— Сколько у волшебников средств слежения! Просто поразительно, — восхитился Ватсон.
— По дороге профессор натыкается на младшего Малфоя. Мистер Малфой утверждает, что тот закрыл его с приятелями в чулане и велел не высовываться. Но увы, скоро чулан был разрушен, и мистер Малфой без палочки оказался в ужасном положении, из которого его снова спасает профессор Снейп.
После этого младший Малфой больше его не видел, зато мистер Филч утверждает, что говорил с профессором на лестнице перед входом в Большой зал. По его словам, Снейп искал Поттера.
В конце концов, Снейп находит его, когда на мантии-невидимке по воле случая виснет какое-то магическое растение. Это было как раз по дороге в Визжащую хижину.
Поскольку в туннеле, о котором профессор прекрасно знал, его следов не обнаружилось, то очевидно, что он пошел другим путем. Тут возникает вопрос, каким образом профессор оказался в хижине раньше Поттера и компании и не был замечен Волдемортом.
— Аппарировал?
— Хорошая попытка, Ватсон, но нет. На территории Хогвартса аппарировать невозможно. Это ограничение, наложенное ради соблюдения дисциплины, может преодолеть только директор, а на тот момент профессор Снейп уже передал свои полномочия. Но так или иначе, он был в Визжащей хижине и стал свидетелем событий, о которых мы говорили. Далее, я предполагаю, он спрятал свое бездыханное тело и отправился дальше следить за мистером Поттером.
—О... — не находя слов, Ватсон мысленно представил, как человек в черном закрывает глаза своему двойнику и кладет в могилу окровавленное тело. Ему пришлось сделать усилие, чтобы отогнать наваждение. — Ну, а если он все-таки себя спас? Из инстинкта самосохранения, в конце концов?
— Давайте рассмотрим и эту версию. Представьте себя на его месте. Вы видите своего двойника и понимаете, что должны вернутся в прошлое и сделать нечто, отчего будет зависеть не только ваша судьба. У вас в кармане хроноворот, который, однако, имеет ограничение по времени. Что вы сделаете в первую очередь?
— Посмотрю на часы и рассчитаю время.
— Отлично. Я уверен, что Снейп сделал тоже самое. Он был человеком долга, безжалостным не только к другим, но и к себе самому. Раны от укуса этой змеи лечатся неделями, а никак не за несколько минут. Не имея много времени в запасе, он бы выбрал тот вариант, который позволит закончить начатое. Его цель, как я уже говорил, была передать мистеру Поттеру определенные знания, да так, чтобы он ему поверил. А уровень недоверия Поттера к Снейпу на тот момент был возведен в абсолют. Воспоминания, отданные перед смертью, были наилучшим выходом.
— Что же в их было такого важного?
— По сути, они отправляли молодого парня на смерть, — ответил Холмс мрачно. — И именно этот факт дает очко в пользу смерти самого Снейпа. Он мог посчитать это справедливым.
— Но мистер Поттер выжил!
— Выжил, — согласился Холмс. — Остается лишь убедиться, что сам профессор об этом знал.
— То есть определить ту самую пресловутую точку Б, из которой он вернулся назад...
— Именно. С профессором номер два все просто: его путешествие из пункта А в пункт Б началось сразу после вылета из окна и закончилось на полу Визжащей хижины. Мисс Грейнджер считает, что он все же возвращался в директорский кабинет и подготовил контейнер для воспоминаний, зная, что передать их по-другому будет невозможно. Отсюда и такой странное явление, как поток серебряных нитей изо рта.
— Он раскусил капсулу?
— Похоже на то. Остальное время Снейп так или иначе был на виду, что показали допросы оставшихся членов преступной группы. Но безусловно, он с самого начала мог принять меры для собственного спасения. Змеиный яд был ему не страшен, а для погружения тела в состояние, как бы это назвать, повышенной выживаемости, у волшебников есть целый арсенал средств, который несомненно был доступен такому великому зельевару, как профессор Снейп.
Правда, ему понадобился бы сообщник, и я даже могу предположить, кто бы мог это быть. Помните тот пресловутый флакон из-под Бодрящего зелья?
— Вы думаете, что сообщником мог быть Малфой?
— Нет, но тут прослеживается интересная нить, потянув за которую... А впрочем, это только теория, проверить которую пока нет возможности, так что увы, я не могу с абсолютной точностью сказать, вернулся ли Снейп назад во времени, убедившись, что Гарри мертв, или, горя жаждой мести, он отправился в Хогвартс следом за Волдемортом и таким образом выяснил, что Гарри все же выжил.
