— Легко сказать! — вырвалось у меня. — Где Кирпич и где Мбола. Талдомской район и Москва — концы не близкие.
— А тебе больше и не придется разрываться между столицей и провинцией. Пора менять место работы, лейтенант! Что-то ты засиделся в санитарах. Теперь ты у нас станешь телохранителем…
— У кого это? — вылупил я глаза на шефа.
— Разумеется, у Браслета. Он тебя лично приглашает… — засмеялся Владимирский.
— Шутите?
— Да нет, какие уж тут шутки, — доставая из нагрудного кармана пиджака газету с рекламными объявлениями и показывая одно из них, обведенное рамочкой, сказал он. — Видишь, что тут написано? «Фирма «Арктур» приглашает принять участие в конкурсе на замещение вакантных должностей охранников и телохранителей. Приглашаются мужчины в возрасте до…» Ну и так далее. Тебе, лейтенант, придется вспомнить, чему тебя учили в десантном училище. Не забыл еще, как надо драться? Вижу, не забыл! Молодец! Так что где-нибудь в начале недели позвони в «Арктур» и предложи свои услуги. Такие дела.
В последний раз затянувшись сигаретным дымом, Владимирский выбросил окурок за ветровое стекло и добавил:
— Думай сам, как справиться. Знал бы ты, сколько передо мной стоит проблем, так не возмущался бы… Думай и твори! Ну пока! Пойду все же немного вздремну. А то в пять часов утра я должен быть… Ну все!
Владимирский вылез из кабины и направился было к своему подъезду, но неожиданно вернулся и, приоткрыв дверцу, произнес:
— Может быть, тебе это поможет! В понедельник, ровно в четырнадцать ноль-ноль, одна прелестная афро-азиатка по кличке Анжелка-шоколадка будет обедать в ресторане «Пингвин». По понедельникам она всегда там обедает. Так вот, эта черненькая стерва является любовницей Мболы. Попробуй выйти на босса нигерийцев через нее. Ну, удачи тебе, лейтенант!
Распрощавшись с начальником уже окончательно, я неторопливо поехал обратно в санаторий «Зеленая роща», обдумывая по дороге свои ближайшие действия. Тогда-то я и решил в понедельник с утра пораньше покалякать с Гвоздем и попробовать настроить его против Кирпича, что, конечно же, будет нелегко. Кирпича Гвоздь опасается и уважает. Поэтому надо будет сыграть на его врожденном инстинкте шантажиста. Авось дело выгорит.
В понедельник утром, как и было задумано, я поговорил с Гвоздем, на которого напала хандра. Видимо, в отличие от наших дипломированных медиков, я обладаю гораздо большим целительным потенциалом, поскольку мне почти мгновенно удалось поставить Гвоздя на ноги. Услышав об офисе Браслета и узнав о том, где он находится, Гвоздь тут же убыл из расположения санатория в неизвестном направлении. Хотя неизвестным это направление могло оставаться для кого угодно, но только не для меня.
Гвоздь, несомненно, отправился в Москву, чтобы отыскать там Нахимовский проспект, на котором располагался офис фирмы, возглавляемой Браслетом. Ну а я поехал в столицу следом за ним. Только передо мной стояла более приятная задача — пообедать в ресторане «Пингвин».
Мне нравился этот ресторан, находившийся в Замоскворечье. Правда, я побывал в «Пингвине» всего один-единственный раз, когда меня затащила туда моя знакомая девушка со славным именем Виктория, учившаяся на экономическом факультете ВГИКа. Каюсь, было такое поветрие среди моих друзей — шляться по ресторанам, которое не миновало и меня самого. Особенно усердствовал я в этом занятии после своей первой удачной операции по сбору информации на одного бизнесмена, промышлявшего, помимо продажи фармацевтической продукции, еще и оружием. В тот раз удалось раздобыть нигде не учтенную валюту, которая и позволила побить мне и моей девушке все рекорды по посещению самых дорогих ресторанов Москвы. Но Виктории, как и мне самому, вскоре наскучило это занятие. Она ушла с головой в подготовку к очередной экзаменационной сессии, а я отправился выполнять новое задание Владимирского.
Ресторан «Пингвин», как это ни странно, славился своей восточной кухней, хотя, если судить по названию, ему больше подошла бы специализация на кухне народов Крайнего Севера. В прошлый раз вместе с Викторией мы здесь с удовольствием усидели по порции кавурма шурпы и барра жаркопа, что в переводе с узбекского означало суп из баранины и жаркое из молодого ягненка. Теперь же я заказал порцию хупламы и каваток долмы. Для тех, кто не искушен в названиях узбекских национальных блюд, поясню опять, что первое — это зимний суп на томатном соке, а второе — голубцы с виноградными листьями. На третье мне подали фирменный коктейль, который в меню назывался «Апельсиновый с медом». Я так увлекся дегустацией этого безалкогольного напитка, что чуть было не пропустил то, из-за чего, собственно, и приехал в ресторан, а именно явление Анжелки-шоколадки с ее «одалисками и евнухами». А на это зрелище, право же, стоило поглазеть!
