быть причастны. В Феодоре я даже не сомневаюсь. Одна девушка уехала за неделю до убийства готовиться к университету, а у одного из помощников шеф-повара заболела мама, и его не было весь август, – пробормотала Софи, назвав вычеркнутые имена. – А что с именем бывшего домоправителя? – она подняла голову, посмотрев на сообщника с вопросом.
– Постой, а откуда ты знаешь, где они были? – Ник недоумённо посмотрел на напарницу.
– Что-то они сами сказали, что-то передала Феодора, – махнула рукой девушка. – Что с домоправителем? – раздражённо переспросила она.
– И ты им веришь? – гнул свою палку парень.
– Зачем вообще расспрашивать кого-то, если не веришь ни единому их слову?! – взорвалась София, не дождавшись ответа на свой вопрос, но, переведя дыхание, продолжила: – Склонна довериться полученной информации. Они даже не вспомнили о убийстве, просто обсуждали прошлое лето, к тому же я не заметила в них хоть одного намёка на ложь или волнение, – быстро пробормотала девушка. – А теперь домоправитель! – добавила она уже более требовательно.
– Я всё равно проверю их алиби, – фыркнул парень. – Его зовут Терентий, уволен сразу после смерти Евы, что очень подозрительно. Ещё у него была девушка, которая работала здесь служанкой, и, думаю, как раз у неё был мотив для убийства. Наверное, не очень-то приятно, когда парень пристаёт к другой девушке. Тут уже и измена, и ревность – чем не повод прикончить соперницу? Я постараюсь узнать её имя, а ты займёшься служанкой с чаем, хорошо? – закончил Никодим, удовлетворив любопытство собеседницы.
– Хорошо, я всё разузнаю, – улыбнулась девушка и уже собиралась встать, но передумала, решив задать последний вопрос. – Нико, а почему тебя уволили из полиции?
– Что?! – мужчина нахмурил брови в недоумении. – И как ты всё узнаёшь? – с отчаянием вздохнул он. – Меня не уволили, я сам ушёл, там было слишком скучно. И разве это твоё дело? Нет! Мы должны искать убийцу, а не обсуждать моё прошлое, – уверенно проговорил Ник, разозлившись на напарницу, но подивившись её способности найти иглу в стоге сена.
– Не умеешь ты врать, – вздохнула Софи. – Ладно, сам расскажешь, когда придёт время, – небрежно кинула она, направляясь к выходу из комнаты. Она чувствовала возмущённый взгляд Никодима на своей спине, но скрылась с его глаз до того, как он успел хотя бы что-то сказать.
Журналистка вышла за дверь, будучи расстроенной из-за того, что ей не доверяют. Хотя она понимала, что в этом нет ничего удивительного. Они ведь знакомы всего ничего. Девушка размышляла об этом, вышагивая в свою комнату.
Может, именно поэтому она не заметила, что за ней наблюдают?
Зелёные лисья поблёскивали на солнце; озеро как будто застыло – в небе не было ни одной тучки. Солнечные лучи обжигали тело, не спасали от них ни тень, ни хотя бы слабый ветерок.
София сидела за столом на террасе, и, потягивая холодный чай, разглядывала величественный пейзаж, раскинувшийся перед ней. Рядом с ней неизменно лежали блокнот и ручка. Здесь же был и Генрих. Он расположился на шезлонге, прикрыв лицо кепкой. Несмотря на то, что вокруг дома вкруговую раскинулись высокие деревья, солнце всё равно попадало на террасу. Этот день был выходным для Графимова, и он остался дома, пригласив журналистку отдохнуть с ним на солнышке и поговорить. Беседа велась довольно непринуждённая, Софи всеми способами старалась уйти от вопросов, исключая те, с помощью которых она могла бы вытянуть больше информации о смерти Евы.
– Прочитала в интернете о самоубийстве вашей жены. Мне очень жаль, – доверительным голосом начала девушка, вздохнув.
Ей действительно было грустно за Еву, однако, не из-за самоубийства, а тяжёлой судьбы, жестокого мужа, и, под конец, столь неожиданное прощания с жизнью.
– Я не понимаю, почему она это сделала. Я её действительно любил, – вздохнул Генрих. – Стоило ей попросить, всё тут же оказалось бы у её ног, – пробормотал Генрих.
– Многие считают, что это убийство. Не знаю, возможно ли это…
– Они тем самым порочат её память. Нет, я уверен, что она сама покончила с собой, – твёрдым голосом сказал Графимов.
– А каким образом? В интернете об этом ничего не сказано, – с ложным интересом и тоской спросила собеседница.
– Инъекция большого количества снотворного внутривенно, – холодно ответил Генрих.
– И заключение судмедэксперта это подтвердило? – тут же спросила девушка, осознавая, что уже раздражает собеседника.
– Да, – уверенно сказал мужчина.
– А что вообще произошло в тот день? – осторожно спросила Софи, ожидая, что её проигнорируют, но ответ таки был.
– Не знаю, я был у себя, а утром, когда она не спустилась к завтраку, нашёл её уже мёртвой.
Спустя несколько минут молчания, Генрих поднялся с шезлонга и предложил журналистке искупаться. Она отказалась, но мужчина не предотвратил свои попытки. В итоге девушка сдалась, понимая, что он не отступит от своего.
– Видите ли, мой выходной быстро перестал им быть, сегодня вечером я уезжаю, а вернусь только завтра после обеда. Мне хотелось бы провести с вами мои последние свободные минутки, – улыбался Графимов. – А чем вы займётесь в моё отсутствие?
– Начну писать статью, – соврал Софи, мило улыбнувшись.
Наверное, рано или поздно ложь становится неотъемлемой частью каждого журналиста, и если сначала их ещё мучает совесть, то потом отпускает, позволяя скрывать правду с большим искусством. Ещё когда София смотрела всякие сериалы и фильмы, где журналисты всё только портят, она думала, что никогда такой не станет. И что в итоге? Она быстро предала свои принципы.
– Почитаете мне её потом? – с азартом произнёс Генрих
– Как допишу – обязательно, – кивнула девушка, шагая по горячему песку.
"Значит, придётся написать два варианта статьи", – думала она и с нетерпением ждала, когда же уже Генрих уедет, чтобы у неё появилась возможность наконец-то заняться делом.
Графимов первым зашёл в воду и поманил Софи за собой. Она неуверенно помялась на месте и осторожно сняла парео, сложив его на песок. Как и ожидалось, изучающий взгляд Генриха пробежался по её телу. Недовольная девушка быстро шагнула в озеро. Она была в закрытом купальнике, которым пыталась скрыть как можно больше тела от внимания мужчины. Голубоватая вода была тёплой и нежно обволакивала кожу, позволяя насладиться купанием сполна. София с удовольствием поплавала, подставив лицо горячим солнечным лучам. Несмотря на идеальную атмосферу, Графимов и Гордеенко довольно быстро выбрались из озера и вернулись на террасу, а в скором времени журналистка, облегчённо вздохнув, ушла в свою комнату, потому что Генрих собирался уезжать, вдоволь отдохнув. На вечер у него запланирован ужин с некими господами, а завтра собирались прибыть гости.
София снова взялась за
