– Наташа, я, конечно, понимаю, женская солидарность и все такое… Но я же вижу, что вы все знаете про Лену! Вы с ней – близкие подруги! Она наверняка вам что-то рассказала! Ладно, пусть. Вы не можете никому ничего рассказать. Тогда хотя бы скажите – она в безопасности? Только это! И мы сразу все успокоимся! Больше того, я пообещаю вам: никто не узнает, что это информация исходит от вас.
Наташа смотрела на него широко открытыми блестящими глазами, такими синими, что даже белки глаз казались голубоватыми, и во взгляде ее читались растерянность, сомнение и масса других, сопутствующих этому состоянию, чувств.
– Ну же, Наташа! Решайтесь! Я понимаю, что ваш материнский инстинкт еще крепко спит, но, если бы у вас была дочь, которая пропала, я уверен, вы бы много дали за информацию о том, что она хотя бы жива.
– Да, – выдохнула, наконец, Наташа. – И с ней вообще все в полном порядке.
Щечки ее стали ярко-розовыми. Денис откровенно любовался девушкой, и ему меньше всего хотелось, чтобы они расстались. К тому же, подумал он, почему бы не попробовать и дальше порасспрашивать ее?
– Значит, я могу сообщить ее родителям, что никакого похищения не было?
– Да, – она резко тряхнула головой в знак согласия. – Вернее, может, оно и было, да только Лена не имеет к этому никакого отношения.
– Наташа, где она? С кем? Почему молчит?
– Я вам так скажу: ничего конкретного Лена мне не говорила, все какими-то загадками. Думаю, она щадила меня, хотела, чтобы хотя бы я знала, что с ней все в порядке. Говорила о каких-то переменах в жизни, что ей надо во всем разобраться, побыть одной. – И вдруг она заметно оживилась: – Послушайте, у меня же тоже есть глаза, уши, я тоже живой человек и многое понимаю, даже когда мне ничего не говорят. Так вот, последние месяцы Лена от меня что-то скрывала. А что может скрывать молоденькая девушка? Только большую любовь! Она то нервничала, то смеялась, казалось бы, без видимой причины, то упорно занималась собой, ходила к косметологам, даже пластическим хирургам, ей казалось, что у нее недостаточно высокие скулы или полные губы. Она бывала то недовольна собой, то, наоборот, ходила с высоко поднятой головой, понимая, что она очень красива, и в эти минуты я радовалась, глядя на нее. Понятное дело, что я отговорила ее от похода к хирургам – глупости все это!
– Но вы же не могли не заметить парня, с которым она встречается!
– Да в том-то и дело, что рядом с ней никогда никого не было. И вот сейчас, когда она исчезла, пропала, я понимаю, почему так случилось… Ей есть что скрывать, понимаете? Вернее, есть кого скрывать! То есть у нее, я так предполагаю, роман с человеком, с которым она не может появиться на людях! Однако она с ним встречается, это точно!
– Вы думаете, что это… – Тут и до Дениса начало доходить, кого Наташа имеет в виду.
– Да, вижу, что и вы тоже догадались – Валентин Иванов, муж ее мамы. Только в этом случае она могла бы себя так вести.
– Получается, что она не то что встречается с ним, даже живет! А Ольга, ее мать, ни о чем не подозревает. Отцу Лена никогда не могла бы признаться в связи со своим как бы отчимом… И получается, что Лена сама себя загнала в угол! И теперь не знает, как ей жить дальше!
– Но если предположить, что у них все серьезно, то почему бы не объявить об этом матери, родителям, а, как вы думаете? – спросил Денис.
– Ха! Серьезно?! Объявить матери! Да это же скандал!!! К тому же, может, для Лены это и серьезно, но вот для этого красавчика художника уж точно нет! Думаете, он не понимает, что с ним будет, если тетя Оля узнает о том, что он крутит любовь с ее дочкой? Во-первых, она лишит его денег, во-вторых, сделает все возможное, чтобы разрушить его карьеру. Или просто убьет его. Я бы лично так и поступила!
– И все же, Наташа, ведь все это лишь ваши предположения? Я имею в виду ее роман с Валентином.
– Разумеется! Просто я подумала, что если бы Лена влюбилась пусть даже и в пятидесятилетнего мужчину, ну, знаете, всякое бывает, и знала бы, что ее родители будут против, то все равно рассказала бы мне. И знаете почему? Да потому, что все это было бы понятно. Любовь и все такое. И в этом случае ее отношения с этим мужчиной никак не касались, я имею в виду напрямую, ни матери, ни отца. Но связь с Ивановым – это уже попахивает предательством, это гадко, согласитесь.
– Гадко было бы с его стороны, – заметил Денис. – С Лены-то что взять? Она совсем юная девушка… Он вскружил ей голову, она влюбилась без памяти… Обычное дело.
