На плотной качественной бумаге ниже вводной части было отпечатано следующее: «16 июня… года, около двух часов ночи в частном доме села Керенское Орехово-Зуевского района Московской области, принадлежащего…, после пожара в подвальном помещении обнаружены обгоревшие трупы двух неизвестных лиц. В ходе последующего судебно-медицинского исследования из тел каждого из трупов извлечено по пуле, одна деформированная пуля обнаружена на кухне дома, рядом с металлическим обогревательным котлом…».
— Поскольку убийства Ницковой и Белянчикова у нас на специальном контроле, вещественные доказательства по ним введены в базу данных особой важности, — пояснил Корсаков. — И едва развертки сегодняшних пуль поступили в компьютер, как он сразу же выдал результат. Остальное — дело техники и проверочного контроль-исследования под сравнительным микроскопом. Вы ведь, Виктор Сергеевич, тоже криминалист?
— Прокурор-криминалист прокуратуры России пока закреплен за Владимирской областью. Мы вместе с МУРом занимаемся этими убийствами, скажем так, футбольного порядка. Раз пули совпадают, значит, и стволы идентичны.
— И в Белянчикова, и в тех ребят, что сожгли под Ореховом, стреляли из одного ствола. Пистолет редкого калибра 5,45 мм, находится на вооружении спецслужб и руководства силовых структур.
— Все понятно, Олег, разрешите от вас позвонить. Сейчас сообщу подробности шефу, наверняка, придется ехать в ту деревню, на место пожара. День сегодня ясный, длинный, до темноты мы успеем.
Мощный ярко-желтый тягач медленно выводил аэробус «Боинг» на ближайшую к аэропорту «Шереметьево-2» взлетно-посадочную полосу. И тут же серебристая «Ауди» плавно затормозила у хвоста голубого гиганта, из машины вышло несколько человек в одинаковых светло-серых костюмах.
Остановившись у трапа, Пшеничный наблюдал за маневрами тягача: ни дать, ни взять заботливый папаша выводит великовозрастного сыночка на прогулку.
— Ну и жарища, Слава! — Он вытер платком вспотевшее лицо. — Я, пожалуй, спрячусь в брюхе этого бегемота.
— Сейчас подъедет команда, — Вячеслав Родин с улыбкой небрежно помахал рукой стоявшим поодаль за оградой доброй сотне болельщиков. — Прослежу, сосчитаю всех по головам. Да и с фанатами разобраться надо, вслед за нами еще три ИЛа полетят.
— Главное, Вячеслав Иванович, порядок, — произнес Пшеничный, устало поднимаясь по трапу. — Надеюсь, прогулка будет удачной. Как и договорились, в каждом из самолетов будет по паре представителей ВФА, кто-то из ваших менеджеров. Все-таки, помимо футболистов и делегации без малого шестьсот фанатов повезем. А за ними глаз да глаз, ох, как нужен! Конечно, Израиль — не Питер, Нижний или Ростов. Однако, и там надо быть начеку.
Полчаса спустя, после того, как авиалайнер оторвался от земли, и стюардесса разнесла напитки, на табло побежала надпись: «Официальных лиц, представителей прессы и координаторов болельщиков просим пройти в первый салон на пресс-конференцию».
Валентин Зинин, одетый в фирменную бело-красную футболку, в несколько глотков, допил пиво из банки. Сквозь подначки и смех фанатов, целиком занявших хвостовой салон, с двумя поднятыми вверх пальцами в виде победной буквы «V» он пошел в нос авиалайнера. В первом ряду бизнес-класса за столиком с микрофоном расположились полукругом Серафим Пшеничный, Николай Силуян из ВФА и Вячеслав Родин с двумя тренерами сборной.
Пригладив короткий ежик, Родин широко улыбнулся. Настроение у главного тренера сборной было отличным. После паузы он предоставил слово Пшеничному.
— Дорогие дамы, — опытным взглядом президент ВФА отыскал двух спортивных журналисток и, помедлив, продолжил: — и господа… Разрешите мне от лица Всероссийской футбольной ассоциации и руководства сборной открыть нашу пресс-конференцию. Что скрывать — в Израиль, на землю Христа, мы едем за победой. Наша ассоциация сделает максимум возможного, чтобы все прошло успешно. По личной просьбе главы правительства спонсоры из Газпрома, ряда ведущих нефтяных компаний обеспечили нам, не побоюсь этого слова, роскошный впечатляющий рейс. Три дня игроки будут тренироваться на отличных полях Израиля в Хайфе. После матча планируем задержаться еще на пару дней. За это время вы успеете отдохнуть, позагорать и искупаться в Средиземном море. А температуру воды где-то не менее 26 градусов, я точно гарантирую. В воскресение — День авиации. И гимн ВВС «Все выше, и выше, и выше…» станет нашим общим девизом. — Последние слова от избытка чувств, как опытный актер, Пшеничный просто пропел.
