— Верно.
— Разве они успели передумать?
— Нет, они не передумали.
— Тем не менее, вы продолжаете заниматься этим делом. Почему?
Натаниэль вздохнул.
— Боже мой, — сказал он. — Сколько раз за сегодня мне довелось услышать этот вопрос.
— И что же вы отвечали?
— Что приходило в голову, — Натаниэль усмехнулся и развел руками. — Наверное, я не совсем типичный сыщик.
— А что вам пришло в голову сейчас?
Розовски пожал плечами.
— Ну, скажем так: я тоже романтик. Я считаю романтичным довести дело до конца и наказать убийцу. И мне позиция «Байт ле-Ам» кажется совсем неромантичной.
— Но вы, как мне кажется, не настолько романтичны, чтобы работать бесплатно?
— Да, это верно, — Розовски улыбнулся. — Но, видите ли, мое детство прошло в Советском Союзе в те времена, когда там очень любили словосочетание «общественно-полезный труд». Не исключено, что подобные вещи у меня уже на уровне подсознания. Или инстинкта.
Левински вернулся за стол, опустил голову.
— Скажите, — спросил он, не глядя на детектива, — вам удалось установить хотя бы что-нибудь?
— Ну… как вам сказать. Если честно, я думаю — да, удалось, — ответил Натаниэль.
— И вы можете рассказать мне об этом? — спросил Левински, по-прежнему, глядя в сторону.
— Отчего же… Мне, кажется, удалось правильно сформулировать несколько вопросов.
Моше поднял голову и удивленно посмотрел на Розовски.
— И это все? — спросил он.
— Вот типичная реакция обывателя — извините, Моше, я не в обиду… Поверьте, это не так мало — правильно сформулированный вопрос, — серьезно заметил Натаниэль. — Один мой знакомый занимается компьютерным анализом Торы. Он утверждает, что Тора содержит ответы на все, абсолютно все вопросы. Беда в том, что мы не знаем — как именно следует спрашивать.
— Да, — задумчиво произнес Левински. — Пожалуй, вы правы. Это убедительно. Сейчас я начинаю думать, что это даже убедительнее, чем если бы вы мне изложили какую-нибудь версию. Я вам верю. Хорошо, — он извлек из кармана чековую книжку, быстро выписал чек и протянул его Натаниэлю. — Этого хватит?
Розовски принял чек, не сразу сообразив, что, собственно происходит.
— Что это? — спросил он.
— Чек, как видите. На десять тысяч шекелей, — Моше поднялся.
— Да, но я не понимаю, что вам нужно…
— Вы ни слова не сказали о сумме. Следовательно, она кажется вам вполне достаточной, — сказал Левински, глядя на Натаниэля сверху вниз.
— Достаточной для чего?
— Я покупаю ваши услуги, — заявил Левински. — Руководство страховой компании не заинтересовано в дальнейшем расследовании. Но я — заинтересован. Я нанимаю вас. Лева и Галя были моими старыми друзьями. Найдите мерзавцев, сотворивших это.
Розовски молча спрятал чек и направился к выходу. У двери он остановился.
— Совсем забыл, — он улыбнулся. — Зеев Баренбойм просил передать вам привет.
— Да? Спасибо, — буркнул Моше Левински, уже занявшийся другими делами. — Между прочим, вы отняли у меня вдвое больше времени, чем я рассчитывал.
Едва Натаниэль отъехал от здания, в котором размещалась компания «Интер», как раздалась трель телефона.
— Алло, это ты?
— Мама? — Натаниэль встревожился. Сарра Розовски очень редко звонила ему на работу, тем более — из другого города. Только по очень важным делам. — Что-нибудь случилось?
— Ты что, не мог за весь день позвонить? — воинственно вопросила мать. — Я тут с ума схожу! Дома телефон не отвечает, хорошо — я позвонила тебе в контору, и твой помощник, Алекс, сказал, что ты в дороге и дал этот номер.
Это и есть знаменитые сотовые телефоны?
— Да, они самые, что случилось? — нетерпеливо повторил Розовски, выруливая на Ха-Ракевет. Впереди загорелся красны глаз светофора, он отпустил педаль газа. По голосу матери он уже понял, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. — Почему ты сходишь с ума?
— Он еще спрашивает! — мать задохнулась от негодования. — По телевизору такие новости! Мне стало плохо.
— Какие новости? — Натаниэль снова встревожился. — Что случилось? Где?
— В России, — сказала мать. — В России! Ты знаешь, сколько там уже стоит доллар?
— Нет, не знаю.
— Две тысячи рублей. Представляешь? Когда мы там жили, я получала сто двадцать и была счастлива!
— Ну и что? — Розовски облегченно вздохнул. — Мама, ты доведешь меня до инфаркта. Я думал, случилось что-то серьезное.
