Последнее, что мелькнуло перед засыпающей Сафировой была обаятельнейшая улыбка верного друга и красивого молодого парня Александра Ивановича Сорокина.
Глава 13
Версия прокурора Ермолкина
Прокурор Ермолкин кипел, как чайник:
– Только вам и никому другому могло прийти в голову отправить сюда Шельму. Ну зачем, для чего, почему, с какой целью вы прислали сюда эту драную старуху, да ещё без паспорта? Ее даже утесовская милиция испугалась. Может быть, я глуп, – картинно поднял глаза к потолку прокурор, – но в таком случае, увольте меня, светоч истины, Еремей Галактионович. Объясните, какие потаенные пружины сработали в вашем мозгу?
Наконец Ермолкин иссяк и устало взглянул на следователя. Тот поник на стуле.
– Я думал, так будет лучше для всех, Олег Константинович, – оправдываясь пробормотал Макушкин.
– Только не для меня! – отрезал Ермолкин. – У меня от одного ее вида в глазах потемнело, а пообщавшись некоторое время, получил зверскую головную боль.
– А сколько вы с ней общались? – с интересом спросил, присутствовавший при разговоре Скворцов.
– Полчаса выдержал, – хмуро косясь на лейтенанта, ответил Ермолкин. – А что это вас так интересует? – раздраженно-подозрительно спросил он.
– Да нет, – улыбнулся Скворцов. – Так просто полюбопытствовал.
Видя, что прокурор начинает перекипать, полковник Дудынин, тоже приглашенный на этот координационный совет, поспешно произнес:
– Давайте, коллеги, перейдем непосредственно к обсуждению нашей проблемы.
– Вы как всегда правы, – слегка остыл прокурор. – Ну что же, если вам так не терпится, то приступим. Ну что вы думаете об этом происшествии, Владислав Анатольевич?
Дудкин, не ожидавший вопроса, несколько опешил.
– Ну, я не знаю… я, признаться, не пришел к определенным выводам.
– Ну хоть что-нибудь то вы думаете? – едко спросил его прокурор.
– Ну, – наконец решился Дудынин, – мне кажется, что все это дело выеденного яйца не стоит.
– Почему? – задал вопрос Ермолкин.
– Посудите сами, Олег Константинович: человек погибает на глазах у всей деревни. Типичнейший несчастный случай.
– Ну насчет типичности, это вы хватили, – возразил прокурор, набивая свою любимую вересковую трубку. – Я что-то не слышал, чтобы с кем-нибудь произошло подобное.
– Ну, я не знаю, – смутился Дудынин.
– Так, а вы что скажете, Еремей Галактионович? – обратился Ермолкин к следователю.
Макушкин явно ждал вопроса и тщательно готовился к нему, собирая мозги в кулак и до предела напрягая извилины.
– В этом что-то есть, – выпалил он. – Не знаю что, но есть.
Ермолкин с восхищением взглянул.
– Вот ответ, достойный следователя, коллеги, – произнес он нарочито торжественно. – Это высказывание так и просится на страницы учебников.
– Не сомневаюсь, – сухо проговорил Дудынин. – Может быть, вы, Олег Константинович, поведаете о своих тайных мыслях относительно этого дела?
– Поведаю, – согласился Ермолкин, становясь серьезным. – Давайте, прежде всего, остановимся на показаниях близкого друга погибшего, – Александра Ивановича Сорокина. Согласно его заявлению, Антон Петрович Дубков расспрашивал выше упомянутого мной Сорокина о конском волосе. Почему он это спрашивал?
И Ермолкин обвел аудиторию вопросительным взглядом.
– Может быть, он хотел узнать о нем побольше, – неуверенно подал голос Скворцов и поспешно добавил, опасаясь что его перебьют. – Ну, новое необычное название. Мне тоже стало любопытно.
Ермолкин откинулся в кресле и с сожалением посмотрел на лейтенанта Скворцова.
