– Мой-то Жеребчик уравновешенный, – обиженно поджал губы Василий Петрович. – На людей, как твой, не кидается.
– Вижу, вы до сих пор обижены на Забияку. Но вы же видели сами, меня он слушается беспрекословно. Он знает, что я его друг. И в том, когда следует напасть на чужого, а когда нет, он тоже очень хорошо разбирается. Атакует только молодых, скажем так, половозрелых самцов. Ни детей, ни женщин, ни стариков он ни разу не тронул. Отодвигается от них, это да. Но если они его припрут, уши прижмет, задрожит весь, в стену вдавит всем телом, но вытерпит.
– До такой степени не выносит прикосновения чужих рук?
– Что да, то да.
– Вашего коня в детстве и юности очень сильно били. А вот мой Жеребчик кнута не знает. Просто не представляю, что с ним могут сделать эти люди! Поверите ли, был бы у меня ребенок, наверное, я бы и тогда так сильно не пережил!
– Ну, это вы бросьте. Дети – совсем другое. А с вашим Жеребчиком ничего не случится. Таких лошадей, чтобы их, простите, вульгарно сожрать, не крадут.
– Сожрать?
Вместо того чтобы утешить, Олег еще больше напугал Василия Петровича. Если до сей поры бедному Василию Петровичу и в голову не приходило, что Жеребчика могут забить на мясо, а его шкуру пустить на какие-то надобности, то теперь он запаниковал.
– Невероятно!
– Да успокойтесь вы! Тут другое. Вашу лошадь украли не для того, чтобы забить. Больно хорошо все было организовано. И девчонку, вы говорите, не пожалели?
– Убили ее.
– М-да… – почесал подбородок Олег. – Дела… Даже и не знаю, что вам сказать. Но вы держите меня в курсе дел. Сами понимаете, такие вещи одного человека не касаются. Тут целая история получиться может! Ведь если появились такие люди, которые крадут скаковых лошадей, то это же может и всех нас тоже коснуться. У тебя украли, ко мне приходили. Надо будет у других конников поспрашивать!
– Ну, у этих в «Боливаре» все в порядке. Мы были у них сегодня утром.
– А я вот слышал другое, – многозначительно произнес Олег.
– Что?
– Звезда-то их Востока, говорят, захромала. Я с утренней прогулки возвращался, заглянул к ним, чтобы узнать последние новости. И узнал! Что уж у нее там за травма, сказать не могу, в это они никого не посвящают. Говорят, что легкое растяжение, до скачек пройдет, лошадь будет выступать нормально. Но если уж пошли такие слухи, значит, дело там серьезно. И очень может быть, что лошадь выступать не будет.
– И кто тогда фаворит?
– Ну, от «Боливара» есть несколько серьезных претендентов. Мой Забияка, конечно, тоже себя проявит.
В голосе Олега проявилось легкое сомнение. Его Забияка был еще не стар, но уже не так молод, как остальные участники соревнований. И все же горячности этому коню хватало. Еще бы, ведь лошадь сумела отбиться от преступников. Сама! Без посторонней помощи. Жеребчик таким героем себя не проявил.
Но Олег тут же спохватился и застыдился:
– Простите меня! Заговорился тут о своих планах, а у вас такие проблемы. Но в свою защиту хочу сказать, я уверен, что все обойдется. К тому же у вас, я слышал, есть еще две лошади про запас.
– Вот именно, что про запас, – уныло произнес Василий Петрович. – Они моему Жеребчику и в подметки не годятся.
– А вы говорили, что рассчитываете на второе и третье место также.
Олег был отлично осведомлен обо всем, что касалось скачек. Но ведь Василий Петрович до того, как его постигло несчастье, и сам охотно делился своими планами на предстоящие выступления. Ничего и ни от кого не скрывал. А ведь Давыдов с Константиновым в один голос твердили ему, что не нужно ставить сани впереди лошади. И что не стоит говорить «гоп», пока не перепрыгнешь. Бесполезно! Василий Петрович настолько пребывал в эйфории, основанной на уверенности в победе Жеребчика на скачках, что не хотел никого и слушать. Зато теперь ему было вдвойне тяжело. Ведь он авансами раздал множество обещаний, касающихся победы его лошадей на скачках. А сейчас приходилось признать, что он с ними сел в лужу.
– Что же, запасные ваши лошади не готовы?
– Ну, следом за Жеребчиком они бы вытянули. Торпеда, конечно, с кобылами бы побежала, но все равно, если Жеребчик где-то рядом, она бы тоже не подвела. А так… Даже и не знаю… Они привыкли всегда и во всем следовать за Жеребчиком по пятам. Вместе выросли, сами понимаете. С ним бы и они тоже хорошую скорость показали. А без него – нет. Духу в них маловато спортивного. Побегут, но без задора.
