Флетч прислонился плечом к дверному косяку и прислушался, не забывая про пиво.
– ...Не только слава, не только деньги, – говорил Муни. – Те, кто думает, что актеру достаточно уметь вылупить в изумлении глаза, – Муни вылупил в изумлении глаза, вызвав восторженные крики, – ...отреагировать с задержкой на какое-то действие или слова, чтобы усилить комический эффект, – Муни отреагировал с задержкой, люди рассмеялись, – дрожать подбородком, – подбородок Муни задрожал, вызвав более громкий смех, – ...плакать, – из глаз Муни покатились слезы, слушатели зааплодировали, – понятия не имеют, в чем заключается актерское мастерство, – виртуоз вытер щеки и продолжил. – Актер должен учиться мастерству. И мастерство его состоит не только в умении контролировать собственное лицо. Он должен уметь и расправить плечи, и поставить ногу, и все это в комплексе, потому что выражение его лица должно сочетаться и с осанкой, и с походкой, создавая цельный образ.
Наклонившись вперед, Муни взял со стада бутылку коньяка, поднес к губам, сделал добрый глоток.
– От разговоров сохнет горло, – он рыгнул и добродушно улыбнулся, вновь сорвав аплодисменты.
– Мастерство, способности, – продолжил Муни. – Барримор <Барримор, Джон (1882Д1942), крупнейший трагик Америки 1-й четверти 20-го века.> однажды сказал, что предпочел бы прямые ноги умению играть. Разумеется, у Барримора и так были прямые ноги, – Муни подождал, пока стихнет смех. – Актер должен учиться двигаться. Вы, наверное, знаете, что люди в тогах и джинсах ходят по-разному. Или в средневековых рейтузах. Или в деловом костюме, при галстуке. Актер должен всему этому учиться. Даже если актер терпеть не может этой гадости... – Муни с пренебрежением указал на сигарету в руках женщины, – ...он должен уметь обращаться с сигаретой лучше всякого наркомана. Сигарету, кстати, курят совсем не так, как сигару. Редко кому из актеров свойственна агрессивность. Я не слышал о драматических студиях, при которых есть тир. Однако, если актер берет в руки ружье и пистолет, он должен научиться держать его так, словно оружие – продолжение его руки. Чтобы у зрителей возникли нужные ассоциации: да, он знает, для чего нужен пистолет, и не замедлит воспользоваться им, если возникнет такая необходимость. Моя подготовка состояла не только в заучивании текстов Шекспира. Нет, я учился владеть мечом и сражаться им так, будто на карту ставилась моя жизнь. Учили меня и верховой езде. Джон Уэйн <Известный американский киноактер.> как-то сказал, что нет разницы, по какой методике учиться, а вот останавливать лошадь на всем скаку надо уметь. Разумеется, Джон Уэйн мог остановить лошадь, – вновь слушатели рассмеялись. Оглядывая их, Муни заметил Флетча. Вроде бы и узнал, но продолжил лекцию. – Возможно, вам и не покажется это важным, вы только смотрите на экран и думаете, что можете судить об игре актера, не имея ни малейшего понятия, сколько он пролил пота, чтобы развлечь вас. Но актер должен научиться скакать на лошади и ездить на мотоцикле, пользоваться веревкой и лассо, пить из винного бурдюка, открывать бутылку шампанского, держать в руке скрипку и бить в челюсть с правой и с левой... в совершенстве.
Муни замолчал. Прошелся взглядом по гладкой поверхности стола, словно фермер, ищущий первые всходы. Не обнаружил их и погрустнел.
Поняв, что лекция закончена, слушатели начали задавать вопросы:
– Мистер Муни, вам нравилось играть с Элизабет Тейлор?
– Какую из своих ролей вы считаете самой лучшей?
– Правда ли, что вы принимали героин, когда играли пианиста в «Клавиатуре»?
Муни положил руки на стол, уронил на них голову.
– Не было этого. Не было. Все ложь.
Флетч протясяулся сквозь толпу.
– В какой картине мы вас теперь увидим?
– Все ложь.
– Вы думаете, что сможете скакать на лошади в теперешнем вашем состоянии?
Флетч подхватил дорожную сумку Муни. Тот поднял голову. Долго смотрел на Флетча.
– А, мистер Патереон.
– Пришел, чтобы помочь вам нести сумку.
– Как мило с вашей стороны, – он указал на бутылку, затем палец его описал широкую дугу, нацелившись на сумку. – Бутылку положите в сумку.
Флетч заткнул бутылку пробкой, положил бутылку в сумку.
– Вы заболели малярией, когда снимались в «Королеве джунглей»?
– Да, – поднимаясь, ответил Муни. – И я до сих пор не вылечился.
– У вас бывают приступы? Вы беспричинно потеете?
Пошатываясь, Муни двинулся к выходу. Флетч последовал за ним. В этот момент он ничем не напоминал великого актера, владеющего всеми тайнами мастерства.
