- Алло, Алексей Николаевич? - спросил Гришка. И я понял, что он разговаривает с нашим, с районным начальником милиции. Алексей Николаевич был славный мужик, он и с отцом дружит, и, вообще, с ним всегда можно как с человеком разговаривать. - Это правда, что Петько со Скрипицыным бежали? Слухом земля полнится... У меня есть подозрение... Я, в общем, сорвусь в заповедник... Да... Да... Тут вот что... Со мной Ванька Болдин, ага, младший из братьев... Его надо домой отправить, да он от меня не отлипнет... Сейчас у меня в машине сидит... Я домой заскочу, мне все равно кое-что взять надо... Я его в доме запру, ключ будет под доской верхней ступеньки... Не могу я ждать - его отец поехал гостевые комплексы проверять, и сами понимаете, что может... Нет, не бейте общую тревогу, пока не переговорите с отцом Василием - только об этом вас прошу... Все, бегу!
Отец Василий - это наш местный священник, уже лет двадцать служит, и отец говорит, что он бы давно уже на повышение пошел, если бы не был таким хорошим человеком, потому что хороших людей везде затирают... Ну, ладно. Меня другое взбесило. Хочет от меня избавиться, да? И это когда, получается, и отцу угрожает опасность, потому что по заповеднику какие-то беглые Петько и Скрипицыны шляются - надо понимать, те самые две головы дракона, про которых Гришка говорил? Да я ему!.. Хорош друг, называется! Нет, я понимаю, он за меня боится, но так я ему и позволю за меня бояться! Ничего, я все слышал - и фиг с два он меня теперь вокруг пальца обведет, пусть он и самый ловкий вор на свете!.. То есть, бывший вор, и вор, который не вор, но все равно самый ловкий...
Я - шмыг в машину, и, когда Гришка с почты выскочил, я уже сижу как сидел. Гришка вскакивает, опять разворачивается и гонит теперь к деревне, без задержек.
Машину он не то, что в гараж загонять не стал - даже на участок не завел, перед калиткой оставил. Ага, думаю, значит, он и дальше на машине двинется.
А Гришка, отпирая дверь и впуская меня в дом, говорит:
- Мне тут надо срочную работу закончить... ну, кое-что подготовить, чтобы быть во всеоружии... Не хочешь пока передохнуть, а то нам потом много странствовать придется? Я сейчас достолярничаю, мы перекусим и поедем в по-настоящему большой поход.
Я так подумал, что сразу соглашаться - он неладное заподозрит. Я и говорю:
- Так чего отдыхать? Я лучше при тебе, в мастерской посижу.
- Нет, - ответил Гришка, - мне надо сосредоточиться, и даже ты будешь меня отвлекать, даже если будешь сидеть тише мыши. Лучше пойди, вздремни немного у печки, а я тебя разбужу, когда надо будет. А то и впрямь так устанешь, что всех наших приключений до конца не вынесешь, упадешь на ходу.
Ну, я-то уже знаю, как он меня "разбудит, когда надо будет", но тут я согласился:
- Хорошо, передохну немного, чтобы тебе не мешать.
- Вот и отлично, - обрадовался Гришка. - Пойдем, я тебя устрою, одеяло и подушку дам.
Я и на это согласился, он меня провел в жилую часть, положил на тахту возле печки подушку и шерстяное одеяло.
- Снимай сапоги и устраивайся, - говорит.
- Устроюсь, - успокоил я.
- Вот и славно! А я - бегом в мастерскую!
И - действительно бегом. А я стал быстро соображать. Ведь Гришка наверняка зайдет проверить, как я сплю. Если сапог возле тахты не увидит, а на стуле - куртку, шарф и шапку, то мигом неладное заподозрит. А как же мне без сапог, куртки и шапки сбегать?
Я огляделся по комнате, вспомнил, что в другой комнате большой шкаф видел. С одеждой, факт. И я к этому шкафу кинулся. Открываю - точно, в одном из отделений запасная Гришкина зимняя куртка висит, и шапка какая-то имеется на верхней полочке. Я все это схватил, заодно и рукавицы отыскал, осталось обувь найти. Ну, тут я сообразил заглянуть в сундук рядом со шкафом. И точно - там старые Гришкины зимние сапоги, которые он носил до тех пор, пока не купил себе новые, фирменные, и ещё носки, тряпки всякие. Я эти тряпки в сапоги набил, чтобы они мне не слишком велики были, и натянул их, свои скинув. Потом во все Гришкино переоделся, свое оставив возле тахты, как положено. И ещё я всякую Гришкину одежду из шкафа натащил, скомкал её так, чтобы вид был, будто это сплю, укрытый с головой одеялом одеяло, как надо, накинул естественно - отошел на два шага, поглядел: здоровски получилось! Ну, точно девятилетний мальчик спит, ноги поджав, отвернувшись лицом к стенке, одеяло выше макушки натянув. А около тахты мои сапоги стоят, куртка на спинке стула висит, на стуле шарф и варежки лежат... Даже Гришка купится, при всей его ловкости и догадливости. После этого я тихо-тихо из дому выбрался. Из мастерской жужжание станка было слышно - то ли Гришка и вправду работал, то ли для виду станок включил, чтобы мою бдительность усыпить... По пути я в зеркало себя увидел. Чучело гороховое, да и только! Ну, мне плевать. Главное, чтобы удобно было, тепло и хорошо. И сапоги тряпками набиты так, что на моих ногах отменно держатся.
Вот так я и выбрался из дома к машине и стал соображать, где мне спрятаться. Можно, конечно, сзади на пол лечь. Нет, скорее всего, Гришка меня заметит и выдворит. И я решил в багажник забраться.
Открыл багажник - он совсем пустой, только запасное колесо, домкрат и ещё какая-то мелочь. На меня места хватит, и даже не слишком тесно будет. Я и забрался в багажник, опустил его крышку, она надо мной захлопнулась.
И вот лежу я в багажнике, стараясь не дышать, и жду, что будет дальше. Если Гришка мой обман раскусит, он меня и в багажнике найдет. Но, авось, повезет мне.
Я не знаю, сколько пролежал - совсем недолго, наверное - когда услышал, как к машине кто-то подходит. Ага, подумал я, Гришка идет. Особенно так подумал, когда дверца щелкнула. Задняя дверца - видно, Гришка что-то на заднее сиденье хочет положить, и хорошо, что я там не спрятался. А потом машина качнулась слегка, и я кряхтение услышал - кряхтение здорового мужика, который сзади на полу устраивается так, чтобы снаружи его видно не было.
И вот тут мне стало нехорошо, ведь и последнему дураку понятно, что это значит! Это значит, что пожаловал один из этих двух беглых бандитов одна из двух голов дракона - и затаился в машине, чтобы Гришку врасплох застать. Да если бы я там лег, на полу, и он бы меня увидел, он бы меня как котенка придавил! От одной мысли, что со мной могло быть, меня затрясло и холодный пот меня прошиб.
И как мне теперь Гришку предупредить? Я подергал крышку багажника нет, изнутри она не открывается. А потом я сообразил, что если она и откроется, то все равно со щелчком, и бандит сцапает меня прежде, чем я толком выбраться успею - во всяком случае, прежде, чем я до калитки добегу, не говоря уж о двери дома. А в дом бандит почему-то сунуться не решился, хотя должен был догадываться, что дом должен быть открыт, раз даже машина не заперта. Я потом сообразил, почему: бандит боится, что, раз милиция знает, что когда-то он был связан с Гришкой и какие-то счеты между ними остались, то в доме милицейская засада может быть. Вот и поспешил в машину юркнуть. Знает, что если Гришка куда-то поедет - то один, и его можно будет за жабры взять.
Но тогда, думаю я, если я выберусь из багажника и рвану к дому с криком: "Товарищи милиционеры! Бандит здесь, в машине!" - он побоится гнаться за мной и что-то со мной делать. В крайнем случае, Гришка машину потеряет, потому что бандит на ней умчится, но это все-таки лучше, чем жизнь потерять.
В общем, нашарил я какой-то инструментик поподковыристей и стал возиться с замком - авось, удастся подцепить его так, чтоб он открылся. Возился-возился - и тут слышу, как калитка скрипнула. Это, значит, Гришка идет. Ну, правильно, а когда бандит к машине подошел, калитка перед этим не скрипела, и я сразу должен был сообразить, что это не Гришка, а чужой, подкравшийся с другой стороны.
Только на секундочку гордость мелькнула, что раз Гришка так спокойно выходит - значит он мой обман не раскусил, а потом я подумал о том, что сейчас будет, и мне совсем поплохело...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА ИВАНА БОЛДИНА, ДЕВЯТИ ЛЕТ
Я просто обмер, и все тут. Хотелось глаза плотно зажмурить - хоть я и в полной темноте лежал - и уши зажать. Вообще, от таких встрясок увянуть можно.
А ещё я услышал, как Гришка открывает именно заднюю дверцу - видно, чтобы положить что-то на заднее сидение - и тут же раздался негромкий хрипатый голос:
- Не дергайся, Гришан. А то продырявлю. И ружьишко свое ложь сюда. Ты его расчехлить не успеешь, как я тебя из своей пушки долбану. Вот так... А это что? Крест? Совсем хорошо. Небось, менты позвонили, что едут к тебе засаду ставить, вот ты и намылился крест перепрятывать? Скоро менты будут?
- Очень скоро, - голос Гришки был сухим таким, почти, как бы это сказать, шелестящим.
- Значит, вовремя успел. Садись за руль и поезжай. Только аккуратно, без фокусов. Я водить машину умею, так что если ты мне шилом в заднице станешь, попросту башку продырявлю и сам за руль сяду. Я бы и сразу тебя кончил, за все хорошее, да нужен ты ещё нам... Сам знаешь, для сего.
