– Могу, – охотно ответила Дуня, быстренько собралась и приехала в ресторан, где ее уже поджидали Эльвира, Эдик и его приятель Константин.
Они славно посидели в ресторане, много смеялись, вкусно покушали, немало выпили и, прихватив шампанского, поехали на квартиру к Эдику, который жил в Малом Каковинском переулке. Там они продолжили веселье, а потом разошлись по комнатам для совершения таинства интима.
Дуня отдалась Константину без всякого угрызения совести. Даже с неким злорадством: вот тебе, мой ненаглядный, получай! Более того, когда Костик просил ее сделать то или иное, встать вот так и повернуться вот эдак, Дуня весьма охотно соглашалась. Страсть изливалась из нее потоками вместе с томными стонами и криками.
С тех пор Костя стал звонить Дуне на работу, несколько раз предлагал встретиться, на что Дуня не сразу, но соглашалась. А потом Константин предложил Дуне переехать к нему. Мужа Колю уже посадили, Дуня подала на развод и с легким сердцем переехала жить к Костику.
Они прожили вместе семь лет. В апреле две тысячи тринадцатого Костика нашли с пулей в сердце на подземной парковке под его родным домом. На квартиру и имущество Константина враз объявились наследники, а поскольку Дуня жила с Костиком в гражданском браке, то была вынуждена вернуться в старую квартиру.
После смерти Константина Дуня стала встречаться и спать со Станиславом Игоревичем, директором одного из городских департаментов, затем с Кириллом Мефодиевичем, директором рынка, потом с поэтом-песенником Сергеем Заостровным и одновременно с Гогия Нанашвилли и Абрамом Штуцером, скупщиками и торговцами краденым. Жизненный путь она закончила вместе с грузчиком магазина «Овощной № 5» Матвеем Чугункиным, насмерть отравившись просроченным денатуратом. А ведь не случись эта размолвка с мужем Колей, могла бы еще жить да поживать. Возможно…
Разбуженный семейным скандалом нижний сосед мужа Коли и жены Дуни Вася Скоробейкин встал с дивана, попил воды и принялся от нечего делать смотреть в окно, поскольку сон прошел и возвращаться не собирался. И увидел, как некий гражданин в кепке пристает к женщине. Недолго думая он позвонил в полицию и вызвал наряд, который приехал очень быстро и задержал пристающего к женщине гражданина.
Задержанным оказался давно объявленный в розыск матерый преступник-рецидивист Альберт Хасанов по кличке Хасан, за сведения о котором полагалось вознаграждение в пятьсот тысяч рублей, объявленное одним частным лицом по имени Ефим Понтыкин. Вася Скоробейкин, приглашенный в отделение полиции дать свидетельские показания, узнав об объявленном вознаграждении, несказанно возрадовался и потребовал у полицейских выдать ему незамедлительно пятьсот тысяч, пусть и с удержанием подоходного налога в тринадцать процентов. На что полицейские весело посмеялись и сказали, участливо и дружески похлопывая Васю по плечу, что это не они объявляли о вознаграждении, а бизнесмен Ефим Понтыкин, а стало быть, он, Вася, обратился к ним не по адресу. Вася Скоробейкин, возмущенный до глубины души, дошел до начальника отделения подполковника полиции Игнатия Петровича Кручинина и пожаловался ему о том, что ему почему-то не выдается вознаграждение, хотя это именно он, Вася Скоробейкин, обнаружил местонахождение опасного преступника, позвонил в полицию и вызвал наряд, который и задержал находящегося в розыске рецидивиста Хасана.
Подполковник полиции Игнатий Кручинин спокойно выслушал Васю, после чего не менее спокойно произнес, что вознаграждение объявляла не полиция, у которой нет финансовых ресурсов на подобные акции, а частное лицо, и сказал Васе, что очень благодарен ему за исполнение гражданского долга и оказанную помощь в поимке рецидивиста Хасана. После чего добавил, что более он Васю не задерживает.
Вася Скоробейкин был совсем не простак и попросил спокойного подполковника:
1. Выяснить, кто такой Ефим Понтыкин.
2. Как этого господина найти.
3. Выдать гр. В.Г. Скоробейкину заверенную печатью и подписью справку о том, что это именно он обнаружил преступника Альберта Хасанова по кличке Хасан и способствовал его поимке, то бишь задержанию.
Начальник отделения полиции подполковник Игнатий Петрович Кручинин, чтобы поскорее отделаться от навязчивого и требовательного посетителя, самолично сделал все, что просил Скоробейкин. И через четверть часа с небольшим Вася уже ехал в вагоне метро до станции «Кропоткинская», недалеко от которой находился офис компании «Сервис-Трейдинг», принадлежащей на правах частного предприятия господину Ефиму Михайловичу Понтыкину.
