— Я бы так не сказал. Не то, чтобы не понравилась…
— Не взяла за душу.
— Верно, — кивнул Аристарх. — Вы точно угадали мою мысль.
— Это было нетрудно. Я чувствовала то же самое, когда ее читала. Хотите взять еще что-нибудь?
— Я бы не против.
— Пожалуйста, смотрите на полках. Вон там, в дальнем углу — Шекспир в оригинале. Но предупреждаю: если ваш английский не очень крепок, лучше не связывайтесь. Попробуйте Моэма. Синие корешки возле окна.
Аристарх решил последовать совету и не связываться с Шекспиром. Издание Моэма было довольно старым, послевоенных лет. В ту пору еще было принято иллюстрировать книги, и Аристарх не смог удержаться, чтобы не полистать томики Моэма, разглядывая рисунки.
— Бабушка любит Моэма, — заметила Галина. — По ее мнению, это очень умный автор. Между прочим, вам ничто не кажется странным?
— О чем вы? — не понял Аристарх.
— Мы знакомы уже несколько дней, а я даже не знаю, как вас зовут.
— Да, действительно, — улыбнулся Аристарх. — Извините, Галя. Меня зовут Аристарх.
Она широко раскрыла глаза:
— Вот это да! Я обожаю старые красивые имена. Они сейчас так редко встречаются. Вокруг сплошные сережи и вовы, от этого даже жизнь кажется скучнее. Моего дедушку по отцовской линии звали Евстафий. А мама хотела назвать меня Аграфеной. Представьте себе, что была бы я Грушей, Груней. Здорово, правда? Но бабушка настояла на имени «Галина». По-испански — «курица». Какая проза…
— Я вижу, бабушка играет большую роль в вашей семье, — заметил Аристарх.
— Главную, — уточнила Галя. — Семья наша маленькая: я и она. Родители умерли довольно давно.
— Извините, — смутился Аристарх.
— Не надо извиняться, вы не совершили ничего предосудительного. Папа погиб в автокатастрофе десять лет назад. Вы, может быть, слышали о нем — он был известным журналистом. Дмитрий Богатырев.
— Конечно, конечно. О его гибели много писали в газетах, обвиняли власти в том, что авария была подстроена.
— Обвинения не подтвердились. Хотя всё было довольно странно: он неожиданно заснул за рулем.
— Да, я помню. Значит, вы его дочь. Он очень хорошо писал. Газеты с его статьями были нарасхват.
— Так вот, папа погиб десять лет назад, а мама умерла от гриппа двумя годами позже. И мы с бабушкой остались одни. В сущности, всем в жизни я обязана бабушке. Она для меня непререкаемый авторитет. Знаете, ей уже скоро восемьдесят, но она в прекрасной форме. Бабушка регулярно делает зарядку, ездит на велосипеде, ходит на лыжах. Никто не верит, что ей так много лет, если видит ее впервые.
— А это тоже бабушкино? — Аристарх кивнул на верхнюю полку, где среди книг приютились несколько спортивных кубков и медалей. Он не мог прочесть надписи на кубках, но, судя по изображениям на них, они были вручены за успехи в спортивной гимнастике.
— Нет, это моё, — ответила Галя и порозовела. — Я была неплохой гимнасткой, дошла до «камээса».
— А дальше почему не пошли?
— Меня пригласили в республиканскую сборную, и пришлось выбирать между учебой и спортом. Бабушка выбрала учебу. Она считает, что спорт на уровне крупных соревнований уже не полезен для здоровья, а только вредит.
— Но вы могли стать звездой большого спорта.
— Могла. Но бабушка говорит, что слава еще никому не принесла счастья.
— А вы сами…
— А я с ней согласна. Вы не подумайте, что бабушка всё за меня решает. Она с детства учила меня принимать решения самостоятельно. Но я всегда прислушиваюсь к ее мнению. Конечно, мне было жаль бросать гимнастику, однако здравый смысл важнее желаний. Вы согласны со мной? — Галя в упор посмотрела на Аристарха.
Он чувствовал себя не очень уютно, когда на него так смотрела женщина. Правда, случалось это нечасто. Например, не далее как с месяц назад в гостинице маленького провинциального городка… Впрочем, не будем об этом.
Аристарх пробормотал нечто малоразборчивое, что должно было означать согласие. Галя внимательно следила за его реакцией.
— Вы сделали вид, что согласны, — сказала она. — Но я прекрасно вижу, что это не так. Вы внутренне протестуете, но не хотите со мной спорить, правда?
— Возможно, — выдавил Аристарх, рассеянно перебирая страницы книги.
— Мы знакомы совсем недавно, но у вас уже сложилось определенное мнение обо мне и о бабушке. Из того, что я вам рассказала, вы сделали вывод, что бабушка безраздельно властвует в нашем доме. Она принимает решения, я их выполняю. Если ее решения идут вразрез с моими желаниями, то бабушке ничего не стоит убедить меня в своей правоте. Ведь вы именно так подумали?
