на дно морское. Но устыдился этого. Скажут, что он пьян или что-то еще… тронулся головой… Нет, он не будет этого говорить…
Он шагал по ночному городу и бормотал… Подошел к реке… Окна домов были распахнуты. И вдруг он услышал звонкий голос. Очевидно, кто-то повторял школьный урок:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
– «И внял я неба содроганье, и горний ангелов полет…» – повторил он и рассмеялся.
Он пришел домой и сразу лег в постель, уснул как убитый…
Москва. Наши дни
В конце рабочего дня Гуджарап заглянул к Рудягину и Демченко.
– Как дело идет? – поинтересовался он.
– Туго, – признался Рудягин. – Топчемся на месте.
– На месте?
– Да. Побеседовали с сыном Деревянина. С его внучкой. Картина вырисовывается следующая. Старик жил практически отшельником. Сын навещал его примерно два раза в месяц. Внучка и того реже. При этом он сам не хотел видеться. Родные выражали желание общаться чаще.
– Им можно верить?
– Во всяком случае так все это выглядит с их слов. Соседка тоже подтвердила нелюдимость Деревянина. Выходил только в магазин, и все.
– А другие соседи?
– В квартире рядом живет айтишник, но он уехал в Таиланд. И его уже месяц как нет.
– Но не могла же соседка следить за каждым движением Деревянина?
– Не могла… – согласился Павел. – И еще… она сказала, что накануне убийства к нему приходила молодая женщина. С длинными кудрявыми волосами. Старик сам впустил ее.
Брови Гуджарапа взлетели вверх:
– Кажется, я знаю, кто эта женщина. Давайте сейчас съездим туда и попросим соседку опознать ее.
– Кто это?
– Моя знакомая итальянка. Анжела Стреппони. Я почти уверен, что именно она посещала Деревянина.
– И убила его?
– Нет. Она хотела поговорить. А вот кто-то следил за каждым шагом Стреппони. И убил Деревянина. А потом ее. Совершил наезд на автомобиле. И все.
Они съездили к Зухре. Та взяла карточку Анжелы в руки и внимательно посмотрела:
– Да. Похоже, что это она. Точно!
– Тогда я прав.
– Она еще сказала «бонасри». Что-то так…
– Буэнос сэрра. Спокойной ночи.
Зухра не сводила глаз с Гуджарапа.
– Спасибо. Вы нам очень помогли, – сказал он Зухре.
– Хорошо, – расцвела та в улыбке.
– До свидания.
На улице Гуджарап сказал Павлу и Светлане:
– Она приходила к Деревянину поговорить. Но за ней уже следили. И сразу после ее визита наведались к нему. И ликвидировали.
Когда Гуджарап уехал по своим делам и Павел со Светланой остались одни, он не выдержал и спросил:
– Почему, когда появляется Гуджарап, ты все время молчишь или разговариваешь неохотно… Как будто на него сердишься. Он тебя в чем-то обидел? Обошел по службе?
Светлана молчала, затем выдавила, не глядя на Павла:
– Ладно, скажу тебе, пока не донесли другие.
– Кто «другие»? – не понял Павел.
– Неважно. Просто когда-то у меня с Гуджарапом был роман. Даже не роман, а так, мимолетные отношения… Красив он, сукин сын… Я была для него игрушкой, развлечением. А я…
– А ты? – повторил Рудягин, непонимающе глядя на нее.
– А я увлеклась не на шутку. Да так сильно… Ладно. Садись в машину. Поехали, – сердито буркнула Светлана. – И больше на эту тему я говорить не хочу… Понял?
– Не держи за идиота. Все понял…
* * *
Приехав домой, Гуджарап сказал Серафиме:
– Сейчас выяснился один интересный факт. К Деревянину приходила Анжела. Накануне его гибели. Но ее уже контролировали. Все контакты были на проверке. И вот… результат.
Серафима слушала его внимательно.
– Ты уверен, что это было именно так?
– Очень хотелось бы ошибиться. Но все сходится…
* * *
Они сидели на балконе и любовались прекрасным закатом, когда раздался телефонный звонок.
Гуджарап посмотрел и нахмурился:
– Сейчас ко мне один товарищ приедет. Срочно. Надо его принять.
– Вопросов нет, – быстро сказала Серафима. – По службе?
– Да. Он попросил о встрече безотлагательно. И я не могу отказать.
– Какие вопросы… Я, Леонард, даже возражать не стану. Мой дом – твой дом. Кого нужно, того и принимай здесь. Для твоих друзей и сослуживцев двери всегда открыты.
Она увидела, какой благодарностью засветились глаза Леонарда:
– Спасибо. Ты просто ангел.
– Не говори так. Могу и загордиться.
– Комплиментов много не бывает. И еще… – замялся он. – Возможно, человек захочет поесть.
– Пойду сделаю ревизию в холодильнике. Может быть, успею в магазин сбегать.
– Не успеешь. Константин Петрович сказал, что будет через пятнадцать минут. А этот товарищ отличается железной пунктуальностью.
– Поняла.
Сослуживец Гуджарапа приехал ровно через пятнадцать минут. Он оказался невысокого роста худощавым мужчиной лет пятидесяти пяти. У него было лицо с резкими чертами лица и улыбка, которой Серафима не могла дать определения. То ли зловещая, то ли доброжелательная. Словом, не разберешь… Он церемонно поздоровался с Серафимой, поцеловал ей руку и сказал Гуджарапу:
– Очень приятно познакомиться с твоей девушкой.
– Прошу к столу, Константин Петрович. Чем богаты, тем и рады.
Серафиме показалось, что Константин Петрович ел не глядя. Быстро покончив с ужином, он сказал Гуджарапу:
– Надо поговорить.
– Серафима, побудешь у себя? Пока два боевых товарища между собой поболтают.
– Нет вопросов.
Серафима ушла к себе и занялась вязанием. С некоторых пор она увлеклась этим милым женским рукоделием. Оно хорошо успокаивало. Все лучше, чем играть в компьютерные игры или шопиться по магазинам. Но потом она подумала, что вязание может подождать. А она пойдет на кухню и пирог приготовит.
Как только они остались одни, Константин Петрович посмотрел на Гуджарапа и сказал:
– Теперь можно и поговорить, раз мы остались наедине. Разговор будет непростой и серьезный. И связан он с тем делом, которое сначала было у тебя, а потом его отдали двум другим следователям.
– Я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь, – усмехнулся Гуджарап. – Об убийстве двух бывших авиаконструкторов.
– Трех, – поправил его Константин Петрович. – Сегодня утром убили еще одного. Тот был очень засекреченным товарищем, и дело взято под особый контроль. – И он показал пальцем вверх. – Понимаешь?
Гуджарап кивнул.
– И все это связано с нашими государственными интересами. Для того чтобы это понять, надо немного углубиться в историю. И убийство третьего, в прошлом высокопоставленного товарища, связано с именем одного очень непростого авиаконструктора. Некоторые называют его чудаком, другие – гением. Его зовут Ричард Бертони. Слышал?
– Слышал. Но уже не помню, в каком контексте.
– Он стоял у истоков нашей авиации и внес в нее неоценимый вклад. Одна его биография чего стоит. По рождению барон, богатый человек, приехал в нашу страну.