– Что же, мне очень жаль это слышать, – со вздохом признался Олег. – Впрочем, кони из «Боливара» очень неплохи. Забияке с ними не тягаться. Я ведь захотел поучаствовать в этих гонках исключительно для развлечения. На призовое место у нас с Забиякой даже нету надежды. Годы уже не те. Но будем надеяться, что хотя бы почетное третье место будет у нас с Забиякой в кармане. Оно бы нам здорово помогло.
Но Толя торопился в отделение и поэтому тянул остальных за собой.
– Так я прошу исчезновение Жеребчика пока что держать в строгом секрете, – прощаясь, произнес Василий Петрович.
Тот серьезно кивнул в ответ:
– Ну, разумеется. О чем речь! Я же все понимаю.
И лишь закрывая за Василием Петровичем дверь калитки, Олег позволил себе легкую улыбку. Это была улыбка человека, счастливо справившегося с трудным делом. И в общем-то она ровным счетом ничего могла и не значить, но вот Ваня, выходя последним и случайно обернувшись, ее заметил. И так она ему не понравилась, что охранник даже переменился в лице.
Олег это заметил и тоже перестал улыбаться.
– Что-то не так? – вежливо переспросил он у Вани.
– Еще не знаю, – хмуро ответил ему тот.
Олег снова улыбнулся, но на этот раз Ваня уже не поддался на его уловку. Он перестал доверять этому человеку. И, догнав своих, он сказал о своих подозрениях тому, кому доверял безгранично, – своему хозяину. Ваня надеялся, что его внимательно выслушают и дадут хороший совет. Но Василий Петрович отнесся к его словам, мягко говоря, легкомысленно.
– Да будет тебе! – фыркнул в ответ на слова своего охранника Василий Петрович. – Чего он не так улыбался? Радехонек был, что мы сваливаем, вот и сиял от облегчения. Засиделись мы у него, все припасы подъели. Один ты яичницу из пяти глазков стребовал. И остальные не лучше себя вели.
– А сам-то! – засмеялась Алена, услышав разговор этих двоих.
Потом она дружески толкнула мужа в упругое пузо и прибавила, ловко копируя голос Василия Петровича:
– Сальца, хозяюшка, подбавьте. И сливочек к творожку.
Накинулся на все сразу!
– Я не ел всю ночь и все утро! – оправдывался Василий Петрович. – Конечно, меня голодуха-то и взяла. Да и вы сами, Алена Игоревна, хоть с утра и завтракали с Ингой, а на икорку-то очень справно налегали. Два бутербродика стрескали, да еще густо так мазали. А люди, может быть, эту икру исключительно ради приличия на стол поставили!
– Ой, как нехорошо получилось! – спохватилась и устыдилась Алена. – Надо будет их тоже куда-нибудь пригласить. А то совсем некрасиво. Они нам и улики, и угощение… Мы у них в долгу получаемся.
И напрасно Ваня пытался воззвать к общему здравому смыслу. Никто не хотел ничего слышать. А Алена Игоревна, вот уж Ваня никак такого от нее предательства не ожидал, еще и заявила:
– Замолчи ты, Ваня, все и так понимают, что ты просто ревнуешь Ингу к этому Олегу. Видела я, как ты на него поглядывал, когда он ее за руку брал.
– А чего он ее берет? – насупился Ваня. – У него своя женщина есть, пусть он ее и трогает. И Татьяне, я заметил, его поступок неприятен был!
– Ну, с Татьяной он сам как-нибудь разберется. А ты перестань позориться перед людьми. Олег тебе ничего плохого не сделал. Наоборот, был к нам всем предельно добр и внимателен.
– Ага! Особенно когда конягу на вас натравил! Он плохой человек! Двуличный!
Алена нахмурилась:
– Честно тебе говорю, это становится уже совсем некрасиво, Ваня. Нельзя же так ревновать Ингу ко всем, кто на нее смотрит!
И остался Ваня никем не понят и не услышан. А может быть, отнесись друзья к словам простосердечного Вани с достойным их вниманием, и не было бы тех событий, которые развивались дальше со все убыстряющейся скоростью, обрастая по ходу все новыми и новыми пугающими подробностями.
Однако теперь все могли думать только о попавших им в руки уликах. И больше всех был доволен Толя, ему было с чем поработать и чем заняться. Едва добравшись до своего рабочего места, он тут же запустил весь находящийся арсенал подручных средств на полный ход. Клочок был отдан на исследование крови. Скальпель мог порадовать отпечатками пальцев, которые, в свою очередь, хранились в картотеке преступного мира.
– Или же они совпадут с отпечатками в машине Маргариты. Тогда будет вообще прекрасно. Можно будет искать убийц девушки, уже зная, что они же и конокрады.
Однако скальпель сразу же вызвал однозначное и категоричное «нет» со стороны экспертов.
