На Арсения Санины слова произвели неожиданное воздействие. Он ещё больше нахмурился.
- Следил, говоришь? - медленно пошевелил он губами. - Значит, за нами следили?
Трактор въехал в Караваево и остановился на площади у железнодорожной станции. Ребята спрыгнули с прицепа и помахали трактористу в знак благодарности. И еле успели отскочить от лужи - трактор так рванул с места, что из-под колес веером брызнула грязь.
- Пошли ко мне, - предложил Пашка. - У меня уже слюнки текут. Говорить не могу!
- Да я... Да мне... - забормотал Арсений. - Короче, спасибо большое вам за все. Выручили, что и говорить. А сейчас... Мне спешить надо!
Пробормотав это, он вдруг сорвался с места и побежал к платформе, на которой стояла московская электричка. Пашка с Саней в недоумении переглянулись. Да что он, с ума сошел, этот Арсений?
- Стой! Подожди! - прокричал Пашка. - Мы ведь не договорились, как дальше действовать!
- Не надо ничего! - обернувшись, крикнул Арсений. - И не лезьте в это дело! Ни в коем случае!
Арсений быстро взбежал на платформу. Ребята кинулись за ним. Их разделяло метров пятьдесят, когда двери электрички зашипели. Не раздумывая, Арсений рванулся в последний вагон. Двери ударили его, дернулись, но все-таки закрылись. За ним... Электричка медленно поплыла вдоль перрона. Пашка с Саней непонимающе переглянулись, тяжело дыша после неожиданной погони.
- Чокнутый! - Пашка покрутил пальцем у виска. - Его спасаешь, а он... Придурок какой-то!
На Санином лице тоже застыло недоуменное выражение.
- Испугался нас, что ли? - пробормотал он.
- Ага, страшные мы! - негодовал Пашка. - Страшней его бандитов! Хорошо, хоть спасибо сказал. И на том... спасибо.
Ребята чувствовали себя так, будто их окатили холодной водой. Они молча брели по переулкам, поглядывая по сторонам. Странное ощущение постепенно овладевало ими. Сане и Пашке вдруг показалось, будто они попали в незнакомую местность. Лица людей были другими, чем прежде, знакомые улицы выглядели какими-то измененными, даже воздух пахнул чем-то непонятным...
- Паш, тебе не кажется, - медленно начал Саня, ещё не зная толком, что хочет спросить у друга, - что мы здесь не были долго-долго?
Пашка с удивлением посмотрел на него.
- Слушай, Чибис, а ведь я точь-в-точь это самое хотел у тебя спросить! Правда, как будто из кругосветки вернулись.
- Знаешь что, Пашка! - Саня поднял ввверх палец: он всегда таким жестом сопровождал свои открытия. - Я понял! Это мы изменились. Не Караваево, не люди, а мы с тобой.
- Что-то не чувствую я себя особенно изменившимся, - недоверчиво пробормотал Пашка. - Разве только аппетита такого зверского у меня в жизни не было!
- Да человек, наверное, никогда и не замечает, как сам меняется, рассуждал Саня. - Нам всегда кажется, что мы такие же, как и раньше. Но после такого... За два дня, которые мы провели на острове, я больше мыслей передумал, чем за всю жизнь. Разве это не изменения?
- Ай! - махнул рукой Пашка. - Потом разберемся. Когда с предками будем объясняться... У меня сейчас голова вообще ничего не соображает. Поесть бы надо и поспать.
Хорошо, что Пашкиных родителей не было дома! Это оказалось приятным сюрпризом. Пашка рванул на кухню и стал выкладывать из холодильника все подряд. И, ещё выкладывая продукты, уже начал часть из них есть. Батон копченой колбасы, например. Он мелькал в Пашкиной руке туда-сюда, изменяясь в очертаниях. Точнее, в размерах.
Когда они уселись за стол, Саня посмотрел на стенные часы. И во время еды то и дело на них поглядывал.
- У вас что, часы испорчены? - спросил он.
Пашка только отрицательно помотал головой: его рот был наглухо забит едой.
- А почему же они почти не идут? - икнул Саня.
Пашка прожевал и пояснил:
- Ты засыпаешь, Чибис. Потому и кажется, что все на свете остановилось. Сидишь и носом клюешь. Даже жевать прекратил.
Пашка проводил друга в комнату и подтолкнул к кровати. Она так мягко приняла в себя Саню, что он уснул, кажется, быстрее, чем прикоснулся к её поверхности.
Продолжая жевать, Пашка взял лист бумаги и написал: "Мама, папа! Не будить. Все равно не проснемся".
Он еле добрался до комнаты и рухнул рядом с Саней. Рука его неудобно подвернулась, но выпростать её уже не было сил.
Проснулись ребята, к удивлению обоих, одновременно. Просто открыли глаза и увидели друг друга. Они сразу же приподняли головы, чтобы оглядеться, и рассмеялись.
- Испугался, что все ещё в логове возле лисьих нор валяемся? - хохотал Пашка.
