— Какой ещё Шольц?
— Штурмбанфюрер СС. Он единственный из немцев спасся на руднике. Сейчас он занимается уничтожением нашего отряда.
— Какого отряда?
— Вашего, — виновато пролепетал Пётр.
— Ну и что же он придумал?
— Это он придумал убить вас, чтобы командиром отряда стал Кузьма.
— Я? — Кузьма даже поперхнулся от неожиданности. — И зачем же я ему понадобился в этом качестве?
— Дело в том, что я не смог найти выхода на това…, господина полковника. Шольц приказал убрать командира, чтобы командиром стали вы.
— Не понимаю для чего?
— Я доложил Шольцу, что у меня на вас есть выход.
— А ты себя не переоцениваешь?
— Переоцениваю.
— И что же я должен был сделать в этом случае?
— Помните расстрел роты в болоте? Это всё Шольц придумал, чтобы вы мне верили. Так вот, после того, как вы стали бы командиром, я должен был вам передать дезинформацию.
— Неужто не пожалел для этого целой роты своих? — спросил Ферзь.
— Вы не знаете, что это за человек, он мать родную не пожалеет!
— Ты от него недалеко ушёл, — вставил Кузьма.
— Какую информацию? — вмешался полковник.
— Дело в том, что немцы готовятся к отступлению. Я долен был вам сказать, когда эшелон с живой силой и техникой отправятся в тыл. По расчёту Шольца, вы не удержались бы от соблазна подорвать эшелон и расстрелять всех, как тогда на болоте.
— Ну вот ты и рассказал нам всё. Теперь можно отправляться к проотцам, — заключил Ферзь.
— Нет не всё.
— Что ещё? — спросил командир.
— Это была дезинформация, а я вам дам подлинную информацию.
— Говори.
— Я надеюсь, что вы сохраните мне жизнь.
— Даже и не надейся, — крикнул Кузьма, — сейчас выпотрошим, как курёнка и повесим на виду у всего отряда.
— А я всё-таки надеюсь, потому что если мой план вас устроит, вы вынуждены будете меня отпустить.
— Мы тебя? Ты в своём уме? — засмеялся Ферзь.
— Пусть договорит до конца, — оборвал его командир.
— Через три дня в одиннадцать часов в помещение водонапорной башни будет проходить совещание всего командного состава группировки. Охрана будет обычная. Штурмбанфюрер Шольц должен там доложить об операции, про которую я вам рассказал. Шольц приказал мне присутствовать на этом совещании.
— А тебе-то в качестве кого?
— В качестве заложника. Руководство не доверяет агенту Шольца, то есть мне. Если башня подвергнется нападению партизан, то меня расстреляют немедленно.
— На что же ты рассчитываешь, если мы атакуем башню?
— На случай. Я надеюсь убежать.
— А почему охрана будет обычной?
— Чтобы не привлекать к себе внимания. Шутка ли сказать — весь командный состав.
— Что будет обсуждаться на совещание?
— Отступление.
— Почему совещание проводится в водонапорной башне?
— Это самая высокая постройка города. С неё видно расположение наших, извините, ваших войск. Если наблюдательные посты будут докладывать через связистов, любая их ошибка может обернуться катастрофой.
— Боятся, сволочи, — злорадно ухмыльнулся Ферзь.
— Господин полковник, вы можете перепроверить эту информацию через другие источники.
— Естественно. Неужели ты думаешь, что я поверю тебе?
После этих слов у Политрука словно гора свалилась с плеч. Он понял, что его в ближайшее время не убьют. Оставалось только надеяться, что это время спасёт не только от смерти, но и даст свободу.
— Достаточно на сегодня, — закончил допрос командир. Николай отведи арестованного.
Ферзь за шиворот поднял Политрука и ножом перерезал ему верёвки на ногах. Командир подозвал его к себе пальцем.
— Спрячь этого гада так, чтобы ни одна душа не могла пронюхать, что произошло, — прошептал он ему на ухо. — Нам сейчас не выгодно, чтобы немцы узнали, что их агент раскрыт.
Штурмбанфюрер был встревожен тем, что его агент не вышел на связь в намеченное время. Если Полирука раскрыли, то вся операция по ликвидации партизанского отряда проваливалась. Это в свою очередь если не ставило крест на карьере, то, по крайней мере, делала продвижение по службе очень проблематичной. Но не выход на связь ещё не означало провала агента. Его могли послать на задание, он мог быть ранен, да и просто заболеть. Эти мысли не покидали Шольца, от них он сделался раздражителен и не мог сконцентрировать внимание ни на чём другом. В дверь постучались, и в кабинет вошёл дежурный офицер.
