Денис.
– Всем здрасте, кого не видел. – Он весело улыбнулся.
– Нехорошо, Ден, – сурово произнес Петр и подмигнул Лене. – Что же ты бросил даму одну! Она тут соскучилась, мне пришлось ее развлекать.
– Вот и замечательно, – похвалил Денис, – Петр у нас мастер развлекать женщин.
– Не желаешь поинтересоваться, чем мы развлекались? – вкрадчиво проговорил тот.
Денис беспечно помотал головой, продолжая улыбаться. Вид у него был крайне довольный, глаза возбужденно блестели. Лене вдруг захотелось как можно скорее увести его из мастерской.
– Нам пора, – твердо произнесла она, обращаясь к Петру.
– Так рано? – На лице того выразилось искреннее огорчение. – Вы еще не были в другом крыле. Там тоже есть интересные работы.
– Я посмотрю их в следующий раз, – пообещала она, – а сейчас мне необходимо выйти на воздух – жутко голова болит.
– Я дам таблетку, – с готовностью предложил Петр, – а еще лучше выпить по сто грамм. За наше знакомство.
– Да, Лен, правда, – подхватил Денис, – я как раз шел за вами по этому поводу. Там Алка стол накрыла, так, на скорую руку, но посидеть можно. Пошли?
Лена поняла, что оказалась в глупом положении, из которого не удастся выпутаться. Отказываться от застолья было неприлично, к тому же ей не хотелось показывать Петру, что ее напрягает соседство кареглазой Алки.
– Ну хорошо, – скрепя сердце согласилась она, – только ненадолго.
– Отлично, – обрадовался Петр, – вперед! – Он зашагал к двери. Только сейчас Лена заметила, что художник слегка прихрамывает. Еще ее поразило, что его руки продолжали оставаться в карманах пиджака.
«Странный тип, – подумала она, – одет как франт, а выглядит… сильно пьющим бродягой».
Лена и сама не могла понять, почему сделала такие выводы: во внешности Петра не было никаких явных признаков алкоголика. И все-таки она могла поклясться, что интуиция ее не обманывает.
Они прошли через центральный зал и оказались в крошечной, похожей на чулан, каморке, лишенной окон. Под потолком горела голая лампочка без абажура. У стены, оклеенной журнальными вырезками, стоял невероятно старый, рассохшийся диван, возле него стол, покрытый клетчатой клеенкой. У стола хлопотала Алка: расставляла пузатые стопки, крошила на селедку мелко нарезанный зеленый лук. Она уже была одета в длинную, почти до щиколоток, пеструю юбку и ярко-алую блузку, только волосы по-прежнему свободно спадали на плечи и спину.
Увидев вошедших, девушка засмущалась, лицо ее вспыхнуло темным румянцем.
– Пожалуйста, садитесь, – она засуетилась, подставила к столу колченогий табурет, зачем-то поменяла местами тарелки с хлебом, ветчину и бутылку «Столичной», – давайте, ну! Ден, Петр Иваныч и… – Алка замялась, вопросительно глядя на Лену.
– Лена она, – по-свойски подсказал Денис и плюхнулся на диван, рискуя напороться на торчащие из обивки пружины.
– Неловко как-то по имени, без отчества, – вполголоса проговорила Алка и кивнула на табурет. – Вам тут удобней будет.
– Спасибо. – Лена уселась за стол. Рядом, на другом табурете, расположился Петр. Сама Алка села на диван возле Дениса, бок о бок. Лене показалось, она нарочно придвинулась к нему вплотную, так, что их плечи соприкасались.
– Наливай, Ден, – скомандовал Петр. Тот послушно наполнил стопки.
– За искусство, – торжественно и серьезно провозгласил Петр.
«Ну теперь-то он вытащит руки», – подумала Лена. Однако ничуть не бывало. Петр неожиданно нагнулся, вытянул губы трубочкой, ловко присосался к рюмке и залпом осушил ее содержимое. При этом стопка не только не опрокинулась, но даже не качнулась.
