Какое-то воспоминание шевельнулось при этом в голове Алены. Она нахмурилась и уже протянула руку, чтобы взять жемчужину, но услышала позади себя звуки знакомых шагов и голоса. А чуть позже в комнату вошел ее муж вместе со своим верным Ваней.
– Что ты тут делаешь? – осведомился Василий Петрович у жены.
– Вот. Смотрю… И ты посмотри.
Василий Петрович посмотрел и присвистнул. Затем он подошел к кровати, где лежала покойница, и бесстрашно дотронулся до ее руки.
– Вася!
– Что «Вася»? Должен же я проверить… Холодная и окоченела уже вся. Часов двенадцать, почитай, как лежит. А что это у нее тут?
Алена с невольным любопытством проследила за мужем, который с видимым усилием разогнул пальцы мертвой женщины, извлекая наружу кусочек ткани нежно-бирюзового цвета. Точь-в-точь такого же цвета были нитки на жемчужинке, которая попалась на глаза Алене чуть раньше.
– Тряпочка какая-то, – пробормотал Василий Петрович. – Ладно, оставим это для полиции. Пусть они думают.
Алена с трудом отвела взгляд от нежно-бирюзового лоскутка и взглянула на мужа:
– Ты сказал, что Настя умерла около двенадцати часов назад?
– Я не эксперт, но думаю, что около того.
Сейчас был час дня. Последний раз Настю они видели прошлой ночью около одиннадцати часов вечера.
– Выходит… Она умерла еще ночью?
– Ночью или под утро.
– Сама?
Василий Петрович пожал плечами:
– А с чего ей самой-то умирать? Настя свое здоровье берегла, врачей регулярно посещала. Не припомню, чтобы она на сердце или сосуды жаловалась.
– Да, – кивнула головой и Алена. – Она мне тоже недавно хвасталась, что на фитнес ходит, в бассейн, баня раз в неделю, все врачи в один голос твердят, что с ее здоровьем она и до ста лет протянет.
И все снова посмотрели на покойницу. Если она была здорова, следов насилия на ее теле не видно, тогда что же привело к ее скоропостижной кончине?
– Самоубийство! – выпалила Инга, которая уже справилась с приступом паники и вернулась к своим друзьям. – Ее муж вчера обидел, я видела, грубо с ней поговорил, она на него обиделась.
– И чего?
– Яда выпила.
– Зачем?
– Чтобы умереть. И чтобы муж потом страдал и… и мучился.
Василий Петрович хмыкнул:
– Вот и видно, что ты не очень-то хорошо покойницу знала. Настя себя очень любила. И травить или что другое вредное себе делать никогда бы не стала. Да и с мужем они дружно жили. Ну, прикрикнул он на нее разок, с кем не бывает? И даже если бы Настя задумала свести счеты с жизнью, она точно не стала бы дочери свадьбу портить. Уж потом бы себя уморила, а не во время праздника.
– Тогда что же с ней случилось?
– Мне кажется, я знаю, – пробормотала Алена и указала своим друзьям на жемчужину, которая лежала на ковре. – Узнаете?
По лицам мужчин невозможно было ничего прочитать. А вот Инга отреагировала куда более живо.
– Такие жемчужины я видела на платье у Натки, – сказала она.
– А Василий Петрович в руке у Насти нашел кусочек ткани. Тафта бирюзового цвета.
– Да ты что? – ахнула Инга. – Тоже от платья Натки?
Василий Петрович взглянул на жену и ее подругу:
– Девочки, может, вы и нам объясните? Натка – это кто же такая?
– Натка – подруга Насти.
– Тоже гостья?
– Ты ее наверняка видел. Пьяная, отплясывала. И в ресторане еще под стол свалилась.
– А-а-а… Кажется, я понимаю, о ком речь.
– Так вот, Настя с ней вчера вечером как раз здорово поссорились.
– Да еще Натка эта пьяная была в зюзю.
– А когда ее уволакивали, она каких только гадостей Насте не пообещала.
– И убить ее тоже грозилась!
Алена с Ингой замолчали. Но и Василий Петрович с Ваней застыли истуканами. Так все четверо молчали, пытаясь осознать ту мысль, которая так и носилась между ними. Угрозы пьяной Натки. Оторванная с ее платья жемчужина. Кусочек ткани от платья все той же Натки, оставшийся в пальцах мертвой женщины. И все в том же гробовом молчании перед ними открывалась во всей своей неотвратимости ужасная правда.
Кажется, они теперь знали, кто мог быть виновен в смерти Насти.
До приезда полиции еще оставалось много времени. Как только было обнаружено тело Насти, Василий Петрович на правах старого друга позвонил Залесному и сообщил тому о новом происшествии. Первым делом Залесный крепко выругался. Потом велел закрыть дверь в комнату потерпевшей, приставить к ней караул и никого, ни единую живую душу не пускать внутрь.
