Я же велел погасить свет! Почему ты не понимаешь элементарных вещей?
Он обернулся к Марко:
– Почему она элементарных вещей не понимает?
– Холли, в чём дело? – спросил Марко, не обращая внимания на Хавьера. – Что там такое важное?
Холли улыбнулась.
– Я знаю, где мы!
ХОЛЛИ ПРОШАГАЛА ПО ПРОХОДУ. Сперва она подошла к Хавьеру, который взирал на неё с нескрываемым недоверием.
– Откуда ты? – спросила она. – Из какого города?
– Ы-ы! – Хавьер потряс головой. – Ты такая же невыносимая, как Джордж, со всей этой его ерундой!
– Ты из Ковенанта?
– Да! – и Хавьер издевательски зааплодировал. – Молодец! Умница! Мы тут все из одного и того же городишки. Ну, а теперь можно мне, наконец, поспать?
– Дело не в том, что мы все из Ковенанта, – объяснила Холли. – Дело в том, что мы все по-прежнему в Ковенанте!
Она открыла Библию и указала на надпись на обложке. Все вскочили и бросились к алтарю, посмотреть.
– Мы в Ковенанте, – сказала Холли. – Мы никуда не уезжали.
– Вот видишь? – сказал Джордж Хавьеру. – Говорил же я тебе, что это важно!
Холли достала из книги свёрнутое письмо. Письмо, как и Библия, выглядело очень старинным. Края его были обтрёпаны, бумага покрылась жёлтыми и бурыми пятнами. Холли принялась его разворачивать.
– Только осторожнее! – предупредил Джордж.
– Знаю, знаю, – сказала Холли. Бумага была тонкой и хрупкой.
Она пробежала взглядом страницу. Чернила выцвели, и читать в тусклом свете было трудно. Холли сощурилась, поднесла лист поближе к глазам.
Почерк был таким изящным и аккуратным, что письмо выглядело почти как произведение искусства. Девочка обратила внимание, что некоторые слова пишутся как-то странно и непривычно, но разобрать их было несложно.
– Что, что там написано? – Петуния вытянула шею, пытаясь заглянуть в письмо.
– Давайте я вслух прочту! – сказала Холли. Она откашлялась и начала читать:
«29-е июля 1737 года.
Дорогой пастор Летем!»
– Погоди! – перебила Петуния. – Оно что, такое древнее?
– Читай, читай! – сказал Джордж. И Холли вернулась к письму.
«Я, как всегда, признательна Вам за благожелательное и терпеливое отношение к моим горестям. В конце концов, ведь не миновало и месяца, как Вы, по моей просьбе, обратились к мистеру Маллинсу, и надлежит с удовлетворением отметить, что он, по Вашей просьбе, согласился унять лязг и грохот своей кузницы по вечерам».
– Это всё можешь пропустить, – вмешался Хавьер.
– Тс-с, не мешай, пусть читает! – одёрнула его Петуния. – Продолжай, Холли!
Холли с благодарностью улыбнулась Петунии и стала читать дальше:
«Разумеется, это всё моя вина. Ведь это я ныне вынуждена обитать в каморке над швальней. Увы, такова моя жалкая участь!
Умоляю Вас вновь обратиться с Вашими благочестивыми и откровенными увещеваниями к моему брату. Я убеждена, что в душе он остался всё таким же добрым и преданным, каким я его знала во времена нашей юности. Это всё та женщина, его жена, своим дурным влиянием совратила его с пути истинного и принудила обернуться против меня, родной сестры. Повторяю вновь, полностью сознавая всю серьёзность подобных обвинений, что женщина эта – Ведьма. Я слишком часто бывала свидетельницей её нечестивых занятий.
Она по-прежнему преследует меня. Она добилась того, что я изгнана из родного дома, пала духом, обесчещена, – но ей этого мало. Она прилетает ко мне в облике ворона и восседает поблизости. Она носит обличье птицы, но это она, я знаю. Я ощущаю её присутствие!»
Холли опустила письмо.
– Прилетает в облике ворона… Эта женщина говорит о НЕЙ!
– Не говорит, а пишет, – поправил Джордж.
– Не будь занудой! – бросила Холли. Мама ей всё время это говорила… Холли преодолела мучительный укол тоски и продолжала читать:
«Я страшусь за своего брата! Страшусь за милых деток и за их души, которым грозит опасность. Умоляю Вас вмешаться, хотя бы ради них, и ради Вашей покорнейшей слуги.
Ваша покорная слуга,
– Деток… – повторил Марко. – Как вы думаете, она имела в виду таких же ребят, как мы? Застрявших в Пряталках? Может, эта ведьма, о которой она пишет, уже тогда обращала детей в камень?
– Вот и я так думал! – сказал Джордж. – Слишком много совпадений, такое не может быть случайностью!
Холли снова принялась перечитывать письмо. Она испытывала странное ощущение: было и неловко, и в то же время захватывающе читать размышления человека, который жил так давно. Похоже, этой женщине, Абигейл, отчаянно требовалась помощь…
– Она же пишет, что ведьма – жена её брата, – сказала Холли. – Как же она может до сих пор быть здесь, сотни лет спустя?
– Ну а как она может превращаться в волчицу? – пожал плечами Джордж. – Как она может превращать детей в статуи? Она же ведьма!
И он поводил руками, как будто творил заклинание.
– Но про прятки тут ничего не говорится… – нахмурилась Холли. Нет, хорошо, конечно, что они о НЕЙ хоть что-то узнали – пусть и очень неопределённое. Однако вопросов стало ещё больше.
– Ы-ы! – Хавьер закрыл лицо руками. – Мало мне было Джорджа, который всё время только и говорит, что об этом дурацком письме!
– Оно не дурацкое! – вспыхнул Джордж.
– Слушай, – спросил Марко у Хавьера, – что тебе не нравится? Разве тебе не хочется во всём этом разобраться? Тебе не хочется домой?
– Слушайте, люди! – Хавьер вскинул руки, словно хотел их всех успокоить. – Вы все тут новенькие. Совсем новенькие в нашей маленькой церкви. Что вам нужно знать про это место? Тут – безопасно. Там, – он указал на дверь, – опасно.
– Но нельзя же вечно сидеть в этой церкви! – возразила Холли.
– Почему это нельзя? – фыркнул Хавьер. – У нас тут есть всё, что нужно. Еда. Яблоки. Река, в реке рыба. Вода питьевая. Всё под рукой. Крыша над головой. Дверь, которая запирается. Ну, а если ОНА каким-то образом проникнет внутрь…
Хавьер протянул руку, взял со скамейки свою сеть и помахал ею, точно трофеем.
– Вот ей!
Холли заметила, что Джордж внезапно потупился, стараясь не глядеть в глаза другим. Все остальные смотрели на Хавьера как на сумасшедшего.
Марко обернулся к Петунии:
– Надо убираться отсюда.
– Согласна, – кивнула она. – Утром, как только, так сразу…
– Ну, валяйте! – помахал им Хавьер. – Всё равно же вернётесь. Если живы останетесь. Даю вам полчаса, прежде чем вы прибежите назад и приметесь стучаться в дверь.
Тук! Тук! Тук!
Двери церкви содрогнулись от ударов.
– Это… кто-то из вас стучал? – спросил Хавьер.
Тук-тук-тук-тук-тук!
В дверь постучались снова, на этот раз быстрей и отчаянней.
– Откройте! – крикнули снаружи. – Впустите нас!
Холли
