«Угрожает, — подумала я. — Ах ты, гад… Не на ту напал, между прочим».
— Ничего, — сказала я, — бомбу два раза в одно место не подкладывают. И вы вот уцелели… Думаю, со мной тоже ничего не случится.
— Будем надеяться, — многозначительно изрек «бандит». Холодная дрожь пробежала по моей спине.
Я проводила его подозрительным взглядом. Он исчез в темноте соседнего ларька. Особенно меня напугали его татуировки. Сегодня он был в шортах и майке, и все ноги были разукрашены всевозможными тату. Точно бандит, решила я. Хотя довольно симпатичный.
Шло время, а Володя все не спешил появиться. Я уже начала терять терпение. Девица с газетами смотрела на меня явно ревнивым взглядом, подозревая нас с Бариновым в порочной страсти, а я бы уже охотно оставила ее посторожить богатства, потому что мне надо было спешить. Но ведь было бы чрезвычайно глупо уйти, ничего не узнав!
Поэтому я сжала зубы и начала приводить разбушевавшиеся эмоции в порядок. В конце концов, надо учиться терпению. И пока я ему училась, а оно у меня, невзирая на это, окончательно иссякло, я увидела Володю там же, где перед этим шествовал «микки маус».
Этот гад совершенно не спешил. Он шел спокойным, размеренным шагом, безмятежно пожирая при этом мороженое.
Подойдя, он кивнул мне и коротко бросил:
— Спасибо. Так что хотел узнать Андрей Юрьевич?
От подобной наглости я открыла рот.
Все мои вопросы, так замечательно выстроенные, куда-то испарились от возмущения!
— Например, он хотел узнать, по какому праву вы так надолго задерживаете его сотрудников без видимых на то причин? — ядовито поинтересовалась я.
— Ох, простите… Но так получилось. Дела, милая Сашенька. Очень серьезные дела…
Впрочем, на мой вопрос, какого же характера были дела, он только неопределенно пожал плечами и пробормотал:
— Очень и очень важные.
Большего от него добиться по этому поводу я не сумела.
* * *
Звонок в квартиру вывел Олю из задумчивости. Она подошла к двери и спросила:
— Кто там?
— Вам просили передать одну вещь, — услышала она мальчишеский голос.
Оля приоткрыла дверь на цепочку и увидела в щелку подростка со смешной стрижкой под «Иванушек Интернешнл», отчего вид у паренька получился странный и немного задиристый.
— Ну? — спросила Оля. — Что мне просили передать? И кто?
Мальчишка протянул ей сверток.
— А передал какой-то дядька. Молодой. В майке с Ди Каприо. Сказал, что, если в течение суток он вам не позвонит, вы должны будете передать это некоему Воронову. А найти его вы сможете через частное детективное агентство Ларикова. А вообще-то он написал вам телефон. Он сказал, что это очень важно. Вот и все.
— А почему это с ним должно что-то случиться? — спросила Оля, принимая от мальчика небольшой сверток. — И что тут?
— Не знаю, — пожал мальчишка плечами. — Я не видел.
Оля осмотрел сверток со всех сторон. Было похоже на какую-то завернутую тетрадку. Или книжку…
— Ладно, спасибо, — сказала она. — Надеюсь, это не бомба…
— Я что, на бандита похож? — обиделся мальчишка. — А этот дядька был какой-то взъерошенный. И очень просил вас не открывать двери нараспашку. И вообще быть осторожнее. Так что это вы с ним больше походите на беглых каторжников.
— Все? — иронично поинтересовалась Оля. — Если это все, можешь быть свободен.
Она закрыла дверь и прошла в комнату. Сверток ее ужасно заинтересовал. А вдруг это начало романтической истории, мечтательно зажмурилась девушка. Похищение, а теперь шкатулка с драгоценностями?
Предаваясь своим мечтам, она тем не менее прекрасно понимала, что никакой шкатулки там нет.
Она распаковала сверток и была разочарована.
Внутри него находилась всего лишь тетрадка. Черная, старинная, со страницами в зеленую клеточку — Оля такой не видела никогда.
Сверху лежала записка, в которой был записан телефон и адрес. Оля решила, что пока не будет звонить — она надеялась, что тот, кто прислал ей эту тетрадку, появится сам. В конце концов, он ведь просил подождать его в течение суток.
Оля открыла страничку и прочла:
«Сегодня я встретилась с молодым Потоцким. Наверное, я могу назвать этот день самым счастливым в моей жизни. Он посмотрел в мои глаза и сказал: «Я уже встречал вас или мне это показалось?»