Приняли Васю Скоробейкина тепло и радушно. Правда, секретарша Ефима Михайловича поначалу сильно удивилась причине визита Васи в офис компании, однако улыбка не сходила с ее губ, да и вообще секретарша босса была сама доброжелательность и любезность. Она усадила Васю на диван, возле которого стоял стеклянный журнальный столик, включила машину для приготовления кофе и принесла в вазочке несколько печений. Пока готовился кофе, секретарша сходила в кабинет Ефима Михайловича и вернулась с неизменной улыбкой, сообщив:
– Через несколько минут Ефим Михайлович освободится и с радостью вас примет.
Последующие несколько минут Вася пил кофе и вкушал печенье, наслаждаясь сервисом и всеобщим обожанием к собственной персоне. Потом на столе секретарши что-то пикнуло, и она сказала Васе, что Ефим Михайлович готов его принять. Вася поднялся, подошел к двери, несколько раз стукнул для приличия и вошел…
– Рад, весьма рад, – Скоробейкин Ефим Михайлович вышел из-за стола, чтобы поприветствовать Васю. – Побольше бы нам вот таких людей, как вы, Василий, и наша страна вздохнула бы полной грудью и зажила спокойно и счастливо. То, что вы сделали, – добавил Ефим Михайлович, сделавшись проникновенно серьезным и сдвинув брови к переносице, – настоящий гражданский подвиг.
– Ну что вы, – потупился Вася Скоробейкин. – На моем месте так поступил бы каждый…
– Далеко не каждый, Василий, – не согласился с ним Ефим Михайлович. – Большинство осталось бы безучастными и прошло бы мимо, словно ничего не замечая. Так что вы, без малейшего преувеличения, настоящий герой нашего времени. И не спорьте, пожалуйста…
– Спасибо, – ответил герой Вася и нерешительно спросил: – А как бы мне получить причитающееся вознаграждение?
– Понимаете, Василий, – дружески положил длань на плечо Васи господин Скоробейкин, – объявленное мной вознаграждение за сообщение о местонахождении опасного преступника Альберта Хасанова по кличке Хасан было, как бы вам это попроще сказать, – Ефим Михайлович возвел очи к потолку и пару секунд раздумывал, а может, ожидал, что на него снизойдет некоторое откровение, – рекламным ходом. В нынешних условиях, когда страны Запада, ополчившись на нашу страну, чинят разные препятствия в виде санкций и ограничений, приходится изворачиваться, чтобы сохранить прибыль и соответственно покупательский спрос. И реклама в таких условиях просто необходима. Поэтому обещанное вознаграждение в размере пятисот тысяч рублей за сообщение о местонахождении находящегося в розыске преступника являлось пиар-акцией, не более того…
– Значит, платить вы мне не собираетесь, – глухо произнес Вася Скоробейкин.
– Нет, не собираемся, – сладко улыбнулся Ефим Михайлович.
– Тогда я подам на вас в суд, – промолвил Вася еще глуше.
– Да ради бога, подавайте, – улыбка Ефима Михайловича стала просто сахарной. – Только это вам, к вашему сожалению, ничего не даст. Лишь время потеряете. И деньги, – добавил он.
– Посмотрим, – буркнул Вася Скоробейкин и, пылая праведным гневом, вышел из кабинета.
Следующие четыре года ушли у Васи на обивание порогов разных инстанций и присутственных мест и борьбу за получение своих кровных пятисот тысяч рублей. Однако вердикты организаций, призванных защищать граждан от проявлений к ним разного рода несправедливостей, гласили примерно следующее: «нет никаких юридических оснований для того, чтобы обязать указанное лицо или организацию выплатить объявленное вознаграждение».
Вася обозлился на весь мир, у него резко испортился характер, он сделался раздражительным и нетерпимым ко всему, что ему было не по нраву. Дошло до того, что он накинулся с кулаками на кассиршу, что недодала ему сдачи в размере сорока пяти копеек.
Так прошел еще год или два. Васю теперь знали практически все опорные пункты и отделы полиции в районе, в котором он жил. Он закидывал отделы внутренних дел заявлениями и жалобами, а если его заявлениям не давали ход или не принимали их вовсе, писал жалобы в прокуратуру.
В августе две тысячи четырнадцатого года его сильно избили, пробив голову то ли кирпичом, то ли битой. Вася стал заикаться, подволакивать при ходьбе ногу, узнавал только самых близких. История закончилась тем, что его определили в Психоневрологический диспансер № 24, где его лечением вплотную занялся лично заместитель главного врача по медицинской части кандидат медицинских наук и врач-психиатр высшей категории Константин Моисеевич Зильденберг-Ванштейнман.
