К его огромному удивлению, мама довольно быстро согласилась взять щенка на ночь.
- Все-таки дача, - с некоторым сомнением произнесла она. - Может, на свежем воздухе и аллергии не будет?
- Конечно, не будет! - горячо заверил Саня. - Здесь же сосны полезные, ты сама говоришь. Какая же может быть аллергия?
Бармалей, которого Пашка притащил из Караваева, бегал по дачной веранде и звонко лаял на вечерних бабочек, слетающихся к лампе. Он был ещё совсем маленький и переваливался на ходу. Но по его большим лапам было ясно, что щенок вырастет в огромного пса.
- Только ты смотри! - предупредил маму Саня. - Сразу после спектакля домой.
- Это почему еще? - улыбнулась она. - Может быть, мы чайку захотим попить, обменяться впечатлениями. По-твоему, родители - не люди?
- Ну, чайку можно, - милостиво разрешил Саня. - Только к нам не подходи. А то подумают, что ты меня домой хочешь забрать, как мелочь какую-нибудь.
Для их с Пашкой плана присутствие поблизости мамы было совсем не обязательно.
Спектакль решили показать вечером - для того, чтобы пострашнее выглядела собака Баскервилей. Правда, добиться от добродушного дога Кузи, чтобы он с рычанием прыгал на Кирку, который играл сэра Генри, режиссерше Наталье Петровне так и не удалось.
- Кузя, - уговаривала она собаку перед генеральной репетицией, - ну Кузенька, ну порычи на Кирюшу. Ну я тебя очень прошу!
В ответ Кузя растягивал пасть в радостной улыбке. Наталья Петровна только рукой махала.
Чтобы дог хоть немного походил на кровожадное чудовище, ему нарисовали фосфорные круги вокруг глаз и расписали весь загривок фосфорными полосами. В темноте эти зеленые светящиеся пятна должны были смотреться устрашающе.
Когда Кузя выскочил из-за кустов на поляну перед шестой дачей, вид у него и в самом деле был такой, что зрители ахнули. Да и Кирка не сплоховал: точно как в книжке, он в ужасе поднял руки и замер в беспомощной позе. Витька-Холмс выстрелил из огромного пистолета, и Кузя тут же улегся на брюхо. В темноте зрители, конечно, не заметили, что Наталья Петровна бросила ему большой кусок колбасы. А аплодисменты заглушили довольное Кузино чавканье.
После спектакля зашумела праздничная суматоха. Взрослые поздравили актеров, принесли пироги и конфеты и наконец предоставили детям возможность развлекаться самостоятельно.
Малыши весело визжали вокруг костра. Они натыкали на прутья горячие картофелины и бегали с ними друг за другом. Особенно им нравились тлеющие на картошке пятнышки - огненные светлячки.
Саня и Пашка с ребятами постарше играли в футбол под фонарем. Мяча, правда, почти не было видно. Уже несколько раз его с трудом находили в кустах.
- Ну что, пора. - Когда кто-то в очередной раз пошел искать мяч, Пашка дернул Саню за рукав. - Веди, Сусанин, к своему Гераклу.
- Пора, - кивнул Саня. - Смываемся потихоньку.
Но смыться потихоньку не удалось. Они и забыли, что у Анки глаз-алмаз! Несмотря на темноту, вредная девчонка издалека заметила, что Пашка с Саней о чем-то шушукаются. И сразу вынырнула перед ними, как кикимора из трясины.
- Вы куда? Без меня? - ехидно осведомилась Анка.
Саня заранее подготовил ответ. Он предвидел, что Анка не упустит момент, когда они соберутся слинять.
- А во что ты обута? - серьезно спросил Саня.
- В кроссо-овки, - растерянно протянула Анка.
- Не пойдет. Понимаешь, вечером через дорогу змеи переползают быстро-быстро. И подпрыгнуть не успеешь, как они - цап! Так что или сапоги надевай, или...
Этого было достаточно. Анка даже не взглянула, во что обут сам Чибисов. Одного слова "змеи" хватило, чтобы она застыла, как кролик перед удавом.
- У тебя завтра будет самое главное задание, - торжественно сказал Саня. - Выполнишь?
- Там же? - осторожно спросила Анка.
- Где - там?
Саня удивился. Разве они успели сказать, куда направляются?
- Ну, где эти... змеи?
- Днем их вообще нигде нет, - ответил Пашка. - Спят в норах. Ну все, прикрой, мы отползаем.
Сдерживая смех, Пашка с Саней нырнули сквозь елочки на тропинку, ведущую к дачной калитке.
Не очень-то весело идти в кромешной темноте по лесной дороге! Особенно если через каждые десять метров встречаются коряга или пень, ну о-очень похожие на всяких чудищ. Хоть и понимаешь, что ничего страшного здесь нет а боишься.
Саня старался держаться поближе к Пашке. Чуть ли не плечом его касался. Все-таки Пашке должно быть привычнее: он же вырос у самого леса.