Сначала в зал ресторана зашли трое мулатов с довольно тупыми физиономиями, одетые так, будто собрались на карнавал в Рио-де-Жанейро. Пристально осмотрев зал и проверив два столика, сдвинутых вместе у кадок с экзотическими фикусами, причем один из «евнухов» с кольцом в ухе даже заглянул под столы, они остались довольны. После этого тот же, с кольцом, вытащил откуда-то из своих перьев, в которые был наряжен, «сотовый» телефон и что-то вякнул в него. Тут же в зал вплыли, покачивая крутыми бедрами, пять чернокожих девушек, которые были скорее раздеты, чем одеты. В таком виде они никак не смогли бы выжить на нашем морозе, но, как я потом узнал, свои шубы из дорогих мехов они оставили в раздевалке. Девушки принялись наводить порядок на и так девственно чистых столиках. Они самозабвенно мыли и терли их с помощью каких-то своих средств, а потом принялись за сервировку столов, не доверяя местным официантам это важное дело. Когда различные блюда уже дымились на столах, опробовать их все взялся тот самый «евнух» с кольцом в ухе. Он отрезал по кусочку от каждой порции, клал себе в рот и после этого либо недовольно морщился, либо, наоборот, расплывался в благостной улыбке. При этом за его мимикой очень внимательно наблюдали все девушки, и если видели, что то или иное кушанье «евнуху» не по нраву, тут же блюда с ними уносили со стола, оставляя только те, против которых он не возражал. Закончив снимать пробу, «евнух» сыто рыгнул, опять взялся за свой «сотовый» и снова что-то в него провякал.
Анжелка-шоколадка возникла в зале ресторана после этого минут через пять. Среди своих подруг, или, вернее, служанок, она отличалась более светлой кожей и вполне цивильной одеждой. На ней был брючный костюм розового цвета. Не говоря ни слова, она уселась за стол и принялась неторопливо накладывать на свою тарелку всего понемногу. При этом девушки и «евнухи» совершенно за ней не ухаживали. Наоборот, они отошли от столиков подальше, к самой сцене, где по вечерам выступал местная знаменитость, секс-балет «Пингвинята», и принялись там веселиться — петь и плясать, причем музыку им заменяло хлопанье в ладоши.
Когда я понял, что Анжелка утолила свой зверский голод, то решил подсесть к ней. При этом меня поразило то обстоятельство, что факт моего перемещения абсолютно не обеспокоил ее «евнухов». Они продолжали орать что-то несусветное и притопывать ногами, а я, нахально усевшись напротив Анжелки, впился в нее страстным взглядом. Она же, не обращая на меня внимания, продолжала работать челюстями. И я понял, что Бог ее аппетитом не обидел.
Наконец насытившись, она, тяжело отдуваясь, откинулась на спинку стула и только теперь соизволила окинуть меня оценивающим взглядом.
— Чего ты хочешь, мужик? — спросила она довольно вульгарным низким голосом. Если бы я ее не видел сейчас перед собой, то мог бы подумать, что ко мне обращается мужчина. — Скажи прямо, я тебе нравлюсь?
— Цветочек! — не сказал, а пропел я. — Откуда в нашей суровой снежной стране берутся такие красивые пупсики? Я в восторге!
— Не гони понт, фраер! — выдал на это нежный толстогубый ротик. — Говори, что надо, и проваливай!
Нет, определенно эта красотка произрастала в наших родных подворотнях, подумалось мне. Иначе где бы еще она могла научиться такому великолепному московскому сленгу?
— Цыпочка, — сказал я, переходя на тот же жаргон, которым владела эта во всех отношениях необычная девица, — мне дозарезу нужен твой кент Мбола. Ты видишь, что я один и даже без ствола под мышкой? — Я демонстративно откинул полу своего пиджака.
— Зачем тебе Мбола, мужик? Он не любит встречаться со всякой швалью.
— Ты ему скажи только два слова: «Привет от Браслета!» Остальное он сам поймет, — сказал я.
— Ты ему это сам скажешь! Вон он идет к нам собственной персоной…
Я быстро обернулся и действительно увидел здоровенного бритоголового негра с татуировкой на макушке. Такого поворота событий я, честно признаться, не ожидал.
