времена. Она уже однажды столкнулась с Важей Шалвовичем. Нужно было поскорее убираться, и подальше.
– И еще. Пусть копает под Обухова, моего сменщика. У того рыльце в пуху. Слишком много под себя гребет, и народу это не нравится. Есть за что зацепиться, тем более уже знают, что он уходит. Не будут бояться. Если накопает, то облегчит себе жизнь. Без Обуха им будет трудно. Володька-то числится за Московской областью, и там будут недовольны тем, что на него наезжает Москва. У нас разделение сфер влияний. И Обухов должен договориться с областью и решить эту проблему, отчислив им что-то с барского стола, чтобы те не возникали. Для этого его и взяли в свою компанию.
Веронике и так было трудно следить за мыслью генерала и запоминать все хитросплетения московских связей, а тут еще и Подмосковье.
– Ну, на сегодня все. – И он двинулся вдоль рядов.
Шеф был раздражен.
– За что он деньги получает? – имелся в виду генерал. – Я все и без него знаю. Они уже начали. На следующей неделе подадут документы в суды по просроченным векселям какого-то лохматого года с требованием наложить арест на имущество.
– Просроченные векселя?
– Да. Векселя. Нарисовали бумажек и радуются. Пока проведут экспертизу и докажут, что векселя липовые, пройдет несколько месяцев. Но, даже если и наложат арест на какую-нибудь заправку, не умру. У меня все они записаны на разные акционерные общества. А 100 процентов капитала обществ – у меня в холдинге. Им понадобится 40 исков, чтобы уложить меня на лопатки. А это даже Земеле не под силу.
«А он совсем не прост!»
– Даже если понапишут бумажек о продаже акций каких-нибудь заправок, зарегистрируют их у налоговиков, то что они получат? Недвижимость? Да. Но обремененную долгами. Все эти ЗАО столько должны холдингу, что им мало не покажется. Проблемы они приобретут, а не недвижимость. И суды, которые будут разбирать иски к ним.
Подумал и добавил:
– Даже если они меня угрохают, то что будет? А ничего. Холдинг находится в трастовом управлении. Я лично там не хозяин. Это люди умирают, а трасты нет. Так у вас говорят в Америке? Траст будет управлять имуществом, а до него им не добраться. Он очень далеко и хорошо защищен. Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет. Вот так тут у нас!
Он отхлебнул что-то из стакана.
– Еще выплыли с жалобами два пацана, которым набили морды. Напишут об этом какую-нибудь херню в газетах. И пойдут круги по воде. Мол, у Володьки проблемы. Наши-то понимают, что наехали, а иностранцы не врубаются. Они же еще верят, что все, что пишется в газетах, – чистая правда.
Володя внимательно посмотрел на нее:
– Знаешь, почему я все это тебе рассказываю?
Поняв по ее лицу, что она не понимает, сказал с усмешечкой:
– А к тому, что если ты тоже решаешь, продаться или нет, то должна осознать, что этим, которые наезжают, не светит ничего. А соответственно и тебе тоже.
Вероника решила пропустить это замечание без внимания.
– Генерал еще сказал, что будут действовать через поставщиков, налоговиков и…
– Правильно. Но все это – мелкие уколы, чтобы отвлечь внимание. Ударят они по деньгам. У них нет другого способа меня свалить. И ваша задача вычислить, кто продался.
Он порылся в ящике стола и вынул две коробочки.
– Знаешь, что это такое?
Она знала. Сама пользовалась подобной продукцией, когда работала в фонде у Сергея.
– Помоги мне установить их в компьютеры Мишки и Севы. Я должен знать все, что они делают.
Она сидела и не двигалась с места.
– Чего ты сидишь? Как ты думаешь, от кого они узнали о тебе? От одного из них двоих.
У нее было предположение от кого, но она предпочла не высказывать его вслух.
– Пошли! Моя карточка открывает все двери, и меня машина не фиксирует. – Он скривил рот в подобие улыбки. – Я здесь – человек-невидимка.
Через полчаса работа была закончена, и теперь сами контролеры находились под контролем.
– А в моем РС уже установили? – спросила она, когда они произвели проверку.
Володя ухмыльнулся.
– Он там с самого первого дня. Тебе я доверял меньше всего.
Ну, об этом она догадалась тоже с первого дня.
Пошла следующая неделя ее работы, и она получила еще одно задание.
– Ко мне приходит «Шеврон», и нужно помочь с переводом, – заявил шеф. – Я не хочу привлекать никого постороннего.
«Шевроном» оказался довольно обаятельный дядечка в ранге исполнительного директора фирмы.
– Откуда вы? – доброжелательно спросил он, когда они знакомились в кабинете у Володи.
– Из Чикаго.
Ей совсем не хотелось делиться с ним подробностями своей биографии.
Кем был второй из пришедших мужчин, она сразу же догадалась по депутатскому значку в лацкане пиджака.
«Вот и познакомились, – подумала она. – Много о вас слышала. Спасибо за красавчика».
Землянский неплохо знал английский и переводил словесный мусор, которым обычно американцы начинают деловые переговоры. Он с чувством собственного достоинства восседал в кресле и выглядел даже посолиднее американского директора, иногда поглядывая на нее через золотистые очки, когда она переводила то, что отвечал Володя.
Наконец, они перешли к вопросу, с которым явились. Американец заявил, что в бизнес-кругах циркулирует информация, что ведутся переговоры о продаже фирмы одной из международных нефтяных компаний. «Шеврон» намерен расширять свою сбытовую сеть в России, поэтому хотел бы сделать конкурентное предложение. Они тщательно изучили вопрос с помощью господина Землянского (кивок в сторону соседа) и вышли на некоторые цифры, которые он хотел бы вручить уважаемому владельцу фирмы. Конечно, это – предварительное предложение, и оно будет уточняться по результатам аудиторской проверки. Финансирование сделки будет производиться банком «Чейз», который входит в пятерку крупнейших банков Америки.
Директор «Шеврона» положил перед Володей пару листов с отпечатанным текстом и замер в ожидании.
– Это почти в три раза ниже реальной стоимости предприятия, – был ответ.
Володя даже не прикоснулся к лежащим бумагам. Американец взглянул на соседа, и тот понял, что настала его очередь.
– Владимир Иванович! На данный момент предложенная сумма отражает реальную стоимость вашей фирмы, поэтому я советую согласиться. У вас имеются определенные проблемы, и это было учтено, когда делалось данное предложение. Как сказал господин директор, это – не окончательное предложение. Если подобные проблемы будут нарастать, то его предложение будет корректироваться только в сторону уменьшения.
Не дождавшись реакции, он продолжил:
– И мы будем гибкими в выплате причитающейся вам лично суммы. У нас существуют схемы, позволяющие избежать чрезмерного налогового бремени, которое может быть связано с данной сделкой.
Он даже не затруднял себя переводом на английский язык того, что говорил, и американец молча ожидал, когда его сосед выговорится. Роли между ними были заранее распределены.
