Дожидаясь Анастасию, Полина решила продолжить свои записи. В этом теперь, до встречи с Максимом, не было большого смысла, но у нее возникла какая-то непреодолимая потребность. Ей опять представилась камера, в которой он находился во время следствия, душная и плохо освещенная. И вдруг из этой камеры она перенеслась в какое-то другое место. Здесь тоже царил полумрак.
«Тусклый свет бра еле-еле освещает комнату», – записала она и, прищурившись, изо всех сил напрягая зрение, попыталась рассмотреть окружающую ее обстановку. Но видение, внезапно возникнув, точно так же внезапно исчезло. Что это за комната, она не успела понять. Лязгнул засов массивной, чуть ли не бронированной двери, на пороге появился человек в форме охранника, разбивая покой. Где-то далеко, через множество комнат от той, тускло освещенной, в которой она снова оказалась, зазвонил телефон. И Полина решила, что это звонит Виктор Максиму, хотела опередить его, первой взять трубку, но почувствовала, что почему-то не может пошевелиться. Видно, все еще пребывала во сне – охранник не смог ее разбудить. Телефон вдалеке продолжал надрываться. Охранник повел ее по коридору, забыв надеть наручники. Телефон дал последний сигнал и наконец замолчал.
В кабинете, куда привел ее охранник, были серые стены. За столом сидел человек в строгом официальном костюме, и она никак не могла решить, кто это – следователь или адвокат. Он указал ей на стул напротив и, дождавшись, когда она усядется, повел странный и для следователя, и для адвоката разговор:
– Смысл стихов, недопонятых в детстве, может оказаться пророческим. Максим не услышал предупреждения в мандельштамовских строках и спокойно отправился в Грецию. Этого делать не следовало. Но что самое страшное, и мать Максима тоже не смогла понять, какую опасность для нее таят греческие атрибуты культуры. А что скажете вы?
В коридоре загремели шаги.
– Факты слишком противоречивы, – ответила Полина, прислушиваясь к шагам. Они шли сюда, они приближались. Она понимала, что, как только человек войдет в кабинет, все для нее, да и для Максима тоже, изменится. Хотела этого и боялась.
Дверь распахнулась.
– Простите, я немного опоздала, – громко проговорила Анастасия.
Полина тряхнула головой – видения пропали, она снова погрузилась в темноту. Рука затекла до того, что почти онемела – слишком сильно она сжимала ручку и слишком быстро и долго писала.
– Что это? – удивленно спросила Анастасия, потянувшись к исписанным листам.
– Записи для Виктора, – как можно спокойнее ответила Полина, убрала в стол рукопись и улыбнулась Анастасии. – Мы снова работаем вместе.
– Вот и отлично! – оптимистичным тоном прокомментировала Анастасия – слишком оптимистичным, чтобы поверить в ее искренность. Конечно, она сомневалась в ее возможностях: разве может слепая что-то там расследовать? Любой бы на ее месте сомневался. – Ну что ж, пойдемте. Ваш клиент нас, наверное, уже заждался.
– Да, пора ехать, – согласилась Полина. Объяснять, что Максим не только не заждался, но и вообще не в курсе их визита, она посчитала лишним. А потом ей пришло в голову, что Виктор почему-то был бы против этой поездки, и она выключила телефон.
Анастасия заботливо усадила ее в машину (совсем как тот навязчивый таксист, подумала она), но, к счастью, развлекать рассказами о слепых пациентах не стала. Дорогой они говорили о Максиме, о Кате и о Полининых планах на будущее.
Во дворах Анастасия слегка заплутала: номера домов шли в каком-то странном порядке. Полина подсказала ей, как лучше проехать, и сама удивилась, откуда она это знает. Поднимаясь по лестнице, она обогнала Анастасию на целый пролет и остановилась точно у нужной квартиры на четвертом этаже.
– Вы здесь уже были? – спросила Анастасия, запыхавшись.
– Нет, – абсолютно честно ответила Полина, но не стала пояснять, что у слепых совсем другие способы знать и видеть.
– Вы так уверенно здесь ориентируетесь, – с сомнением в голосе проговорила Анастасия.
Нащупав в кармане ключи (не забыть отдать их Максиму!), Полина позвонила в дверь. Неожиданно громко и злобно совсем рядом залаяла собака. Анастасия в ужасе закричала, но, к счастью, Максим уже открывал – Полина услышала, как щелкнул замок. До смерти перепуганная дама первой влетела в квартиру, довольно чувствительно толкнув Максима и оттеснив Полину.
– Закройте дверь! – истерически прокричала она вместо приветствия.
Полина улыбнулась совершенно ошарашенному Максиму и попыталась сгладить неудачное начало визита:
– Некоторые люди боятся собак, а у вас здесь бродят прямо какие-то волкодавы.