- Мне как раз это и снилось, - подтвердил Саня. - Да, наверное, ещё долго будет аукаться наш остров...
Они услышали, как на кухне загремел отодвигаемый стул. Приоткрылась дверь, и в комнату вошел Пашкин отец Иван Кириллович.
- Мы проснулись, пап, - сказал Пашка. - Сейчас выйдем.
Выйдя на кухню, друзья заметили, что Иван Кириллович молчит, хмурится и отворачивается. Ничего хорошего это не предвещало.
Зато Пашкина мама молчать не стала, а сразу набросилась на сына:
- Нет, ну мог ты хоть немножко подумать, перед тем как такую записку писать! Отец уже "Скорую" хотел вызывать, да потом мы послушали, как вы дышите, и поняли, что это у тебя шутки такие дурацкие!
- Какие шутки? - не понял Пашка.
- "Все равно не проснемся"! - Мама сердито порвала записку и выбросила клочки в мусорку. - Думать, Павел, надо!
И, красноречивым жестом призывая Пашку думать, она постучала костяшками пальцев по его рыжей голове.
- Ой, елки!.. - прошептал Пашка. - Это я в смысле, что мы устали, сильно спать хотим.
- Хотел как лучше, а получилось... - хмыкнул отец.
- Как всегда, - грустно закончил Пашка.
- Ну ладно, оставим этот разговор, - махнул рукой отец. - Что о нас гость подумает? Крик, шум... Ты лучше скажи, Павел, почему так рано вернулись? Из-за погоды?
- А... остальные тоже вернулись? - осторожно поинтересовался Саня.
Пашкины родители переглянулись.
- Значит, так. - Отец уселся на стул поудобнее и сложил на груди руки. - Ну-ка, обо всем по порядку!
Впрочем, рассказ "обо всем" занял несколько минут. И не потому, что Пашка так виртуозно владел русским языком. Просто ту историю, которую он сочинил, можно было рассказать даже быстрее.
Саня чуть зубами не скрипел от обиды: опять, в который раз, он вынужден был прикидываться неженкой!
Оказывается, он простудился. Или, по крайней мере, угроза сильнейшей простуды просто нависала над ним! А скоро - важнейшая международная олимпиада. Ведь Саня в одной уже победил, и такими светлыми головами, как его, наша наука рисковать не может!
Примерно такой бессовестный, фантастический текст выдавал Пашка. И Саня вынужден был его слушать, кивать как дурак, да ещё и покашливать для пущей убедительности!
- А по какому предмету олимпиада, Саша? - спросила Пашкина мама.
Саня сразу закашлялся. Так не хотелось врать...
- По... по... ботанике, - ответил он сквозь кашель.
Почему он вспомнил ботанику? Наверное, потому что Черный Лесник называл ботаниками этих наркодельцов.
- Странно. - Пашкина мама покочала головой. - Вы же сейчас уже зоологию изучаете. Почему же по ботанике олимпиада?
- Так олимпиада же для особо одаренных, - подсказал Пашка. - Для ботаников. Им школьная программа до фени! Чем хотят, тем и занимаются. От нечего делать...
- А тебе ни науки, ни учебы не надо, - подвел итоги отец.
Пашка замолчал. После того как он так удачно объяснил их раннее возвращение из похода, перед ним стояла задача не менее важная. Как отпроситься у родителей в Москву? Хотя бы на денек-другой...
- А вот Саня мне такую вещь предложил... - осторожно начал он. Университет посмотреть.
- Что-о? - изумились родители.
- Олимпиада же будет в университете проходить, - затараторил Пашка. Дня три - да, Сань? Пока он будет свои головоломки решать, я там рядом побуду. Посмотрю, как и что. Вы ж сами говорили, что мне уже пора определяться, куда после школы поступать. Всего четыре года осталось! Вот понравится мне университет, может, я и учиться получше начну, чтоб туда поступить.
Иван Кириллович недоверчиво посмотрел на сына:
- Свежо предание, да верится с трудом... Скажи прямо, хочешь в Москву прокатиться?
Ясное дело, Пашка с готовностью кивнул.
- А школа?
- Так наши же ещё из похода не вернулись! Пусть будет считаться, что я Саню до Москвы провожаю как заболевшего...
От этих слов Саня чуть не взвыл. Сколько же можно издеваться над ним! Сколько можно ссылаться на его болезнь! Но он мужественно смолчал.
- Да ты мешать будешь Саше, - сказала мама. - Ему же сосредоточиться надо на олимпиаде, а ты отвлекать будешь.
- Нет, что вы! - горячо запротестовал Саня. - Не буду я отвлекаться. А Пашка нужен, конечно, нужен! Для моральной поддержки.
Отец пожал плечами: мол, делайте, как хотите.
- Жалко только, Насти сейчас в Москве нет, - сказал он. - Как раз показала бы тебе университет.
Настя, старшая Пашкина сестра, училась на истфаке МГУ. Но она ещё не вернулась из летней археологической экспедиции.
