Спортсмен посмотрел на часы, вероятно, засекая, сколько проваляется поверженный им толстяк. И вдруг уставился на солнце, которое просвечивало сквозь пожелтевшую листву деревьев.
Ребята поначалу не могли понять, что он заметил в ветвях. И вдруг с удивлением догадались: этот человек любуется красотой! Это никак не укладывалось в головах Пашки и Сани. Они даже о предосторожности забыли изумленно переглядывались, присев на корточки.
Спортсмен даже улыбался от радости, полуприкрыв глаза! Саня с трудом сглотнул сухой ком, мешавший дышать. Как-то непривычно, жутко было видеть: человек, только что сбивший другого с ног жестоким ударом ноги, любуется природой! Саня даже не заметил, как у него затряслись руки. Пашка, наверное, почувствовал это и сжал его локоть: мол, спокойно.
Спортсмен вдруг опять подпрыгнул вверх, сделал тренировочный выпад с каратистским криком "ки-йя!" и ловко метнулся в ту же сторону, откуда появился.
Ребята долго лежали не шевелясь. Увиденное потрясло их. Никогда раньше они не видели прямо перед собой таких жестоких отношений между людьми...
- К-кто это? - заикаясь, спросил Саня.
- А к-как т-ты д-думаешь? - передразнил его Пашка.
Он сделал это специально, чтобы побыстрее привести Саню в нормальное состояние. Пашка знал, что если Саня обидится, рассердится, то страх его сразу пройдет.
Саня сердито взглянул на друга.
- Издеваешься, да? Тебе, наверное, весело было смотреть на это? Я никогда не думал, что так страшно, когда человека бьют... В кино совсем по-другому.
- Чибис, успокойся. - Пашка внимательно посмотрел Сане в глаза. Ясно, что здесь творится что-то... непонятное, нехорошее! Ну и что ж нам сейчас, раскисать от того, что случайно увидели, как один придурок ударил другого? Главное, нас пока не заметили. Так что будем с ними потихоньку знакомиться!
Пашка даже хохотнул оттого, что назвал свою слежку "знакомством". Придумалось же!
Саня тоже невольно улыбнулся. Но все же вздохнул при этом.
- Что, пошли? - спросил Пашка. - Все-таки пошевеливаться надо. Представь, каково в лесу ночью... А что до темноты мы никуда не выберемся, это факт. Так что хоть какое-нибудь нормальное местечко подыскать надо.
Ночь! О ней Саня почему-то даже не вспоминал все это время. Конечно, много было отвлекающих моментов... Но провести ночь под открытым небом в лесу, да ещё и без всякой уверенности, что не пойдет дождь... Такого с Саней раньше не бывало.
- А ты ночевал когда-нибудь в лесу? - тихо спросил он Пашку.
- Нет, - хмыкнул тот. - Не было случая, да и желания, если честно. Какой же нормальный человек по собственному желанию станет жить, как зверь какой? Но ничего, Чибис, не дрейфь. Лучше б, конечно, на дерево залезть. Но там, как ни устраивайся, все равно неудобно, да и свалиться можно. Мы лапок еловых наломаем, устелим какое-нибудь логово... Устроимся!
- А костер? - спросил Саня, помахивая дымящейся трухлявкой.
Пашка вздохнул:
- И хочется, и колется. Посмотрим. Если далеко от них отойдем, может, какой-нибудь маленький и разведем. Да и поесть надо. Сырые же грибы не съешь.
- Ну так и пошли подальше! - обрадованно подхватил Саня. - Ты вечно, Пашка, на рожон лезешь. Захочешь, завтра вернемся к этим... С которыми ты так жаждешь дальше знакомиться. А без костра - нет, без костра я не согласен!
- Ну и что, что ты не согласен? - Пашка невесело усмехнулся. - И я не согласен. А кто нас спрашивает? Видал, какие тут типы устроились на житье? И как они к нам отнесутся, если заметят? Не уверен я почему-то, что примут с распростертыми объятиями. Скорее, "ки-йя!" - и готово.
Пашка нырял под низкие ветки кустов, раздирал рукой все чаще встречавшуюся на пути паутину. Вдруг он быстро юркнул под куст.
- Ха! - громко воскликнул он с явным удовольствием, выползая оттуда. Меч-кладенец!
Двумя руками он держал за рукоятку тот самый нож, который толстяк безуспешно пытался вогнать в дуб.
- Ну и залетел же он! Метров, наверное, тридцать будет, да? Не мудрено, что этот орангутанг не нашел.
Пашка не отводил от сверкающей стали восхищенного взгляда.
Саня испуганно отшатнулся от этой находки.
- Да ну его, Паш, брось! Еще подумают, что мы украли...
- А мы никому, во-первых, не скажем, - сверкая хитрыми глазами, ответил Пашка. - А во-вторых, мы не украли, а нашли. Разве не так?
И Пашка засмеялся, как, наверное, смеялись первобытные люди, найдя какой-нибудь острый камень. Прообраз этого самого тесака.