— Серьезное? — мать возмутилась. — А это, по-твоему, несерьезно?
Загорелся зеленый, и машины мгновенно рванули вперед.
— Конечно, серьезно, — терпеливо ответил Розовски. — Но какое это отношение имеет к нам?
Он пристроился во второй ряд и вздохнул спокойнее.
— Ты помнишь Валю Федорову из Минска? Нашу соседку? — спросила мать. — У нее был сын, твой ровесник. Такой хороший мальчик был, такой воспитанный, не босяк.
— Ну, помню.
— Так я хочу послать ей десять долларов. Пусть купит мальчику машину.
— Какую машину?
— Как это — какую? Какая будет. «Волга», например.
— За десять долларов?
Мать рассердилась.
— Это же двадцать тысяч рублей! — закричала она в трубку. — Ты что думаешь, у меня склероз? Думаешь, я не помню, что «Волга» стоила шесть тысяч? Так пусть она стала втрое дороже! Все равно — за двадцать тысяч они купят.
— Мама, успокойся, — устало сказал Натаниэль. — Там сейчас совсем другие рубли. За двадцать тысяч нынешних рублей она «Волгу» не купит…
— Да? — разочарованно протянула Сарра. — А я думала… Ты уверен?
— Уверен, уверен.
— Ну, ладно… — она вздохнула. — Ты скоро за мной приедешь?
— Скоро. Когда скажешь.
— Когда я скажу… — проворчала мать. — Так я скажу: вчера.
— Значит, завтра.
— Нет, что ты! Дора обидится. Лучше приезжай на шабат.
— Хорошо.
— Ты обедал сегодня?
— Обедал.
— Слава Богу. А что у тебя нового?
— Да так, ничего… — отвечая матери, он случайно взглянул на притормозивший рядом светло-голубой «мицубиси-рансер». В его водителе Натаниэль узнал очаровательного менеджера компании «Интер.»
Белла Яновская смотрела в сторону. Розовски уже собрался ее окликнуть, но неожиданная мысль согнала с его лица подготовленную улыбку.
— Вот тебе и раз… — озадаченно пробормотал он. — Какая встреча… По-моему, Хайфа в другой стороне…
— Что ты сказал? — недовольно спросила мать. — Говори громче, я же ничего не слышу!
«Мицубиси» свернул влево.
— Извини, мама, я позже перезвоню, — сказал Натаниэль и бесцеремонно отключил телефон. Быстро, насколько это позволяло движение, он развернул машину вдогонку за уносящимся «мицубиси». Позади раздались негодующие сигналы.
— Извините, ребята, но это судьба… — пробормотал Розовски. — Больше не повторится. Я уважаю законы…
На следующем повороте он едва не потерял объект. Пришлось довольно долго колесить взад-вперед, пока, наконец, Натаниэль не заметил в глубине одной из тихих улочек знакомое светло-голубое пятно.
«Мицубиси-рансер» остановился на тихой улочке, и Белла Яновская, хлопнув дверцей, легко взбежала по ступеням внутрь.
— Что ж, подождем… — Натаниэль, из осторожности, остановился на самом углу. Он поискал глазами табличку с названием улицы, прочитал: «Шаараим», нахмурился. Название было знакомым. — Это уже интересно. Подождем.
Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать, Яновская вышла из подъезда и села в машину. Розовски дождался, пока она отъехала и тронулся следом. Проезжая мимо дома, он взглянул на его номер и озадаченно присвистнул. Тринадцать. Таких совпадений не бывает.
На этот раз, Яновская направлялась точно на север, к выезду на Хайфу. Следить дальше не было никакого смысла. И времени. Натаниэль позвонил в контору.
— Алекс, для тебя есть дело, — сказал он, как только помощник отозвался. — Адрес Шмуэля Бройдера улица Шаараим, тринадцать?
— Да. Квартира десять, а что?
— Навести-ка еще раз его вдову.
— Сейчас? — растерянно переспросил Маркин. — Но я еще не закончил…
— Успеешь, — перебил Натаниэль. — Отправляйся немедленно.
— Хорошо, а зачем?
— У нее в гостях только что побывала шикарная дама. Постарайся выяснить, чего она хотела и вообще — каким образом они связаны. Понял?
— Понял. А что за дама?
— Некая Белла Яновская, менеджер фирмы «Интер», а сейчас, по сути — вице-президент.
После небольшой паузы Алекс спросил:
— Так мы, все-таки, занимаемся этим делом?
— Представь себе. Успокойся, не из любви к искусству.
— Да? В «Байт ле-Ам» передумали?
— В «Байт ле-Ам»? — озадаченно переспросил Розовски. — Спасибо, что напомнил, я и забыл о них.
