он лишь холодно на неё посмотрел и сказал, что больше её не любит, а ребёнок от нелюбимой женщины его не интересует. Развод шёл долго. У него было преимущество в виде денег и американского гражданства, так что в итоге мама улетела домой почти без ничего, кроме малышки в животике, но была счастлива, потому что, всё же, она осталась не одна. Правда, стресс таки посодействовал. Роды были преждевременными, сразу после самолёта маму отвезли в роддом, где на свет появилась я. Отправиться домой мама смогла лишь через несколько недель, а первый год мы жили за родительский счёт. Отец не платил обещанные алименты. Когда я чуть повзрослела, мама смогла устроиться к Графимовым ответственной за всех служанок. Родители и прародители Привереды намного лучше, чем он, что я могу легко подтвердить. Мама работала на деда и бабушку Генриха, поэтому я часто бывала у них дома, бегала, изучала всё. Мы почти что вместе росли с отцом Привереды, и даже немного общались. Как повзрослела, тоже пошла работать к Графимовым. Сначала достаточно долго была маминой помощницей, училась у неё всему, потом меня отправили работать на Генриха, который захотел обзавестись собственным домом, а мама ушла на пенсию. Она хотела работать намного дольше, но здоровье подвело. Сейчас мне уже за пятьдесят, у меня, слава Богу, есть постоянная работа, и я могу содержать маму, как она меня когда-то, и я стараюсь как можно чаще её навещать. По сути, мы обязаны Графимовым за то, что можем жить вполне комфортабельно, а не голодать
Молчание не прекратилась с последним словом. Все обдумывали историю их предводительницы, не желая что-либо говорить. Лишь спустя время, весь коллектив ожил, выражая сочувствие, поддерживая Феодору, хваля её и желая задать ещё вопросы. Однако женщина опередила их.
– Я не общаюсь с отцом, ни разу и словом не обмолвилась, только фотографии видела. Хотя я всё равно рада, что в итоге он развёлся с той девушкой. Как оказалась, она оказалась неверной женой. Нам всё это рассказали друзья мамы из Америки, торжествуя. Хорошие ребята, хотя бы раз в год, да навещают нас. А знаю я это потому, – промолвила Феодора на вопросительный взгляд Софии, – что мама ничего от меня не скрывает. Мы с ней лучшие подружки, – хитро улыбнулась женщина. – Ну а ещё однажды в интернете я натолкнулась на статью об этой парочке. Я и до этого знала, что они развелись, но без каких-либо подробностей в виде того, кем он был и где жил. После этого маме пришлось рассказать всё, – закончила Феодора с таким оптимизмом, будто эта история её жизни самая обычная и таких миллион, хотя тут не поспоришь, подобных историй множество, как и их счастливых и печальных концов.
Уже потом, когда София с приятельницей прогуливались вдоль блестящего от солнца озера, она с азартом спросила, встретила ли женщина свою любовь за эти пятьдесят два года. Феодора раскраснелась, тут же выдав себя.
– Мне нравится кое-кто, но уже совсем поздно, – пролепетала женщина в ответ.
Софи улыбнулась, догадавшись, о ком говорит её подруга.
– Никогда не поздно, – девушка посмотрела в глаза собеседницы. – Ты ещё в самом расцвете сил. Просто позволь ему приблизиться, – подмигнула Софи.
Спустя несколько минут свой вопрос уже задала Феодора, чьё красное лицо наконец-то приобрело обычный бежевый оттенок.
– Расследуешь дело Евы? – вздохнув, произнесла Феодора.
– С чего ты взяла? – удивилась журналистка.
– Когда я встретила тебя впервые, подумала, что ты напоминаешь археолога, который, несмотря на угрозу обрушения стен, наличие богов-убийц или живых мумий, зная о куче ловушек внутри, всё равно забирается в пирамиду, забывая о своей жизни. А дело Евы у нас – самое интересное. Я не против твоих действий, только смотри, будь осторожна! – она пригрозила ему пальцем.
– Ты проницательна, – улыбнулась девушка. – От тебя ничего не скроешь.
– И не пытайся, – хитро ухмыльнулась женщина, гордо подняв голову. – Я тоже считаю, что это было вовсе не самоубийство. Не знаю, кто это мог быть, но предполагаю, что виноват брат Привереды – Доминик. Мы с Евой хорошо общались, и она мне рассказывала, что Доминик её недолюбливает, а в ту ночь он был здесь.
– А ты что-нибудь необычное заметила в тот день?
– Да, я услышала короткий вскрик и поднялась наверх, постучала в дверь, но она не отозвалась. Ну, я подумала, что ей просто приснился кошмар и ушла. Ты, наверное, не знаешь, но она страдала бессонницей и ей часто снились жуткие сны. Ева пила снотворное, чтобы лучше спать, оно-то в итоге якобы и прервало её жизнь. Как же я потом себя корила, что не постучалась упорнее, не взяла ключи у Бернарда или сама вломилась, что не спасла её! – горько воскликнула женщина, вздохнув и опустив глаза вниз.
– Не вините себя. Не думаю, что кто-то в принципе предполагал, что такое может произойти, было сложно просто о таком догадаться, да и ключа у вас не было, – пыталась поддержать приятельницу София, но та уже самостоятельно приходила в себя.
– Поспрашивай у других, они с радостью помогут. Все обеспокоены случившемся. Помнится, некая служанка тогда относила чай Привереде, жаль только совсем вылетело из головы, кто именно это была.
София и Феодора ещё немного погуляли, размышляя о разных вещах. Девушка поблагодарила подругу и вернулась в комнату, чтобы записать всё, а после, до ужина, успеть зайти к Никодиму.
***
– А вдруг она и есть убийца? – спросил мужчина после рассказа девушки. – Почему мы должны верить её истории на слово?
– Нет, это точно не она. Ты, поди, и сам знаешь, Феодора – почти святая. Она точно не стала бы убивать, – возразила Софи со всей уверенностью. – А вот девушка, которая приносила чай, вполне могла наложить руку на хозяйку. Многое могло подтолкнуть её е такому.
– Ага, только вот мы не знаем даже её имени! – воскликнул Никодим. – Хотя… у меня есть идеи по этому поводу, – продолжил он, склонившись над бумагой с сосредоточенным лицом.
– Какие? – тут же с энтузиазмом отозвалась журналистка.
– Нужно узнать, кто в ту ночь не спал. У них тут есть что-то наподобие ночного дежурства. Каждую ночь новая. Её задача заключается в том, что ей нужно ответить на звонок и выполнить просьбу Графимова или любого из его гостей. Но для того, чтобы узнать, кто был тогда, придётся продолжить расспрашивать людей. Прошлогодний график навряд ли у них сохранился – пожал плечами детектив.
– Что ж, включим это в наш план. И насчёт списка. Я вычеркнула некоторых людей, которые никак не могли
