Ничего более радостного Шура за последнее время не слышала. Просияв, она выпалила:
– Стас мне не звонил. У него нет моего номера. Как и его у меня.
– И я не догадалась вчера спросить. Ладно, обойдемся как-нибудь… – Она сняла ковшик с огня и разлила кофе по чашкам. – Садись. Там в пакете тортик, надо порезать…
Шура потянулась за ножом, но Вера ее опередила. Подруга была не в том состоянии, чтобы доверять ей режущие предметы!
– Вер, – позвала ее Шура, – ну и что вы нашли в доме Виктора Сергеевича?
– Ничего интересного, кроме одной бумаги.
– Какой бумаги?
– Вот этой. – Вера достала из сумки бланк с результатами генетической экспертизы на установление отцовства и положила перед Шурой. – Здесь написано, что Карина Павловна Малышева является кровной родственницей Станислава Викторовича Радугина.
– Чего? – из-за своего состояния Шура не сразу вникла в суть услышанного.
– Отец твоей дочери – Стас Радугин. Что его отцу, Виктору Сергеевичу, стало известно.
– Так вот почему он оставил мне дом… – прошептала Шура. – Потому что знал…
– У меня сразу появилась такая мысль, как только увидела Карину. Она ведь очень похожа на Стаса.
– Я думала, этого никто, кроме меня, не замечает.
– Ты ошибалась. Как минимум двое заметили сходство: я и Виктор Сергеевич.
– Но где он взял образец ее ДНК?
– Для мэра это плевое дело. У детей в садиках постоянно берут кровь.
– Да, действительно… – Шура была очень растеряна и не знала, что еще сказать.
– Почему ты не сообщила Стасу о том, что у него есть дочь?
– Это долго объяснять…
– Я никуда не тороплюсь, – заметила Вера. – Конечно, если ты не хочешь посвящать меня, то это дело другое…
– Хочу, Вера, хочу. Я так устала держать все в себе… Ведь никто не знал, ни одна живая душа, что я забеременела от Стаса. Я даже маме не сказала, хотя в последний год ее жизни мы стали очень близки… – Шура опять замолчала. Посидев неподвижно, залпом выпила остывший кофе и начала рассказ: – Как я уже говорила тебе, Стас после смерти матери сам не свой ходил. Никак не мог смириться с тем, что ее больше нет, и, чтоб горе заглушить, стал выпивать. Не так уж сильно, но все же. Раньше-то он, кроме пива, практически ничего не употреблял, а тут стал водочкой баловаться. Прошло несколько лет. И вот однажды мы случайно встретились. Он был нетрезв, и у него в сумке была бутылка с какой-то нехитрой закусью. Стас сказал мне, что ему не с кем выпить, и попросил составить компанию. Я, естественно, согласилась. Привела его в свой «курятник», мы раздавили бутылку, а потом как-то само собой все и получилось… Причем без презерватива. Когда я проснулась утром, его уже не было рядом. Протрезвев, он просто ушел. А я через месяц узнала, что беременна.
– И как ты восприняла такую новость?
– Испугалась сначала. А потом поняла, что это счастье – родить ребенка от человека, которого всю жизнь люблю. Я долго думала, рассказывать Стасу о своей беременности или нет, а когда решилась, было поздно, он уехал из города, даже отцу не сказав куда. И мне ничего не осталось, как сделать официальным отцом другого мужчину.
– Пашу Малышева?
– Да, его. У нас было пару раз с ним. Паша был хорошим парнем и относился ко мне с нежностью, но если б не беременность, я бы ни за что не вышла за него. Замуж я хотела только за Стаса, но он пропал без следа, а в моем животе рос ребеночек, который имел право иметь отца…
Тут ребеночек, о котором шла речь, только уже выросший, влетел в кухню с криком:
– Мама, я гулять хочу!
– Карина, что за привычка орать? – возмутилась Шура.
– Я не ору, а говорю, только громко, – парировала девочка. – Так мы гулять пойдем?
– Попозже.
– Но я сейчас хочу, пока погода хорошая, и все ребятишки на улице. А когда их к ужину загонят, гулять будет неинтересно.
– Почему же?
– Ну как… Скучно одной.
– А может, не перед кем будет похвалиться своим огромным зайцем?
– Его зовут Карл.
– Да хоть Фридрих!
– Кто?
Конечно, Карина не слышала ни про Карла Маркса, ни про Фридриха Энгельса. И обе подруги улыбнулись.
– Тетя Вера, – бросилась девочка к Чайке. – А пойдемте вы со мной? А мама пусть дома остается!
– Я не против, – кивнула Вера. – Но думаю, я смогу уговорить твою маму прогуляться. Беги, собирайся, через десять минут идем на речку.
– Ура! – воскликнула Карина и вприпрыжку поскакала в комнату.
