– А что они?
– Сильно возражают.
– Ну еще бы! Если уж они родного деда не пожалели, почему они должны жалеть родного брата? Похоже, там разгорелись настоящие мексиканские страсти?
– Еще только разгораются. Слушай, дед, а насчет мексиканских страстей – это мысль!..
– Что ты задумала, Полетт?
– Знаешь, дедуль, у меня вдруг появилась такая идея!..
– Какая?
– Подожди, мне надо все хорошенько обдумать…
– А ты разве не будешь еще чай? – забеспокоился дедуля.
– Нет, потом… Наливай себе, если хочешь…
Я отставила чашку и поднялась в свою комнату. Здесь я забралась с ногами в мое любимое кресло и принялась размышлять. Я боялась упустить мысль, которая неожиданно пришла мне в голову. Итак, что мы имеем? А имеем мы следующее: девушку Маргариту, внучку академика Полянова – ныне покойного, – которая вместе со своими бессовестными братьями обобрала родного дедулю и обрекла его на нищенское существование и голодную смерть. Значит, она такая же бессовестная, как и ее братишки-шалунишки и снисхождения не заслуживает. Это раз.
Далее. Что я успела узнать об этой особе? Первое – она теперь предприниматель, у нее свое дело, и весьма доходное, а значит, денежки водятся, и, похоже, возле этих денежек уже увивается какой-то «львенок-котенок». Этот гибрид класса кошачьих, насколько я могу судить о нем, – обыкновенный альфонс и к тому же отъявленный лодырь: не может даже сходить в ближайший супермаркет за продуктами, не говоря уж о том, чтобы приготовить ужин и тем самым облегчить жизнь своей возлюбленной, весь день вкалывающей в поте лица в своем салоне. И правильно: не ему же, занятому важным делом ожидания Музы, таскать из магазина тяжелые сумки и стоять у плиты! Картины писать этот крендель не в состоянии, он, видите ли, ждет вдохновения и предлагает питаться в кафе. Оно и понятно: чужие деньги проедать не жалко.
А наша мадемуазель Марго, как и все девчонки, конечно же, мечтает о романтической любви. Это видно сразу по тому, как она одевается, какие делает прически и маникюр. Она не дура, и, думаю, прекрасно понимает, что – далеко не первая красавица города, и ее отношения с этим ленивым гибридом во многом – если не всецело – зависят от состояния ее кошелька и, уже во вторую очередь, от ее ультрамодной стрижки, безупречного макияжа и дорогих шмоток. Боюсь, что именно из-за него она шьет наряды на заказ, выбрасывает деньги в ювелирном салоне и магазине элитной косметики.
– Да, – сказала я сама себе вслух, – их отношения далеки от идеальных, а значит, на этом можно сыграть. Если мне удастся уверить мою новую подругу, что ей нужен не такой мужчина, как местные кавалеры мелкого пошиба, то можно даже убедить ее поехать за границу, чтобы искать большую и чистую любовь там. Уж там, скажу я ей, женихи так женихи! Жутко богатые, дико страстные, готовые бросить к ногам любимой абсолютно все. Одним словом, настоящие мачо…
Мексиканские страсти… Мексиканские страстные мужчины… Интересно, купится она на эту туфту? А что, может, и купится? Во всяком случае, надо попробовать. Эх, жалко в городе сейчас нет Алины! Уж она бы точно навешала этой Маргарите такой лапши на уши, что та потом замучилась бы ее стряхивать! Что ж, будем исходить из того, что мы имеем, да и не впервой мне убеждать человека поступать так, как нужно мне…
Одним словом, сделаем ставку на то, что наша девушка, мечтающая, как все дурочки, о романтической любви и занятая только своей внешностью, захочет уехать за границу. Увивающегося возле нее жиголо, возможно, придется даже устранить и жалко, что не физически: лично я таких типов на дух не переношу и не понимаю, как некоторые женщины могут покупать их любовь. Да, устранить этого гибрида надо обязательно: я просто чувствую, что еще немного, и мадемуазель Марго выскочит за него замуж. Он уже обосновался в ее квартире, позволяет себе не работать, проедать ее деньги и пролеживать ее диван. Да, если Маргарита выскочит за него, тогда забирать у нее имущество станет труднее: их уже будет двое.
Итак, результатом моей мыслительной деятельности явилось решение убедить мою новую подругу в возможности найти настоящего горячего парня – какого-нибудь мачо, который будет осыпать ее страстными поцелуями и носить на руках. Вот прямо завтра с утра и займусь этим…
* * *
Утро выдалось пасмурным. Небо затянули облака, из которых сыпалась на землю белая крошка, похожая на крупинки манки, только эти по размеру были намного больше. Прохожие шли торопливо, подняв воротники, некоторые были с зонтами.
Я сидела в арендованной машине недалеко от салона «Марго». Прослушка была включена, но из нее не доносилось ни звука. Похоже, хозяйка салона работала с документами: время от времени шуршала бумага и щелкала клавиатура компьютера. Пару раз девушка выходила из кабинета, затем возвращалась на свое место. Наконец раздался телефонный звонок.