— Хайль Гитлер, господин штурмбанфюрер!
— Что у тебя?
— Один из русских полицейских активно интересуется предстоящим совещанием командного состава.
Штурмбанфюрер с облегчением вздохнул. Его информация проверялась командиром отряда по другим источникам.
— Разрешите арестовать?
— Кого?
— Полицейского.
— Вы что с ума сошли?
Офицер растерялся от неожиданности.
— Он не из простого любопытства это узнавал. Совершенно очевидно, что он связан с партизанами.
— Я же вам сказал — ни в коем случае. Более того, проследите, чтобы полицейский живым и невредимым добрался до леса. Я поручаю это лично вам. Понятно?
— Так точно, господин штурмбанфюрер. — Удивлённый офицер вышел из кабинета.
Адреналин хлынул в кровь Шольцу. От мрачного настроения не осталось и следа. Неизвестно выполнил агент задание по устранению командира или нет, но главное он сделал: План по уничтожению партизан начал работать, командир отряда его принял.
А командир отряда ничего ещё не принял. Он со своими помощниками лежал в кустах и в бинокль разглядывал водонапорную башню. Просмотрев на неё около тридцати минут, партизаны скрылись в лесу.
В командирской землянке проходило экстренное совещание, в котором принимало участие всего четыре человека.
— Такой шанс упускать нельзя, прихлопнуть сразу весь командный состав, — вошёл в азарт Ферзь.
— Мне кажется, это авантюра, — говорил Василий.
— Ладно бы если это была просто авантюра. А если это ловушка? — не соглашался Кузьма.
В землянку вошёл боец.
— Товарищ полковник, полицейский прибыл.
— Немедленно его ко мне! — скомандовал командир.
Через минуту полицейский стоял в землянке и докладывал всё, что удалось узнать по заданию командира. Выслушав его, Андрей Петрович задумался ещё больше.
— Идите, — сказал он полицейскому.
— Выходит Политрук не наврал, — сказал Ферзь.
— Выходит, нет, — согласился Кузьма.
— Жить хочет, сволочь, — поддакнул Кузьме Василий.
— Там нас будет ждать засада, — твёрдо сказал командир.
— Почему засада, разве сведения не подтвердились? — не понял Ферзь.
По виду остальных было ясно, что командира не понимали остальные участники совещания.
— Полицейский получил задание сегодня, — начал пояснять свою точку зрения полковник, — и сегодня это задание выполнил. Если учесть, что сбор командного состава проходит в обстановке строжайшей секретности, то любопытство полицейского не могло быть незамеченным. Отсюда можно сделать один вывод — противник был заинтересован, чтобы эта информация попала к нам. С другой стороны, он проверял эту информацию в различных местах. Немцы не могли предупредить абсолютно всех, следовательно совещание действительно будет, оно проводится в обстановке полной секретности, но так, что об этом знают все, вплоть до рядовых. Поэтому можно сделать только один вывод — там будет засада. Слишком лакомый кусок нам подсовывают. На такой кусок надеются выманить весь отряд.
— Я же говорил, что это ловушка! — воскликнул Кузьма.
Азарт Ферзя сразу исчез.
— А когда эта башня была построена? — спросил он.
— Какая разница? — не понял его Кузьма.
— А всё же?
— Судя по архитектуре в прошлом веке, — сказал полковник.
— А трубы металлические тогда были?
— Причём тут трубы? Не было тогда никаких труб, — сказал Кузьма.
— Как же они тогда срали?
— Ты, что чокнулся? — Кузьма начинал сердиться от этих вопросов.
— Делали каменные тоннели для нечистот, — опять пришёл на выручку командир.
— И как их чистили?
— Слушай, может быть, ты пьяный? — не выдержал Кузьма.
— А ведь это идея! — воскликнул командир. — Сейчас там конечно трубы, но ведь раньше были тоннели, и они наверняка вели к ближайшему водоёму.
Теперь и до остальных дошла гениальная мысль Ферзя.
— Я знаю этот водоём, хотите я вам карту нарисую, — предложил Василий.
Карта была составлена моментально. Опять помогла незаурядная память Василия.
— Теперь у нас одна задача — то, что Политрук немецкий агент, не должен знать никто. Если подступы к сливу нечистот будут свободны, ты, Николай, сам прочистишь эти туннели.
На этом экстренное совещание было закончено.