– Жаль, что девочка все же осталась без отца, – задумчиво проговорила Вера, глядя ей вслед. – Но коль тот, кто является им официально, умер, так, может…
– Нет, Вера, – отрезала Шура. – Ни к чему это. Карина пять лет считала своим отцом Пашу, а тут вдруг окажется…
– Ребенок имеет право знать правду.
– А остальные? Представляешь, какие разговоры пойдут?
– Тебе не плевать?
– Не знаю… – Шура плаксиво сморщилась. – Ничего сейчас не знаю, Вера! Потом, все решу потом… Когда устаканится!
– Стас, мне кажется, был бы рад узнать, что у него есть дочь. Тем более такая очаровательная. А разговоров и так не избежать. Когда все узнают, что Виктор Сергеевич оставил свой дом тебе…
Вера не договорила. А все из-за Карины, которая влетела в кухню, на бегу натягивая гольфы. Получалось у нее не очень ладно, поскольку одной рукой она обнимала Карла, а на мизинце второй висела сандалета.
– Ну что за ребенок! – вскинулась Шура. – Как там в пословице? У всех дети, как дети, а у меня черт! Остановись, сядь и обуйся как человек.
– Вся в отца, – шепнула ей на ухо Вера. А затем обратилась к Карине: – Хочешь, я подержу Карла?
– Подержите, – согласилась девочка. – Только, пожалуйста, не трясите, а то он недавно поел. – Она аккуратно усадила зайца на колени к Вере и стала обуваться. Но делать это молча девочка не желала. – У вас красивое платье, – похвалила она Верин наряд. – И кофточка вчера мне ваша понравилась. Вы отлично одеваетесь, тетя Вера.
– Спасибо, Карина, я стараюсь, – еле сдержала смех Вера.
– А вот моя мама не старается, – сокрушенно вздохнула девочка. – Уж я ей говорю, говорю, чтоб носила красивые платья и мини-юбки, а она как напялит джинсы, так и ходит в них круглый год…
– Ребенок очень любит передачи «Модный приговор» и «Снимите это немедленно», – разъяснила Шура. – Причем «Приговор» приходится в записи смотреть – когда он в эфире, Карина в садике.
– Я готова! – объявила девочка. – Можем идти!
– Хорошо, пошли, – кивнула Шура. Она чувствовала себя уже совершенно трезвой. Теперь главное – запах отбить, но для этого, слава богу, какой-то молодец изобрел мятную жвачку.
– Ты так собралась идти? – ужаснулась Карина.
– Да. А что?
– Ну, мама… На тебе же халат!
– Вообще-то это сарафан. Но если хочешь, я переоденусь.
– Хочу.
– Ладно, сейчас…
Шура быстро поменяла свой сарафан на нелюбимые дочерью джинсы и футболку. «А что, если я ей модных вещичек в подарок привезу? – подумалось Вере. – Сейчас распродажи, и вполне приличные шмотки стоят сущие копейки. Вот Карина обрадуется, увидев маму в обновках!»
– Тетя Вера, – зашептала девочка Чайке на ухо, – а вы вечером опять к нам с дядей Стасом в гости приедете?
– А ты хочешь?
– Очень. Только пусть он мне больше шоколадку не приносит, а то у меня уже живот от сладкого болит… – Она выставила вперед зайца. – Скажите ему, что Карлу невеста нужна. Пускай купит розовую зайчиху.
– Почему именно розовую?
– Это гламурно.
Вера многозначительно хмыкнула.
– Так, девочки, хватит секретничать, пошли гулять! – прокричала Шура из прихожей.
Девочки поспешили на зов. Пока Вера обувалась, дверь второй комнаты распахнулась и в прихожую вывалилась неопрятная старуха. Вслед за ней выплыл запах мочи и чего-то тухлого.
– Шурка, в магазин пойдешь? – спросила она у соседки, сделав ударение в слове «магазин» на второй слог. – Если да, купи мне колбаски граммов сто пятьдесят. И булку.
– Ту, что я тебе позавчера купила, съела?
– Да.
– А чего тогда у тебя там протухло? Вонь стоит на всю квартиру!
– Это каша. Надо кошкам отдать.
– Ее выкинуть надо, кошки такую гадость жрать не будут.
– Ишь чего выдумала – выкинуть! – возмутилась бабка. – Да мы в войну за тарелку каши…
И, бубня себе под нос, соседка удалилась в свою комнату.
– Совсем с ума съехала, – покачала головой Шура. – Все продукты на подоконнике держит, хотя холодильник есть.
– Зачем?
– Думает, я втихаря ее жратву таскаю. У нее с памятью нелады, а аппетит зверский. Сама все слопает, потом забудет и валит на меня. И что под себя ходит, не признается. Говорит, у тебя ребенок маленький, вот он и дует.
– А я уже два года не писаюсь, – доверительно сообщила Вере девочка.
– В общем, дурдом, – резюмировала Шура.
– Ничего, – успокоила ее Чайка, – недолго тебе терпеть осталось, скоро в новый дом переедешь.
Услышав это, Карина распахнула глазки и вопросительно уставилась на Шуру:
