расспросы, стоило хозяину дома уехать. Все в доме были расслаблены и наслаждались небольшим отдыхом, хоть и не позабыли про гостью. Феодора спрашивала у неё, что бы она хотела на ужин, но девушка сказала, что будет есть то, что они сами решать приготовить. Она провела время за разговорами, помогая на кухне с готовкой. Благодаря этому все доверились ей и не пытались что-то скрыть. Вскоре восхитительный шашлык из баранины, который пожарил шеф-повар на улице, позволив Софии вспомнить о прекрасных тёплых летних вечерах с родителями у них во дворе; обычный, но очень вкусный овощной салат и великолепный чизкейк оказались за столом в столовой. Вся прислуга переоделась в обыкновенную одежду, вместо униформы. У девушек это были, в основном, лёгкие летние платья или сарафаны, а у мужчин джинсы, шорты и футболки или рубашки. Девушка с удивление заметила, что ей непривычно видеть всех в такой обычной одежде. А ведь меньше недели назад её только такие люди и окружали. Неужели ко всему можно привыкнуть так же быстро?
Сегодня у всех был небольшой праздник. Не только в честь однодневной свободы, но и дня рождения Феодоры. Софи сгорала от стыда, что не знала об этом и даже не подготовила подарок. В итоге она подарила женщине деньги, которые та едва приняла. Все, кроме Бернарда, у которого был настоящий выходной у себя дома, уселись за большой стол, где обычно кушали только София и Генрих. В этот раз было намного веселее и уютнее. По комнате гулял звонкий смех и счастливые голоса, вместо неприятной тишины или скучных разговоров. Все общались между собой, а журналистке удавалось задавать интересующие её вопросы, при этом не чувствуя, что она всего лишь работает. Те, кто уже их слышал, молчали и хитро переглядывались. Когда речь зашла о Еве, про которую, к слову, все отзывались хорошо, Софи вдруг спросила:
– А когда она… умерла? – отозвалась девушка с грустью.
– Пятнадцатого августа, – кто-то ответил с подобной тоской.
– И что же тогда произошло?
– Я в тот вечер относила Привереде чай, – начала некая девушка, и Никодим, который сидел рядом с напарницей, и сама София вмиг оживились, подавшись вперёд. – Только, правда, я в наушниках была, – смутилась девчушка. – Стояла поздняя ночь, и хотелось расслабиться. Поэтому ничего не слышала. А сняла их только когда подошла к кабинету Графимова, но не застала его там. Уже возвращаясь без подноса, заметила его в комнате. Он искал что-то в полнейших потёмках. Ну, я пожала плечами да ушла. Уже на лестнице до меня долетел чей-то голос. Я прислушалась, но ничего не повторилось, и я решила, что мне это послышалось. Часто ведь такое бывает, что кажется, будто что-то слышишь, а на деле это твоё воображение, которое любит подшучивать, когда ты в наушниках. Только утром я узнала, что Привереда с Бернардом нашли мёртвое тело Евы, – с горечью пробормотала девушка. – А я ведь могла помочь…
Все тут же начали жалеть служанку и подбадривать, а Феодора рассказала и свою историю, пока шеф-повар не задал вдруг вопрос:
– А ты что ли убийство расследуешь? – к Софи уже обращались неофициально, а она и рада была: так намного комфортнее.
– Нет, с чего ты взял? – вздрогнула Софи. – Сразу же подтвердилось, что это самоубийство, так что тут и думать нечего.
Повар рассмеялся, а вскоре все вернулись к простым темам, и ещё до самой ночи в комнате летали смех и весёлые голоса. Эта дружественная, лёгкая и позитивная атмосфера заставила журналистку вспомнить детство и позволила, наконец, расслабиться, не притворяясь кем-то и не думая о работе, новой информации для статей или чего-то подобного. Она лишь наслаждалась этим незабываемым вечером.
Ей не разрешили помочь с посудой и отправили спать. Девушка очень устала и желала поскорее утонуть в кровати, окунувшись в прекрасные сны, но Нико сказал, что ему нужно что-то ей рассказать, и утянул в свою комнату.
Первым делом София спросила у друга, можно ли ей прилечь на кровать, и, получив разрешение, с удовольствием упала на мягкое одеяло и закрыла глазки, пытаясь восстановить часть своей энергии.
– У нас проблема, – неожиданно сказала она, подняв веки.
– И какая же? – вздохнул Никодим, сев на стул.
– Мой оплачиваемый отпуск кончается, а дело до сих пор не закрыто, – ответила девушка. – И у меня постепенно заканчиваются вопросы…
– Ничего, мы придумаем вместе, что ещё может нам помочь? А дело у нас немного продвигается. Например, я узнал имя возможной убийцы – девушки бывшего домоправителя Терентия.
– Да? И как же её зовут? – девушка с энтузиазмом приподнялась на локте.
Никодим назвал имя и фамилию незнакомки.
– Не может быть! – воскликнула София, и, заметив ничего не понимающий взгляд напарника, продолжила: – Ну, ты чего?! Так же зовут ту служанку, которая относила Графимову чай.
– Точно! – радостно провозгласил парень. – Значит, она вполне может быть убийцей!
– В этом я сомневаюсь, – неуверенно проговорила девушка. – Сегодня я изучала ванную, где надеялась найти аптечку Евы или что-нибудь в этом роде, где она могла бы хранить снотворное. И нашла кое-что необычное. "Когенэйт фс" – лекарство для профилактики гемофилии, как сказал Гугл. Скорей всего, эта вещица принадлежит убийце, ведь подобной болезнью могут страдать только мужчины.
– Ого. Полезная находка. Думаю, ты права. Было бы странно, будь у девушки подобное лекарство. Его некому оставить, кроме как убийц, забравшемуся в аптечку за снотворным. Получается, вычёркиваем все женские имена. Да, список неплохо сократится, – бормотал Ник, довольно чертя линии на листе.
София наблюдала, как напарник, сжав брови, внимательно просматривает список и размышляет о чём-то. В комнате было темно, и лунный свет освещал лишь силуэт хозяина комнаты, который как раз сидел у окна. Наверняка, ему хотелось поскорее раскрыть дело, но информации было недостаточно. У них нет доступа к медкартам, а навыки хакера, которые обычно использовал Ник, здесь не помогут.
– Ты выглядишь утавшим, – неожиданно произнесла девушка, сама от себя того не ожидая, но язык продолжал бормотать нелепицу. – Ложись тоже, – она похлопала по кровати. – Поднаберёшься сил. Может, тогда мы быстрее составим план, и я смогу пойти наконец-то спать.
Пареньсмутился, с удивлением смотря на собеседницу. Но усталость брала своё, он был готов уснуть в любую секунду. Отложив папку, мужчина медленно подошёл к кровати и осторожно лёг на другой от Софии край. Оба чувствовали себя крайне неловко, но и вымотано тоже.
– Ева была хорошим человеком, – вдруг произнесла журналистка, желая прервать смущающую тишину, уставившись в потолок.
– Почему ты так считаешь? Читала статьи о ней? – поддержал беседу Нико.
– Нет, – протянула собеседница, а