Мистер Поттер надеется на второй вариант. По его просьбе мы привлекали к поискам даже Скотланд-ярд, но, увы, никаких следов мистера Снейпа не нашли.
— Никаких следов, — автоматически повторил Ватсон. — Официально мертв. Ну, а если он он все-таки не вернулся бы к Волдеморту? Если бы он остался в замке, исполняя свой директорский долг? Разве это не дало бы ему в конце возможность оправдаться?
— Прорицания — не моя сфера деятельности. Я имею дело с прошлым и настоящим, а «что было бы, если было бы» — это занятие для непрофессионалов.
Профессор Снейп был неординарной личностью. Ему двенадцать лет удавалось играть роль шпиона и нигде не проколоться. Поэтому я скажу вам точно, что если мы когда-нибудь будем иметь честь лицезреть его у себя на Бейкер-стрит, то это произойдет исключительно по его желанию. И тогда я с огромным удовольствием пожму ему руку.
Кто еще не видел замечательную обложку авторства o.volya, то она вот здесь:
http://www.pichome.ru/image/Zvm или здесь: http://www.pichome.ru/image/ZvM
~~~~~~~~~~~~
С того дня, как я услышал от Холмса эту невероятную историю, прошло чуть больше года. За это время я полностью убедился в существовании Магической Британии, изучил массу подробностей о быте английских волшебников и даже побывал на Косой аллее. С помощью хитрого приспособленияпод названием омут памяти мне удалось восстановить часть воспоминаний, в частности о том, что происходило у нас на Бейкер-стрит. Правда, смотрел я на все глазами моего друга, зато смог увидеть себя со стороны. Шерлок Холмс успешно сотрудничал с аврорами, волшебниками-сыщиками, главой которой стал знаменитый Гарри Поттер, и обе стороны не раз прибегали к обоюдной помощи в особо интересных делах. Холмс не оставлял надежды отыскать профессора Снейпа, но, несмотря на все усилия, до недавнего времени я не рассчитывал написать достойное окончание этой истории. И все же судьба позволила мне внести скромную лепту в окончательное раскрытие этого дела.
Итак, в начале августа 2009 года мы с Холмсом получили приглашение от нашего общего друга Генри Баскервилля погостить в его поместье. Надо сказать, что после пережитого ужаса, описанного мною в повести о Собаке Баскервиллей, он всячески избегал места жительства своих предков, и только чувство долга не дало ему окончательно забросить фамильный особняк. Холмс, сославшись на дела, остался в Лондоне, а я решил сменить обстановку. Баронета мое общество вполне устраивало, и вскоре мы уже мчались в вагоне первого класса, направляясь на юго-запад Англии.
Будучи предприимчивым американцем, Баскервилль сделал несколько удачных вложений на континенте и существенно приумножил свой и без того немалый капитал. Он долго не женился, вплоть до смерти миссис Степлтон, последовавшей через четыре года после гибели ее мужа, но в конце концов некая француженка добилась успеха, и сэр Генри окончательно осел во Франции, появляясь в Соединенном Королевстве исключительно по делам бизнеса. В таких случаях он непременно бывал на Бэйкер-стрит и с завидным постоянством приглашал нас посетить его родовое гнездо. Мы с Холмсом догадывались, что Баскервиллю просто не хочется отправляться туда одному, но, естественно, не подавали виду.
За прошедшие годы уклад жизни в окрестностях Дортмунда сильно изменился. После того, как археологи обнаружили на побережье доисторический скелет динозавра, туда хлынули потоки туристов. Железную дорогу расширили и пустили новый весьма комфортабельный поезд. В городке открылись гостиницы, новая школа и парк.
Сам Баскервилль-холл тоже претерпел колоссальные изменения. Как и обещал сэр Генри, в замок провели электричество, и украшенная богатыми фонарями подъездная аллея больше не навевала мрачных мыслей. Холл и гостиная посвежели, украсились новой мебелью, но самый большой сюрприз ожидал нас в столовой. Если внимательный читатель помнит, ранее эта комната подавляла своей мрачностью: темные балки, закопчённый потолок, тусклое мозаичное окно... Декораторы превратили ее в произведение искусства, проведя капитальный ремонт стен, заменив старые панели новыми и впустив в помещение дневной свет. Кованные канделябры и массивная, но изысканная мебель создавали необходимый комфорт, одновременно оставляя обеденному залу его старинный колорит.
Единственное, что осталось неизменным, это портреты на стенах. Даже знаменитый Хьюго Баскервилль висел на своем прежнем месте.