Глава IХ
ПОСЛОВИЦЫ НА ВСЕ СЛУЧАИ ЖИЗНИ
Ребята продолжали идти вдоль берега. Он менялся - из обрывистого превращался в отлогий, песчаный, а иногда и болотистый.
В топких местах Пашка с Саней вынуждены были забирать повыше, в самую гущу леса, и поэтому один раз чуть не потеряли направление. Хорошо, помог ручеек. А течь он мог, конечно же, к большой воде.
Пашка проверил правильность направления не только по ручейку, но и по другим приметам. О них он рассказывал Сане на ходу, словно вел неспешную экскурсию.
За этот долгий переход Саня узнал столько нового! Он ни в каком учебнике не прочитал бы, например, о том, что в болотистых местах стволы деревьев не обязательно покрыты мхом с северной стороны. Пашка показал ему несколько толстых осин-обманщиц, которые стояли отдельной стайкой и были покрыты рыжим, как Пашкины волосы, мхом совсем с обратной, южной стороны.
А как насмешила Саню лягушачья примета! Оказывается, если спугиваешь по дороге лягушек, то прыгают они в сторону болотистого низинного места. И по этим прыжкам можно определить направление к болоту, чтобы вовремя повернуть туда, где посуше.
При каждом прыжке очередной лягушки Саня уже не мог отвлечься от нового занятия. Он сразу оглядывался, определяя направление. Туда - к болоту, а следовательно, и к разливу, а обратно - к холмам.
Но попадались, конечно, и глупые лягушки. Им было совершенно наплевать на Пашкины приметы. Они прыгали, как ошалелые, куда хотели. На таких Саня даже внимания не обращал.
"Двоечницы", - презрительно отворачивался он от них.
- А почему бывают такие осины? - спрашивал Саня, показывая на обманщиц.
- А кто его знает, - пожимал плечами Пашка. - Мне отец говорил, что в любом явлении бывают исключения. Все правильно, и вдруг - бац, торчит какая-нибудь неправильность. И так во всем. Отец ещё сказал: "Исключения подтверждают правило". Ничего себе, да? Я подумал тогда: вот я пишу контрольную, должен получить пятерку, вдруг бац - и ошибка! Почему же мне её не засчитывают как исключение, подверждающее правило?
- Ну, наверное, надо написать сотню контрольных на пятерки, и только тогда при одной ошибке... - начал размышлять Саня.
Но Пашка перебил его:
- Если написать сотню контрольных на пятерки, тогда не надо ни правила, ни исключения. Тогда просто полысеешь от ума, если совсем не загнешься.
И Пашка потрогал свои волосы, словно убеждаясь, что они пока ещё на своем законном месте.
Сане казалось, что они прошли не меньше десяти километров от места крушения плота. Но когда он сказал об этом Пашке, тот засмеялся в ответ:
- Если я тебе скажу, что мы сейчас ближе к тому месту, чем были час назад, ты не поверишь!
Саня не то что не поверил, он просто не понял:
- Как это?
- А так. - Пашка оглядывал стволы деревьев. - Правда, в этом ещё надо окончательно убедиться. Ну и надоело же мне ползать, как верхолазу вверх-вниз, вверх-вниз...
- Давай по очереди - сейчас я... - нерешительно предложил Саня.
- Да нет, - отмахнулся Пашка. - Дело не в очередности. Сравнивать же надо то, что сейчас сверху будет видно, с тем, что открывалось раньше. А тогда ведь я лазил. Так что и сейчас мне надо. Вообще-то надо было с самого начала зарисовки делать, тогда можно было бы и карту местности составить. Только рисовать нечем.
- Может, углем на бересте? - проявил находчивось Саня.
При этом он взмахнул обуглившейся корягой.
- Ну, это уже извращение, - поморщился Пашка. - Может, ещё на стенах пещеры рисунки оставим?
Саня обиженно отвернулся.
- Я хотел сказать - нет смысла в этом, Чибис, ты пойми! примирительно заметил Пашка. - Только время потеряем. Пока бересту вырежем... Тут большой лист нужен. Ты лучше для костра этой бересты надергай, ладно? А все эти окрестности я и так запомнил хорошо. Тогда ориентиры выбрал, а сейчас сверю их и разберусь. Ты что, не доверяешь мне?
Пашка так настойчиво требовал ответа, что Саня не выдержал:
- Да доверяю, конечно. А про костер - ты что, хочешь все-таки разводить? Думаешь, нас не заметят?
Пашка пожал плечами, покручивая в руке тесак, словно демонстрируя своеобразный аргумент. Саня хмыкнул:
- Вооружен и очень опасен! Ты хоть нож внизу оставь. А то звезданешься сверху вместе с ним, как царевич Димитрий Угличский.
- Какой ещё царевич? - не понял Пашка.
По его взгляду было ясно, что в школе он пропустил историю про сына Ивана Грозного, которого убили в Угличе по приказу Бориса Годунова.