– Это Шериф, соседей сверху, – объяснил Максим. – Вообще-то пес спокойный, не знаю, что на него нашло.
Максим выглядел так, словно его внезапно разбудили. Интересно, какие сны ему снились, подумала Полина.
– Познакомьтесь. Это Анастасия, – представила она свою пугливую спутницу. Та ничего не сказала в ответ, только издала какой-то возмущенный звук – кажется, Максим ей не понравился. Ну, понять ее можно – все-таки он был возлюбленным ее погибшей дочери и возможным виновником ее смерти.
– Максим, – тихо проговорил он, рассеянно всматриваясь в ее лицо. – Мы с вами раньше не встречались?
Анастасия опять ничего не ответила. Недовольно и как-то брезгливо она озиралась по сторонам, временами останавливая на Полине тревожный взгляд.
– Не пройти ли нам в комнату? – предложила Полина.
– Конечно-конечно! – смутившись, спохватился Максим, толкнул двухстворчатую застекленную дверь, и они оказались в довольно большой, хорошо, но несколько своеобразно обставленной комнате. – Присаживайтесь. – Он кивнул на диван.
Женщины сели: Анастасия, неуверенно устроившись на самом краешке сбоку, Полина – вполне свободно и непринужденно, даже откинулась на спинку и положила руку на подлокотник. Максим остался стоять в дверном проеме, робко переминаясь, не зная, как себя вести.
Надо бы ему хоть что-нибудь объяснить, подумала Полина, пока Анастасия не начала свой сеанс, а то явились нежданно-негаданно.
– Давайте я помогу вам приготовить кофе, – предложила она. И, не дав Максиму опомниться, увела его из комнаты.
– Кто она? – спросил он, когда они пришли на кухню. – Мне кажется, я ее где-то видел раньше. Давно.
– Да, давно, – подтвердила Полина. – Это мать Кати.
– Мать Кати? – Он слегка от нее отстранился. – Но я никогда с ней не встречался. Хотя… Ну да, я мог ее видеть на похоронах.
– Вы были на похоронах Кати?
– Конечно, я ведь ее хорошо знал одно время. И эта ее внезапная смерть, этот несчастный случай…
– Несчастный случай? – жестко проговорила Полина. – Вы в этом уверены?
– Зачем вы ее привели ко мне?
– Она… может помочь. Если моя теория верна…
– Катя совершенно ни при чем! – резко выкрикнул Максим. – И не нужно ворошить прошлое. Все это не имеет к настоящему никакого отношения!
– Катя при чем. Но Анастасия здесь не поэтому. Она поможет вам, лично вам. Где у вас кофе?
– В шкафу, прямо перед вами, – сердито буркнул Максим и не сдвинулся с места, чтобы помочь ей. Полина сама нашла банку с кофе, турку и чашки, сама все приготовила, поставила чашки на поднос и понесла в комнату. Но тут Анастасия выхватила у нее из рук поднос – ни Максим, ни Полина не слышали, когда она появилась на кухне.
– Вы же ошпаритесь! – возмутилась она. – Давайте лучше я отнесу.
Женщины снова уселись на диван, взяв в руки по чашке, Максим от кофе отказался и устроился в кресле напротив. Вид у него был измученный и больной. Все молчали. Полина ждала, что Анастасия поведет разговор, направляя его в нужное для их целей русло, но пауза все затягивалась и затягивалась. Обстановка становилась все более напряженной.
– Греческая атрибутика, – сказала Полина первое, что пришло ей в голову, не выдержав гнетущей тишины. – Какую роль она сыграла в жизни вашей мамы?
Максим вздрогнул и посмотрел на нее таким взглядом, словно она сказала какую-то бестактность.
– Вы имеете в виду колье с изображением похищения Елены? – наконец спросил он.
– Да… наверное, – неуверенно согласилась Полина.
– Я привез его из Греции маме в подарок, а потом… Из-за него она чуть не погибла.
– Из-за колье?
– Из-за колье. И из-за… из-за того, который… – Максим покосился на Анастасию и тихо добавил: – Из-за одного человека.
– Которого вы убили? – громко уточнила Полина – получилось грубо и зло. – Расскажите, как это произошло, – попросила она, смягчая голос.
– Он стоял в подворотне, – начал Максим и надолго замолчал, то ли не зная, продолжать или нет, то ли вспоминая. Анастасия допила кофе и со стуком поставила чашку на блюдце. – Но напал на нее не он, – снова заговорил Максим. – Не этот человек, а какой-то наркоман, парень лет двадцати. Все было представлено так, будто нападение случайно, будто ее хотели просто ограбить, сорвать с шеи колье.