А тут ещё некстати вспомнились змеи, которых испугалась Анка! При мысли о змеях Саня почувствовал, что его походка становится более упругой, как будто он старается как можно реже касаться земли.
Два раза ребятам пришлось, как в фильме о войне, прятаться за деревьями - когда по дороге проезжали машины, покачивая перед собой лучами света. Кто едет в машинах, не видно. Но зачем лишний раз попадаться кому-то на глаза?
Скоро впереди засветилась "Звездочка". Пансионат действительно сиял, как звезда, потому что его территорию по периметру освещали не обычные фонари, а прожекторы. Лучи прожекторов образовывали световую преграду. Проникнуть через неё незамеченным, да ещё перелезть через довольно высокий сетчатый забор, было невозможно.
Но Саня с Пашкой и не собирались никуда перелезать. Они хотели только понаблюдать.
Если бы сейчас вместе с ними был Шерлок Холмс! Только не Витька Конягин, который так самозабвенно его играл в спектакле, а самый настоящий Холмс... Тогда, конечно же, и пяти минут хватило бы, чтобы понять, что происходит в "Звездочке".
После спектакля Сане вообще казалось, что они с Пашкой похожи на Холмса и Ватсона. Правда, он не мог решить, кто из них похож на сыщика, а кто - на его помощника-доктора. Но сложное дело они вот-вот распутают, это точно! Только бы Баскервилей каких-нибудь не натравили...
В дальнем углу пансионата, за густым кустарником, мерцал свет.
- Там разве живет кто-нибудь? - шепотом спросил Саня.
- Это костер, - прошептал в ответ Пашка. - Вокруг надо обойти, только тихо.
А как обойдешь тихо, если при каждом шаге громко трещат под ногами сучья? Пришлось снова выбираться на дорогу и делать приличный крюк, чтобы подойти к пансионату с обратной стороны.
Зато их усилия немедленно были вознаграждены. Подобравшись к забору, ребята увидели, что костер горит не на территории пансионата, а по их сторону ограды. И, главное, рядом с костром пока никого нет. Только огромное пламя, разгораясь, облизывает бока черного котла. Понятно, что люди отошли на минутку - может быть, за дровами - и вот-вот вернутся. А значит, есть шанс за эту минутку подобраться совсем близко, оставшись незамеченными.
- Надо так пристроиться, чтоб потом не шевелиться и не переползать, тихо сказал Пашка. - Неизвестно, сколько придется тут торчать.
- А ты умеешь беззвучно чихать? - на всякий случай спросил Саня.
- Как это? - не понял Пашка.
- Я, например, от дыма чихнуть могу. Но я умею заткнуть нос - и чих внутрь пускаю. А ты? Вдруг бухнешь на весь лес!
- За меня не переживай, Чибис, - усмехнулся Пашка. - От дыма только ты да кошки чихают. Главное, нос не забудь заткнуть.
- Ладно, если на меня найдет, я подальше отползу. Потом по позывным друг друга найдем.
Правда, Сане не очень нравилась такая перспектива - остаться одному в ночном лесу, а потом разыскивать Пашку по кряканью. Нет, уж лучше он постарается не чихнуть. Заткнет нос с самого начала - и все. Можно ведь и ртом дышать.
Ребята притаились за кустами. Вскоре на ведущей от коттеджа тропинке показались огромные тени.
- Тише ты, все ноги мне облил! - послышался голос.
- А ты не шагай своими семимильными! Под тебя не подстроишься, огрызнулся другой.
Звякнула крышка какой-то посудины - вроде бы ведра.
"Ого, - подумал Саня, - да здесь что-то серьезное намечается. Не похоже на обычный пикник".
Пикником Саня считал приготовление шашлыков. Если взрослые орудуют у костра, то обязательно должны быть шашлыки. А здесь - какие-то котлы, ведра... Не кашу же на полк солдат они готовят! Саня толкнул локтем Пашку и показал на ухо: слушай, мол, внимательно.
Но Пашка и без того весь обратился в слух. Казалось, он вслушивается не только в слова, долетающие от костра, но и в бульканье жидкости в котле.
Разгоревшийся огонь высветил две знакомые фигуры: "баскетболиста", который в кремле покручивал ручку прибора, и толстяка, который втыкал в землю штыри. Саня вспомнил, как они вертелись, яростно почесываясь, и чуть не прыснул смехом. Интересно, где их третий товарищ?
Толстяк что-то помешивал в котле.
- А Серый что, совсем расслабился? - спросил он.
- Аллергия у него. У нас-то, видишь, более-менее прошло, а его вон как разнесло, аж глаза заплыли. Босс ему отсыпаться приказал.
- Может, это тополиный пух был? Я вроде читал, что тополя отравленные бывают. Типа возле вредных заводов.
- Тоже мне, читатель! - хмыкнул "баскетболист". - Да шиповник это, у него такая дрянь внутри. Я сперва думал, что Серый над нами прикололся. Так ему ж больше всех досталось! Не-е, это очкарики музейные нам устроили. Со зла, чтоб мы под ногами не путались.