Лена изумленно, во все глаза смотрела на Петра, позабыв выпить сама. Денис и Алла, напротив, не обратили на этот цирковой трюк не малейшего внимания. Девушка, сидевшая по правую руку от художника, подцепила вилкой кусок ветчины и, не глядя, сунула ему в лицо. Тот поймал ветчину губами, проглотил и, покосившись на ошеломленную Лену, невозмутимо заметил:
– Фокус-покус.
– Вы кушайте, кушайте, – преувеличенно бодро захозяйничала Алка, – рыбку берите, она нежная, почти без костей. – Она подвинула Лене селедку. Та, еле оправившись от шока, в который ее поверг поступок Петра, покорно положила кусок на тарелку.
Денис снова разлил водку.
– Давайте теперь за встречу, – робко предложила Алка.
– Это обязательно, – поддержал ее Петр.
На сей раз Лена поспешно отвернулась, чтобы не видеть, как он проделывает фортель с рюмкой.
– Ден, вот тебе плевать, о чем мы с Леночкой только что разговаривали. – Голос Петра от двух выпитых стопок изменился, стал тягучим и громким, что подтвердило догадку о его алкогольных наклонностях. – А ведь мы говорили о тебе.
– Обо мне? – Денис облокотился о шаткую спинку дивана и положил руку на Алкину коленку. – А чего обо мне говорить-то?
– Как это «чего»? – Петр потряс головой и пьяно ухмыльнулся. – Ишь, хитрец! Будто он не знает.
Денис состроил удивленную физиономию.
– Я о том, что Леночке надо послать тебя подальше. – Петр свирепо мотнул головой. – Ты, паршивец этакий, не видишь, какая она женщина? Место ей рядом с тобой, я спрашиваю?!
– А чего ты меня спрашиваешь? – Денис пожал плечами и снова плеснул из бутылки Петру. – Ты ее спроси.
– Ее я уже спросил, – взревел Петр и в мгновение ока опустошил стопку. – Алла!
Девушка поспешно подала ему кусок селедки.
– Мерси. – Он громко икнул. – Ее я спросил. Она гордая, ничего не скажет. А ты козел, Ден. Посмотри, какие у нее глаза! Какие глаза! Я бы горло перегрыз… за такие… такие… – Он ткнулся лицом в стол и забормотал что-то нечленораздельное.
– Началось – поехало, – тихо, как будто про себя, проговорила Алла.
Денис молча вытащил из кармана упаковку жвачки.
– Ему же нельзя пить, – сказала Лена, с тревогой глядя на Петра.
– Нельзя, – спокойно согласился парень.
– Зачем тогда ты все это затеял?
– Я затеял? – Денис усмехнулся. – Да он каждый день такой. Мы бы ушли, ей бы одной с ним пришлось. – Он кивнул на сжавшуюся на диване в комок девушку.
Лена вопросительно поглядела на Алку.
– Ден верно говорит, – проговорила та просто и безнадежно, – Петр Иваныч у нас без водки никак. Да вы не волнуйтесь, он скоро угомонится, мы тогда его спать. Да, Ден? – Она подняла глаза, в которых светилась нежность и благодарность.
– Но ведь так нельзя, – не выдержала Лена. – Зачем вы живете здесь, с ним? Ушли бы, чем так мучиться.
– Куда? – полушепотом спросила Алка и сама себе ответила: – Некуда. А потом, я и не мучаюсь вовсе. Он мне как отец, Петр Иваныч. От отца и не такое стерпишь.
Петр меж тем постепенно перестал бормотать, затих.
– Надо его уложить. – Лена решительно встала из-за стола.
– Погоди, – коротко остановил Денис.
– Да он же спит. – Она протянула руку, чтобы дотронуться до Петра.
– Не надо, – быстро проговорила Алка, но было уже поздно. От Лениного прикосновения Петр вскинулся,