Люди раздавались в стороны, пропуская его. Некоторые, протягивали руки, чтобы коснуться его рукава, плеча.
– Я хочу пожелать спокойной ночи собаке, – Муни остановился, повернулся к Флетчу.
– Собаке?
– Черной собаке.
Уже в баре Муни вновь застыл на месте.
– Я все-таки хочу попрощаться с собакой.
– Я не вижу тут собаки, мистер Муни.
– Большая черная собака. Зовут ее Император.
Флетч огляделся.
– Нет здесь никакой собаки.
– Она по другую сторону стойки.
– А может, пойдемте к двери? Так быстрее.
– Хорошо, – Муни ослепительно улыбнулся. – Я читал эту лекцию тысячу раз. Знаю ее наизусть, как и роль Ричарда Третьего. Разумеется, все это ерунда.
Выйдя на улицу, Муни обернулся, долго смотрел на бар.
– Чистое, хорошо освещенное место.
Зазвонил телефон, и Флетч, еще окончательно не проснувшись, спрыгнул с кровати и пересек комнату.
– Слушаю.
– Флетч? – Марти Саттерли уже мог выдавать информацию.
– Доброе утро, Марти, – Флетч сел на стул у телефонного столика. – Который нынче час в Нью-Йорке? За окном только забрезжил рассвет.
– Четверть шестого утра.
– Здесь, должно быть, столько же, – Мокси не лежала в его постели. Она решила провести ночь в гамаке на балконе. – Что-нибудь выяснили?
– Не так много, как могли, если бы нам не помешали. Час тому назад в контору Питермана заявилась полиция и потребовала все бухгалтерские книги со счетами мисс Муни. Нас же вежливо, но твердо попросили удалиться.
– Какие шустрики. Ты показал им разрешение Мокси?
– Разумеется. Я же не хотел, чтобы меня приняли за взломщика. Но их бумагу подписала более высокая инстанция.
– То есть их клочок бумаги побил твой?
– Их бумагу подписал судья. Мою – кинозвезда.
– Ты хочешь сказать мне, что все в порядке, и Мокси лишь приснился плохой сон?
– Фильм «Желтая орхидея». Это название тебе что-нибудь говорит?
– Нет.
– »В постели Рамона»?
– Нет.
– »Без двадцати двенадцать»?
– Тоже нет.
– »Безумие летней ночи»?
– Разумеется, говорит. В нем снимается Мокси.
– Его действительно снимают?
– Сейчас вроде бы нет. Но снимали.
– »Сад скульптур»?
– Нет.
– Их все финансирует компания «Джампинг коу продакшн».
– И что из этого?
– А единственный владелец этой «Прыгающей коровы» – мисс Мерилин Муни.
– Святая корова!
– А исполнительный директор и казначей – ныне покойный Стивен Питерман.
– Давай вернемся чуть назад Марти. «Джампинг коу продакшн» принадлежит Мокси?
– На все сто процентов.
– Боюсь, Мокси об этом понятия не имеет. Она говорит о «Джампинг коу» только в третьем лице. «Они», «их». Насколько я понимаю, она ждет, пока кто-то из «Джампинг коу» не примет решения продолжать съемки «Безумия летней ночи» или нет.
– Решение может принять только она.
– Однако!
– Ты, конечно, можешь говорить, что она ничего не знает, но ее подпись красуется во всех положенных местах. Заявка на регистрацию компании в штате Делавер <Законодательство этого американского штате предоставляет зарегистрированным в нем компаниям значительные налоговые льготы.>, договоры о займах...
– Расскажи мне об этих договорах, Марти.
– Всего я тебе рассказать не могу. Помешала полиция. Мы лишь смогли узнать, что под эти фильмы занимались огромные суммы денег. Миллионы долларов. Доказательств, что фильмы эти существуют, хотя бы в форме сценариев, мы не нашли. За исключением «Безумия летней ночи». Однако этот фильм располагает на удивление скромным бюджетом. Деньги брались в швейцарских, колумбийских и боливийских банках. Часть займов использовалась, чтобы оплатить другие займы, взятые ранее, в Гондурасе, Мексике, на Багамских островах. Все как следует запутано. По некоторым займам нет сроков возвращения денег. По другим, уже возвращенным, нет документов, подтверждающих, что сами займы были-таки получены.
Флетч подтянул колени к груди, а ступни поставил на стул. Стало чуть теплее.
– И все это делалось под знаменем «Джампинг коу продакшн»?
– Нет. Масса денег бралась лично Мокси.
– Это плохо.
– И я того же мнения.
– Марти, а каково положение в целом? Она с прибылью, по нулям или в долгах?
– Ты, похоже, меня не слушал. Миллионы долларов, переведенные на ее имя или компании «Джампинг коу продакшн», испарились, как дым.