– Да, вы правы…
– Постойте… Как же вы ловко провели меня! Вы пять минут тому назад сказали мне, что у нее все в порядке, что она жива-здорова, и в это же самое время вы всего лишь предполагаете, что у нее роман с Валентином. Но откуда-то вы знаете, что Лена в безопасности!
– Говорю же – чувствую!
Денис вышел из кафе в полном бешенстве. Похоже, эти синие глаза насмехались над ним, а он-то думал, что почти раскрутил девочку на признание. И откуда эти предположения о связи Лены с отчимом?
Хотя они небезосновательны. Действительно, в какие такие отношения могла вступить Лена, чтобы скрывать это даже от близкой подруги? Она могла скрыть, если бы, к примеру, начала встречаться за ее спиной с ее же парнем. Или если бы закрутила роман с Наташиным (конечно, это в порядке бреда!) отцом! То есть должна была быть причина, почему она тщательно скрывала ото всех свою реальную жизнь, возможно, свою любовь.
Или же Лена – лесбиянка? И этого тоже можно стыдиться, скрывать свои наклонности.
Получалось, что Денис только потратил время, разглядывая синие глаза. И чего они ему дались?! Почему они так и стоят перед его глазами?
Он резко вернулся в кафе. Наташа, сидя к нему спиной, разговаривала с кем-то по телефону. Он подошел тихо, чтобы она не услышала его шаги. Ему удалось услышать часть ее разговора:
– Ты бы видела, какие у него глаза! Серые! Помнишь про сероглазого короля? Я уже и не знала, что ему сказать, чтобы только подольше с ним поговорить… Ну да! А что, я сказала ему чистую правду, то есть высказала все свои мысли по поводу Лены! Конечно, у меня нет никаких доказательств, что она – любовница Валентина, но кто еще, как не он? Ты же сама видела, как она изменилась в последнее время! Как расцвела! Так можно выглядеть, когда влюблена. Наверняка забилась в норку, затаилась и не знает, что ей делать дальше! А может, еще к тому же и беременна! Ох, Таня… Он подумал, что я просто издеваюсь над ним, и ушел, даже не попрощался! Вот просто встал и ушел!!! – Она тихонько вздохнула, и плечи ее при этом трогательно приподнялись. Денис едва удержался от того, чтобы не обнять их. Он стоял и слушал, вернее, подслушивал чужой разговор. Одно его утешало – Наташа не солгала ему, она действительно понятия не имеет, где скрывается ее подруга и что с ней.
Ему пришлось снова незаметно уйти и вернуться, только уже не скрываясь. С трудом подавляя улыбку, он сел напротив Наташи.
– У вас какого именно цвета глаза – фиалковые, цвета индиго или?..
– Да просто синие. Или голубые, – ответила она на его улыбку, краснея и пряча в ладони телефон. – Вы вернулись?
Очнувшись, она быстро проговорила в трубку:
– Я тебе потом перезвоню, у меня важная встреча!
У нее был вид ребенка, которого застали за тайным поеданием конфет.
– Послушайте, Наташа, вы сейчас очень заняты?
– Да нет… – Глаза ее заблестели. – А что?
– Вы не хотите составить мне компанию и прокатиться в одну деревню по важному делу?
– Это по какому же делу?
– Там и увидите.
– Надеюсь, к вечеру вы вернете меня в город, домой?
– Не обещаю, но постараюсь. Вы же знаете, я работаю на Елизавету Сергеевну Травину. Она поручила мне кое-что узнать… Словом, это будет рабочая поездка.
– Ну хорошо. Я согласна. Мой прикид подойдет или надо переодеться?
– И что, ты отказался принять у нее дом? Но почему? Гриша, я, конечно, все понимаю, но к чему эта твоя принципиальность? Речь идет о крупной сумме денег! Да, конечно, мне очень хочется переехать в Вязовку, дом, в котором ты столько лет проработал, прекрасный! У твоей хозяйки денег – куры не клюют, к тому же она сама предложила тебе его подарить. Гриша, не дури, соглашайся!
Мария поставила перед мужем тарелку с горячим картофельным пюре, говяжьими котлетами.
– Ешь, ешь и думай, анализируй, спроси себя, правильно ли ты поступил? Мы уже не молоды, скоро на пенсию. Неизвестно, что нас вообще ждет, а так мы жили бы в Вязовке, в собственном доме, а квартиру нашу, вот эту, сдавали бы, чем не прибавка к пенсии? А ты вот так взял и отказался! Да глупости все это!
Григорий с аппетитом набросился на еду. Какое-то время он, казалось, был занят исключительно ужином, потом, утолив первый голод, отпил компота из веселой, расписанной петухами и ромашками чашки и сказал:
– Да я и сам уже знаю, что погорячился. Думаешь, не понимаю, что уже только за то, что мне пришлось сегодня пережить, когда я выкапывал эту могилу, я заслужил этот дом…