Затем он продолжил допрос:
– Филипп где?
– Тут… где-то.
– Ему уже сообщили о смерти Насти?
– Нет, пока нет. Он куда-то отошел, прогуляться пошел, его сейчас ищут.
– Как только найдете, больше никуда от себя не отпускайте и глаз с него не спускайте.
– Есть, – по-военному четко козырнул Василий Петрович, а потом уже другим тоном добавил: – Ну а сам-то ты когда приедешь?
– Не раньше чем через час. Сначала тут все основательно осмотрим, а потом уже в дом приедем.
– Карабин нашли?
– Пока нет. Ищем.
Убедившись, что у них есть еще как минимум час времени, сыщики решили использовать его на полную катушку. Мужчины отправились на поиски Филиппа. А подруги решили провести время по-своему.
– Где комната этой Натки? Пойдем к ней.
Оказалось, что Натку поселили на нижнем этаже, в комнатке, располагавшейся точно так же, как и прежняя комнатка компаньонки Риммы Георгиевны, а значит, эта комната могла быть точно такой или лишь немногим лучше той, в которой довелось пожить старушке Тимофеевне. Алена машинально отметила это у себя в мыслях и даже остановилась, как громом пораженная.
– Ты чего? – удивилась Инга, увидев, как подруга, не доходя всего нескольких шагов до дверей комнаты Натки, стоит, вращает глазами, силится что-то сказать, но не может. – Эй, отомри!
Алена уставилась теперь уже на нее диким взглядом и вдруг выпалила:
– Тимофеевна! Как мы могли забыть про нее?
– А что с ней такое?
– Да она ведь предсказывала, что умрут двое!
– Говорила, – вынуждена была подтвердить Инга.
– И ведь умерли! Двое! Сначала женщина, за ней мужчина. Это же они! Настя и Роман! Это их смерть предсказала Тимофеевна.
Инга помолчала, а потом предположила:
– Случайность?
Но Алена с ней не согласилась:
– Случайность – это когда один раз совпадет. А когда два раза – это уже не случайность, а что-то другое.
Инга пожала плечами:
– Старушка занятная, согласна, но верить в ее дар предсказания… Лично я бы поостереглась. Девять десятых так называемых экстрасенсов на проверку оказываются обычными шарлатанами.
– Но одна десятая все же умеет предвидеть будущее!
Несмотря на убежденность подруги, Инга считала, что сначала надо побеседовать с реальной подозреваемой, а уж потом, если разговор с ней не даст никаких плодов, заниматься мистикой.
Постучав в дверь, Инга произнесла:
– Наташа, к вам можно?
Вначале не было слышно ни звука, но потом что-то послышалось.
– Вроде бы стонет?
Инга с испугом взглянула на подругу. Несмотря на умение держать себя в руках, Инге стало не по себе. Два трупа, появившиеся в ее жизни за первую половину сегодняшнего дня, заставляли ее думать о самом скверном.
– Наташа? Вы в порядке? – с тревогой повторила она.
В ответ раздался новый стон, заставивший подруг решиться. Толкнув дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой, они вбежали в комнату Натки. На узкой кровати копошилось нечто бесформенное и лохматое. Когда подруги вбежали в комнату, это нечто оторвало от подушки голову и подняло к вошедшим опухшее, страшное и совершенно бледное лицо и издало нечленораздельный звук.
А затем изо рта вырвался новый стон:
– Ох, как же мне худо!
– Наташа, что с вами? – кинулись к ней перепуганные подруги. – Вам плохо?
– Помогите, помираю. Набралась вчера, ничего не помню.
Крепкий запах перегара, который подруги почувствовали сразу же, едва войдя в душное помещение, когда Натка открыла рот, стал настолько силен, что едва не свалил подруг с ног. Да у Наташи просто тяжелое похмелье! Алена подскочила к окну и открыла его настежь. К счастью, тут под окном не было мусорных баков, так что свежий воздух немного улучшил ситуацию.
– Наташа, что вам принести? Воды?
Натка громко застонала.
– Какая вода! – зашептала Алена на ухо Инге. – Скажешь тоже! Пивка ей надо! Сейчас принесу.
Услышав про пиво, Натка снова застонала, но уже не так горестно, а вроде как с надеждой.
– Побудь с ней.
Алена выскочила из комнаты, а Инга присела на стул, стоящий рядом с кроватью. Обстановка в комнате была самая спартанская. Простенькая вешалка на стене, тумбочка, стул и кровать. Даже зеркала тут не было. А занавески на окне были самыми что ни на есть дешевенькими, из ацетатного шелка.