– Если вы ждете аплодисментов, – то их не будет, – предупредил растерявшегося лейтенанта Ермолкин.
Скворцову понадобилось всего мгновенье, чтобы принять невозмутимый вид.
– Да я и не рассчитывал, – холодно сказал он.
– У меня другой вопрос, – решил внести свою лепту Дудынин. – Почему Дубков решил обратиться именно к Сорокину?
– Ничего удивительного, – пожал плечами Макушкин, – ведь Сорокин его друг.
– Но с таким же успехом он мог спрашивать как Кречетова, так и Савицкую и вряд ли получил бы вразумительный ответ. Я хочу сказать, что разумнее было бы обратиться к кому-нибудь из местных. Они-то наверняка знают.
– Ну, он то не был знаком с местными. И вообще, Владислав Анатольевич, – недоуменно взглянул на него Макушкин, – по-моему, тут нечего и обсуждать.
Ермолкин слушал этот диалог со снисходительной улыбкой, покровительственно попыхивая трубкой. Наконец он решил, что детский сад порезвился достаточно и пора закругляться.
– Глупости все это, коллеги, – хрипло произнес он. – Ну что вы толчете воду в ступе, переливая из пустого в порожнее. Неужели вам не под силу выделить приоритетные направления в расследовании? Вы обсуждаете вопросы, на которых даже останавливаться не стоит, а те, на которых как раз и следовало заострить внимание, вы почему-то оставляете за кадром.
– Ну и на что же, по-вашему, нужно обратить внимание, Олег Константинович? – поинтересовался Дудынин.
– Главное, что меня интересует, – начал прокурор, – это как Дубков оказался в лодке? Он же не любитель плавать и ловить рыбу. До сих пор за ним не замечали желания прокатиться по реке.
– Ну да, ведь Александр Иванович Сорокин же сказал, что они катались вместе.
– Так то с Сорокиным, – не согласился Ермолкин, – а то по своей инициативе.
– Ну и почему, по-вашему, он сел в эту лодку? – раздраженно спросил Дудынин.
– Откуда я знаю? – огрызнулся прокурор. – Я, что вам, телепат какой? Если бы мы это знали, то наверняка смогли бы разобраться в этой истории.
Дудынин пожал плечами.
– По-моему тут и разбираться нечего. Вы слышали мое мнение – несчастный случай.
– Подозреваю, – вам просто не хочется влезать в эту историю глубже, – упрекнул полковника Ермолкин. – Нехорошо, коллега, нехорошо.
– Ради бога, перестаньте язвить, – вспылил Дудынин. – Если вам есть что сказать, – говорите, а нет, так у меня других дел по горло!
– Ну что же я скажу, – принял вызов прокурор. – Существует вероятность, подчеркиваю, лишь вероятность, что некий Х запугал Дубкова конским волосом, а потом…
– А потом подложил его в лодку, так что ли? – перебил его Дудынин с явным недоверием. – Да это же смешно!
– Не перебивайте меня! – рявкнул прокурор. – Может быть Х поступил иначе. Мы ведь не знаем, что рассказали про конский волос Дубкову. Х мог взять любую гусеницу, Дубков наверняка в этом ничего не понимает, и продемонстрировать Антону Петровичу, выдав за конский волос.
– Знаете ли, мне все это кажется из области фантастики, – поддержал Дунынина Макушкин. – Невероятно, что бы кто-то специально выловил конский волос, да и как это сделать, и подложил в лодку Дубкова. По-моему, вы хватили через край, Олег Константинович.
– Возможно, Еремей Галактионович. Но вы игнорируете вариант, – преднамеренный умысел. Представьте себе, что кто-то задумал убрать Дубкова. Ведь это же великолепный способ. Ну чем не идеальное убийство!
– Слишком много деталей пущено на самотек, – не согласился Макушкин. – Как Х уговорил его поехать на лодке? Откуда он знал, что в лодку сядет Дубков, а, например, не Кречетов или не Сорокин? Откуда он знал, что Дубков выпадет из лодки, что лодка