Не знаю, встречались ли мы с ним когда-нибудь раньше, но в тот момент мне показалось, что мы знакомы целую вечность…»
Оля услышала шаги в коридоре и поспешно, как будто ее могли застукать за преступным чтением чужих тайн, захлопнула и спрятала дневник.
В конце концов, это не ее дело. Но романтическая история девушки и князя уже очаровала ее, и она решила дождаться ночи. Когда мать заснет, она прочтет дальше. Только надо непременно дождаться темноты…
Я бестолково толклась возле этого отвратительного лотка, пытаясь совместить три важных дела. Первое — провести успешно допрос гражданина Баринова относительно сложностей взаимоотношений в его странном семействе, потом надо было последить за «микки маусом» татуированным и еще при этом выяснить, что их связывает.
Например, если предположить, что Володя по дурости, которая, на мой взгляд, его просто переполняла, смешанная к тому же с беспредельной, почти младенческой наивностью, рассказал своему соседу про бабушкины драгоценности, запросто мог возникнуть прецедент. Вид у парня вполне мошеннический, вот только на убийцу он не тянул, что там ни говори… Хотя кто их знает, убийц этих?
— А так я и не знаю, что могу сказать вам нового. К тому же вы меня не слушаете, — сказал немного обиженно Володя.
— Слушаю, — встрепенулась я. — В данный момент вы распространялись на тему вечной нехватки денег. Значит, это наследство для вас было полной неожиданностью и вы никогда не слышали фамилии Шлендорф?
— Нет, — развел руками Володя. — То есть, может быть, бабушка что-то и говорила, а у меня не отложилось в памяти… Вот про своего двоюродного брата я часто слышал. Бабушка очень хотела, чтобы мы росли вместе. Но Татьяна Витальевна, мир ее праху, об этом и думать не желала. Для нее все бабушкины попытки наладить отношения были личным оскорблением. Поэтому я никогда не видел Никиту.
— И вы никогда не были свидетелем их ссор?
— Нет. Но знаю, что Татьяна Витальевна последнее время начала проявлять к бабушке странный интерес, постоянно звонила и пыталась встретиться. Только бабушка ставила условием наше с Никитой общение, и на этом все заканчивалось. Видите ли, Саша, Татьяна Витальевна считала меня немного неуравновешенным…
Он вздохнул, явно печалясь о такой несправедливости.
— Ладно, судя по всему, вам ничего неизвестно, — сказала я, заметив, что татуированный сосед вышел из киоска и запирает дверь на ключ. Это означало, что мне тоже надо было заканчивать общение.
— Лешка, ты курить взял? — прокричала газетчица. Он обернулся и кивнул.
— Тогда подожди меня.
И, посмотрев на Володю умоляюще, попросила:
— Присмотришь?
— Куда ж я денусь… — проворчал Володя.
Я проследила за ними взглядом и убедилась, что они присели на лавочке, оживленно о чем-то споря.
— Последний вопрос, — обернулась я к Володе. — Вам ничего не говорит фамилия Потоцкий?
* * *
— Да уж… Ничего себе месиво.
Пожилой следователь перевернул эту страшную находку вверх лицом.
— Я, как услышала крик, сразу вам звонить бросилась. И так страшно мне было — живем-то сами видите как. Глухое место.
Словоохотливая свидетельница трещала без умолку, однако вынести из ее потока слов что-либо было труднее, чем отыскать золото в песке.
— И вы никого не видели?
— Да прошел высокий парень. Симпатичный такой. Только он искал Бахметьевский тупик, а это вон там.
Она показала рукой.
— И он туда направился?
— Ну конечно! Да у него такое приятное лицо было, неужели вы думаете, что он убил этого мужика? Что вы, в самом деле! Нет, парнишка был очень приятный, интеллигентный такой…
Он слушал ее вполуха, пытаясь определить, кому же надо было убивать этого человека? Зачем?
В лежащем он признал разыскиваемого «подозреваемого» в убийстве Татьяны Дорофеевой. Опознать его могла только Оля Синицина, а трогать девочку сейчас ужасно не хотелось.
Пошарив в карманах убитого, он нашел удостоверение на имя Юрия Владимировича Солнцева — сотрудника частного розыскного бюро «Нотариус-альфа», а в бумажнике находилось несколько сотенных купюр и две пятисотки, что полностью опровергало версию об ограблении.
Только по этой дурацкой майке можно было догадаться, что это тот самый человек, кто последним видел в живых Татьяну Дорофееву.
Он тяжело вздохнул и стал набирать номер Оли Синициной. Больше никто не мог опознать труп — придется просить девочку. Но, передумав, набрал перед этим номер Ларикова.