– Да, – сказала Маргарита.
Я напрягла слух.
– Сколько?… Сколько?! Львенок, ты с ума сошел! Я буквально два дня назад дала тебе две тысячи!.. Как понять: «что это за деньги»? Для тебя две тысячи не деньги?… Ах копейки! И пять тысяч для тебя тоже копейки?… А для чего тебе такие деньги, позволь узнать?… Это что еще за дела такие у лежащего на диване человека?… Потом скажешь? А когда неделю назад я дала тебе три тысячи, ты тоже обещал сказать, для чего они тебе нужны, но так до сих пор и не сказал… Карманные расходы?
Ничего себе карманы у этого «львенка»! – подумала я. Какие нехилые суммы и с какой скоростью в них пропадают! Маргарита между тем продолжала:
– Нет, извини, я не могу тебе дать такие деньги… Потому что мне все это кажется очень подозрительным… Нет, я не жадная! Просто всему есть предел… Что ты сделаешь? Купишь продукты?… Слушай, львенок, с чего это ты стал таким добрым, интересно?… Ах любишь?… И я тебя… И я тебе… И я с тобой… И я тебя столько же раз… Ах ты хитрюга! Ладно, подъезжай, так и быть: дам тебе денег. Только не пять тысяч… Нет, кисуля, столько дать я не могу… Тебе хватит и двух… Три… Ну ладно, три пятьсот… Да, жду…
Было слышно, как она положила трубку на рычаг и тяжело вздохнула. Да уж, бедная, бедная Марго! Как я ее понимаю: жить с мужчиной-альфонсом – тяжко.
Потом она сделала пару звонков по работе, не представляющие для меня никакого интереса. А минут через пятнадцать к крыльцу салона подкатила не новая, но вполне приличная «Ауди» белого цвета. Из нее вышел… как бы это сказать?… Красавец-мужчина лет тридцати или около того. Я прямо-таки приклеилась к нему взглядом. Одет он был щегольски – элегантно, со вкусом. Красавец небрежно захлопнул дверцу машины и легко взбежал на крыльцо салона. Неужели это и есть бойфренд нашей хозяйки салона? Тот самый гибрид – помесь котенка со львенком? Через несколько секунд в прослушке раздались голоса.
– Марго, я не стал спорить с тобой по телефону, но, честное слово, то, что ты отказалась дать мне пять тысяч, – это просто обидно!
– Львенок, я же прекрасно знаю, на что ты сейчас потратишь мои деньги…
– Да на что бы я их не потратил, это… это только на пользу мне, поверь! Я – натура тонкая и азартная, я – игрок, и если я не буду играть…
– Ну, котеночек, хватит проигрывать мои деньги!..
– Да тебе их жалко, что ли?! Вон – на тебя восемь девчонок работают! В конце дня твоя выручка…
– Вот именно – моя! Моя выручка. Слушай, сколько можно, а? Лёва, я здесь сижу от зари до зари, мои девчонки пашут, как папы Карлы, а ты приходишь, выгребаешь все деньги…
– Ну не все, Марго, не криви душой. Далеко не все!
– А! Еще бы ты все забирал!
– Слушай, я же тебе говорил: скоро ко мне придет вдохновение, и я напишу такую картину, что… что…
– Львенок, я слышала это столько раз, что, извини, уже не верю в твое вдохновение и в твою славу, известность, признание тебя как лучшего художника. Чтобы стать лучшим, надо работать день и ночь, а ты…
– А что я? Ну что? Хочешь сказать: лежу на диване, да?! Да, я лежу на диване! Но придет время, и я встану с этого дивана, как Илья Муромец с печи, и напишу такую картину, что весь город ахнет! И это произойдет, поверь! И тогда ты будешь не просто владелицей какой-то там парикмахерской, ты станешь женой знаменитости!.. А сейчас дай пять тысяч, пожалуйста! Я тебя как человека прошу. Ну не заставляй меня унижаться и клянчить! Мое мужское самолюбие так страдает от этого!.. Ну, солнышко мое… Зайка моя… Ты же хочешь, чтобы твоему львенку было хорошо?
Ну и фрукт этот «львеночек»! Я услышала звуки открываемого сейфа, потом шелест бумаги, затем воздушный поцелуй.
– Все, пока! Целую тебя, Маргуня!
Хлопнула дверь. Через пять секунд щеголь показался на крыльце салона. Физиономия у него была такая довольная, словно он уже нарисовал ту самую картину, которая сделала знаменитым его самого, его возлюбленную Маргуню и заодно весь наш Горовск. Он легко сбежал по ступеням крыльца и прыгнул в «Ауди». Машина рванула с места. Я, разумеется, тут же приклеилась к ней. Сейчас мы посмотрим, куда это направился наш диванный художник, будущая знаменитость города.