После того как в течение получаса он без излишней скромности распространялся о заслугах ВФА в развитии отечественного футбола, интерес у журналистов начал спадать. Опытным взглядом уловив настроение присутствующих, бывший центрфорвард сборной СССР Николай Силуян отдал «пас пяткой» Вячеславу Родину. Шум и разговоры среди акул пера сразу же стихли.
— Друзья, пройдет каких-нибудь несколько месяцев, и клубы России вступят в борьбу за европейские кубки. Впереди две осенние игры сборной, затем грядущий Чемпионат мира, — избрав деловой тон, продолжил тренер сборной. — Пройдусь по составу. Как вы знаете, основу команды составляют игроки «Арбата», их четверо. Нескольких ребят мы взяли из других клубов — «Электровоза», «Невы», «ЦСКА», остальные играют за зарубежные клубы. Нам удалось провести полноценный тренировочный сбор на базе в Новогорске. Пользуясь тем, что в Европе, впрочем, как и в Израиле, сейчас межсезонье, удалось привлечь нужных легионеров. Удачная игра с Израилем, весьма средней по мировым меркам командой, поможет нам укрепить среди футболистов психологию победителей. Для этого, пойдя на серьезные льготные скидки, наши спонсоры переправляют в Израиль группу поддержки — до шестисот наиболее преданных и активных болельщиков сборной России.
* * *
…В день игры, уже с утра у Валентина Зинина было прекрасное настроение. Искупавшись в теплом море и позавтракав, он дождался у выхода из отеля «Ритц» своего патрона Льва Романовича, чтобы вместе отправиться на стадион.
— В Израиле мне уже трижды доводилось бывать, — расслабленно делился воспоминаниями Лебедянский. — Два раза в служебных командировках, здесь у нас много надежных партнеров, все ребята из России. Однажды с Екатериной Борисовной… — Он вдруг замолчал и продолжил уже совсем про другое: — Превосходная страна, где ласковое море, много пляжей, знойные женщины, среди которых Наташ и Свет не меньше, чем в Москве. Отличная еда на любой вкус, вокруг родная русская речь. Чувствуешь себя как дома. После матча у меня деловая встреча, а ты не отпускай ребят, организуй их досуг, чтобы, не дай Бог, не сцепились с кем-нибудь. Твоя должность обязывает, ты ведь у них за старшего.
— Хорошо, Лев Романович, — почтительно откликнулся Зинин. — Хотите, счет предскажу: 2–1 в нашу пользу. Видите на крыше гостиницы три флага — два российских и только один израильский.
— Набрось еще мячик, Валюша, а то и парочку прибавь. Сегодня Вячеслав Иванович выставит самый, что ни есть крутой состав. Ребята просто рвутся в бой, вряд ли евреям удастся их удержать. И учти, в игре участвуют все те, которых он чохом продал за рубеж: Черкасов, Кутузов, Валетко и Юдин. Парни лягут костьми, постараются всем доказать, кто есть кто.
… Миновав два внушительных кордона полиции, рассекавших людской поток на отдельные ручейки, они прошли на стадион. У Лебедянского был билет на центральную трибуну, рядом с ложей прессы. Валентин отправился в сектор за воротами, где уже размахивали знаменами и били в огромный, специально привезенный в качестве талисмана барабан, сидевшие в одних трусах российские фанаты.
Едва Зинин успел занять место, натянуть на голову арбатовскую бейсболку, как началась игра. Мельком, пока мяч метался в центре поля и у линий штрафных, он оглядывал стадион. На верхних ярусах трибун по всему овалу развивались желто-синие израильские флаги со звездой Давида, за противоположной от них трибуной виднелась спокойное голубоватое море, будто с приклеенным силуэтом корабля на горизонте.
И тут совершенную идиллию праздничного безмятежного дня прервал неожиданный гол в ворота россиян. После вбрасывания аута из-за боковой к углу штрафной, как-то неуклюже споткнувшись, промазал по мячу крайний защитник Евгений Бовкун. Его ошибки оказалось достаточно, чтобы юркая израильская семерка, перехватив мяч и продвинувшись на пару метров вперед, вколотила снаряд в ближайшую от вратаря Черкасова девятку. Стадион взорвался, тысячи людей поднялись в едином порыве, заслонив от взора Валентина тот самый кусочек моря, которым он любовался мгновение назад.
На табло зажглась надпись на английском и иврите:
2 мин — Бадир № 7.
Столь неожиданно и быстро пропущенный гол на какое-то время обескуражил и российских игроков, и фанатов. Первые заметались по полю, делая ошибки даже в элементарных пасах ближайшему партнеру, вторые — остервенело принялись за баночное пиво, которое удалось пронести в чреве того же барабана, спрятав его от израильской полиции.
