– Ладно, пошли, – вздохнул Стас.
– Подожди, – испугалась Наташа, – а если у Борьки родители дома, что мы им скажем?
Представить, что придется объявлять чьим-то родителям о смерти их сына, она просто не могла.
– Пошли, – уже твердо велел Стас, – вылезай. Что-нибудь придумаем. По обстоятельствам.
Нужная дверь оказалась шикарной, темного дерева, с немыслимой, похожей на произведение искусства, кнопкой звонка. Дверь никто не открывал, было ясно, что дома никого нет, но Наташа и Стас все не уходили, пока за соседней дверью не раздался мощный лай.
Неизвестная собака лаяла яростно, потом послышался невнятный голос, дверь зашуршала замками, и на площадку выглянула симпатичная пожилая женщина. А собака, которую Наташа сначала приняла за волкодава, оказалась небольшой, похожей на бульдога и очень веселой.
– Простите, вы не скажете, где нам Бориса найти? – развернулся к старушке Стас.
– Позвоните ему и узнаете, – усмехнулась та. – Телефон я вам могу продиктовать.
– Спасибо. Телефон мы знаем, только он не отвечает.
– Ну, значит, позвоните попозже.
Уже было ясно, что бабка знает, где искать Борьку, и также ясно, что им она ничего не скажет. И кстати, правильно сделает. В полном соответствии с рекомендациями полиции – ничего и никогда не сообщать неизвестным.
– Мы с его работы, – Стас зачем-то достал пластиковую карточку-пропуск и сунул соседке под нос.
Как ни странно, бдительная бабка пропуск внимательно изучила, даже сравнила фотографию с оригиналом и, уже сдаваясь, проговорила:
– Он же уволился.
– Уволился, – подтвердил Стас, – только программы свои недоработал, а мы теперь расхлебываем.
Соседка молчала, раздумывая, и Морошин махнул рукой:
– Ну ладно. Передайте ему, пожалуйста, что приходили Стас и Наташа. Мы очень просим его позвонить.
– Скорее всего, он в гаражах, – сдалась старушка. – Со слесарями. Выйдите из подъезда и налево.
– Со слесарями? – удивился Стас. Озерцов совсем не походил на рубаху-парня, проводящего время в гаражах. В фирме он всегда держался с большим апломбом.
Старушка улыбнулась:
– У него школьный приятель там работает, Максим. Они с самого детства неразлейвода.
– Спасибо, – поблагодарила Наташа, – спасибо большое.
Гаражи они нашли сразу. Хлипкие железные сарайчики стояли плотно ровными рядами. Они казались вымершими, даже охрана отсутствовала, и, поплутав по дорожкам, они поплелись к выходу. Парня в коричневой куртке, неожиданно появившегося из распахнутых ворот, Наташа узнала сразу. И он их узнал, потому что замедлил шаг – Наташа даже решила, что он сейчас развернется и убежит, но тот опять зашагал им навстречу. Приближался он с чуть заметной наглой ухмылкой, но, несмотря на это, почему-то казался испуганным.
– Максим? – подался вперед Стас.
Парень молча остановился, потому что они загораживали ему дорогу.
– Борьку убили, – ровно произнес Стас.
– Что? – Казалось, что Максим просто не расслышал.
Наташа кивнула – подтвердила.
– Не может быть. Этого не может быть! – Похоже, парень искренне не мог в это поверить.
– Его машину в Яузу столкнули, – подтвердил Стас, – я сам видел.
– А… кто? – все так же с недоверием спросил Максим. Он все еще не мог поверить и казался совсем испуганным.
– Тебе нужно где-то спрятаться, – решительно сказала Наташа. – Есть где?
Максим молча побрел дальше по дороге, а Наташа со Стасом за ним.
– Я не буду прятаться. – Он остановился у одного из гаражей и стал отпирать навесной замок.
– Ты что? – ахнула Наташа. – Не понимаешь, что тебя тоже могут… убить?
– Понимаю, – кивнул тот.
– Слушай, если тебе негде жить, поживи у меня. – Она ожидала чего угодно, но только не того, что его придется уговаривать.
– Мне есть где жить, но скрываться я не стану. – Максим со скрипом открыл железную дверь. В гараже стояла полуразобранная «семерка».
– Ну, тебе видней, – Стас взял Наташу за локоть, – пойдем отсюда.
– Вообще-то про тебя никто не знает. – Ей было страшно оставлять парня одного.
Максим посмотрел на нее и усмехнулся – мол, кому надо знать, узнают.
– Когда это… случилось? – повернулся он к Стасу.
– Часа два назад. Может, два с половиной.
– Мать… знает? – Теперь Максим смотрел на Наташу.
– Мы сказали только тебе. – Она пожала плечами.
– Он у нее один. У нее больше никого нет, – задумчиво объяснил Максим.
– Надо было о другой матери подумать! – взорвался Стас. – Ребенка похитить – это уж совсем… уродство! Пойдем, Наташ!