Он неопределенно пожал плечами, ощущая себя лягушкой, которую препарирует молодая лаборантка с внимательными глазами.
— Да, вы подумали именно так. Хорошую же роль вы мне отвели: этакий зомби женского пола, покорно выполняющий приказы господина.
— Ничего такого я не подумал, — возразил Аристарх, стараясь говорить помягче.
— Не деликатничайте. У вас всё на лице написано. А ведь вы не правы. Вы получили информацию из одного источника, возможно, заинтересованного в том, чтобы ее исказить. Информация неполная, даже скудная и, скорее всего, необъективная. Но вы впитали ее и, основываясь на ней, сделали определенные выводы. Подумайте, каков процент вероятности того, что ваши выводы верны? Процент ничтожен. Теперь же, основываясь на своих неверных выводах, вы готовы принять решения, которые заранее можно расценивать как ошибочные. Давайте, я угадаю, о чем вы сейчас думаете.
«Этого еще не хватало!» — мелькнуло в голове Аристарха.
— Вы подумали: «Этого еще не хватало» или что-то похожее. Это видно по вашей мимике: вы слегка опустили уголки губ и сделали движение глазами вверх, словно собрались их закатить, но передумали. Что ж, ваша реакция достаточно предсказуема. Это не очень хорошо, так как является слабой стороной вашего разума. Попробуем немного исправить положение. Забудьте о преждевременных выводах, которые вы сделали, и попытайтесь заново переосмыслить полученную вами информацию. Первое: я дала вам понять, что бабушка играет главенствующую роль в нашей семье. Чем я подтвердила эту тезу? Я рассказала историю моего имени, рассказала о том, что бабушка меня воспитала и что она приняла решение о моей спортивной карьере. Для убедительности я поведала о ее прекрасной спортивной форме. Согласитесь, что у немощной старухи в стадии маразма практически нет шансов контролировать молодую здоровую девицу вроде меня. Теперь попытаемся проанализировать полученную информацию и определить степень ее достоверности, что, возможно, поможет нам выяснить цель, которую я преследовала своим рассказом. Вы следите за моей мыслью? Прекрасно, продолжим.
— Продолжать не будем.
Эти слова раздались со стороны двери. Аристарх и Галина обернулись. В двери стояла пожилая женщина в кухонном фартуке, надетом поверх домашнего халата. Если Галина сказала правду о возрасте своей бабушки, то выглядела она значительно моложе.
Единственным, что говорило о преклонных годах, были седые волосы, довольно странно сочетавшиеся с молодыми глазами.
— Прекрати мучить молодого человека, — сказала она. — Для твоих логических экзерсисов достаточно и Кирилла.
— Бабушка, я не хотела, — виновато заулыбалась Галя. — Это вышло как-то само собой. И Аристарх не обижается. Ведь вы не обижаетесь? — повернулась она к Аристарху.
— Отнюдь нет. Тем более что полученная информация о прекрасной физической форме вашей бабушки оказалась достоверной, что позволяет мне сделать вывод о доброкачественности всех остальных представленных вами сведений, — ответил Аристарх немного сухо и немного язвительно.
Услышав такой ответ, Галя приоткрыла от удивления рот, а бабушка улыбнулась:
— Значит, вы меня обсуждали. Что ж, я рада, что еще могу быть кому-то интересна. Галя, ты нас когда-нибудь представишь друг другу или так обойдемся?
— Ой, извините, — спохватилась Галя. — Бабушка, позволь представить тебе Аристарха. Аристарх, это моя бабушка Антонина Ивановна.
— Вот и познакомились, — сказала бабушка. — Не согласитесь ли отобедать с нами? Сегодня у нас борщ по-украински с пампушками.
— Соглашайтесь, — Галя легонько ткнула Аристарха кулачком в бок. — Бабушкин борщ — просто объеденье.
— Я бы с удовольствием, но сегодня я обещал быть к обеду у моих друзей, — ответил Аристарх и усмехнулся. — По субботам я нарасхват.
По лицу Антонины Ивановны не было видно, сожалеет ли она, что Аристарх не останется отобедать, но она сказала:
— Жаль. Настоящие книголюбы — редкость в наше время. Надеюсь, вы не будете нас забывать.
И вышла.
Аристарх засобирался. Галя проводила его в прихожую, где сунула уже одевшемуся Аристарху томик Моэма, сказав при этом вполголоса:
— Мне кажется, вы все-таки обиделись на меня. Поверьте, я не думала, что «заведусь», но не смогла удержаться. Мне очень нравится докапываться до сути, просто болезненная страсть к анализу. Бабушкина школа.