Стас потянул ее за руку, и Максим неожиданно позвал:
– Подожди! Тут… вот еще что… Вчера Борьке Хорек ваш звонил…
– Какой Хорек? – не поняла Наташа.
– Выдрин, – объяснил Стас, – его почти все Хорьком зовут. Ты что, не знала?
Она покачала головой. Не знала.
– Хотел, чтобы мы тебя слегка огрели чем-нибудь… Несильно. Ну, вроде как ограбление. Чтобы ты на работу несколько дней не ходила.
– Что-о?! – подался вперед Стас.
– А… зачем?
Максим пожал плечами, но Наташа уже сама догадалась.
– Ну, а вы что же? – усмехнулся Стас.
– А мы не бандиты. Борька его послал. – Максим все порывался войти в гараж, но так и стоял в дверях.
– Вы бандиты, – заверил Стас и опять дернул Наташу за руку.
– Продиктуй-ка мне телефон свой, – приказала она Максиму, доставая из сумки мобильный.
Она и сама не знала, зачем ей его номер.
Нажала цифры, которые тот называл, дождалась отклика от аппарата, лежавшего в коричневой куртке, и сама потянула Стаса к выходу.
– Макс, – придержав ее руку, спросил Морошин, – а ты не знаешь, за что Хорек Борьке деньги давал?
– Знаю. Борька его с бабой какой-то застукал.
Стас удрученно покачал головой и повел Наташу в сторону ворот.
– Ты на работу сейчас?
– Да, – удивился Стас, – а ты что, в офис не поедешь?
– Не поеду. Выключи мой компьютер, пожалуйста. – Она вдруг почувствовала, что ей тяжело говорить и хочется остаться одной.
Они медленно брели к Стасовому «Опелю».
Какое отвратительное время – поздняя осень. Хуже только, пожалуй, зима. Впрочем, зимой хоть солнце бывает, и первый легкий снег, и Новый год, и ожидание весны. А сейчас только сырость да туман.
– Почему Выдрин хотел тебя покалечить? – спросил Стас.
Она как будто задумалась, и он поторопил:
– Ты ведь поняла, почему?
– Поняла, – согласилась Наташа. – Вернее, догадываюсь. Это уже совсем другая история.
– Ну-ка выкладывай, – приказал он, как будто имел на это право.
– Сегодня утром на фирму из налоговой наехали, – вздохнула она. Рассказывать не хотелось, но она почему-то стала рассказывать. – Мы с Юлькой на работу шли, а у Петра в кабинете дядька сидел. Юля сказала, что он из налоговой.
– Подожди, – перебил Стас, – а почему ты думаешь, что это наезд? Может, так, внеплановая проверка?
– Юля думает, что наезд. Что-то услышала, что-то домыслила. Я ей верю, у нее интуиция – дай бог каждому. Так вот, я этого мужика из налоговой на прошлой неделе в ресторане видела. С Выдриным. И Выдрину очень не понравилось, что я его заметила. То есть мне так показалось. Он на меня даже не посмотрел, но я почему-то решила, что он меня видел. В общем, похоже, Выдрин наезд на фирму организовал. А я могла его выдать.
– Ничего-о себе!
– Стас, в меня в понедельник стреляли. Вроде бы, – к собственному удивлению, призналась Наташа.
– Как это вроде бы?
– Ну, мой знакомый, с которым я шла, сказал, что в меня стреляли. А не в него. Потому что он случайно меня провожал, и его не стали бы поджидать у моего подъезда.
– Думаешь, это Выдрин?
– Не знаю. Других кандидатур нет.
– А не попали почему?
Наташа покосилась, проверяя, не смеется ли он над ней. Вроде бы не смеялся.
– Потому что я упала. Скользко было. – Тут она вспомнила, как Вадим прижимал ее к холодному асфальту, и закусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Ну и контора у нас! – резюмировал Стас. – Прямо сходняк какой-то. А Хорек – главный мафиози. Пахан.
Он пискнул ключом и открыл Наташе дверцу машины:
– Ну раз на работу не хочешь, я тебя домой отвезу. И до квартиры провожу, на всякий случай. А то поехали, что тебе дома сидеть?
– Я не буду работать с убийцей.
– Что-о?! – Он уже уселся за руль и развернулся к ней всем корпусом.
– Я не буду работать с убийцей, – повторила Наташа.
– Ты Выдрина имеешь в виду?
– Нет.
Стас откинулся на сиденье и смотрел прямо перед собой.
– У меня прадед воевал. Всю войну прошел. И убивал. Но я никогда не считал его убийцей. Я его плохо помню, но всегда буду уважать.
– Не сравнивай! Это… другое.
– Другое? А почему, собственно? Прадед защищал свою землю, свою страну и семью. И Петр Михайлович защищал свою семью. И я бы защищал.
– Да они больше никогда бы не подошли к Сереже! Ни Борька, ни Максим этот! Господи, что угодно можно было сделать, в тюрьму посадить хотя бы. Но не убивать же!
