– Маргуня! Маргуня!.. – запричитал щеголь.
– Пошел ты… я сказала! И попробуй только сунуться сюда – мои братья тебе ноги переломают! – Маргарита с грохотом захлопнула дверь своей квартиры.
Щеголь поднялся, потер ушибленную коленку и начал собирать разлетевшиеся по площадке вещи, а я, одетая в те самые костюм и ботинки, перепачканные краской, стояла к нему боком и упорно делала вид, что размешиваю в ведре краску. Я не боялась, что Маргарита узнает меня: во-первых, в такой ситуации ей ни до кого не было дела, а во-вторых, мой прикид очень смахивал на рабочий костюм тетки-маляра. К тому же у меня на глаза была надвинута косынка, под которой виднелся еще и седой парик, так что я выглядела как женщина пенсионного возраста.
Щеголь спустился вниз по лестнице, а я какое-то время стояла на площадке и слушала. Минут двадцать в квартире Маргариты была тишина. Но вот загремел замок ее двери, я отпрыгнула к ведру и снова принялась размешивать в нем краску. Девушка вышла из своей квартиры, заперла ее на ключ и позвонила в дверь соседям. Ей открыла молодая женщина лет тридцати.
– О, Рита, привет! Проходи.
Та шагнула за порог.
– Да я ненадолго…
Я тут же оставила свое увлекательное занятие по размешиванию засохшей краски в ведре и на цыпочках подошла к двери, за которой скрылась Маргарита. Похоже, она разговаривала со своей соседкой в прихожей, потому что слышала я практически все.
– Кать, помнишь, ты как-то говорила, что вы с мужем были бы не прочь купить мою квартиру?
– Ну, говорила. Мы бы из твоей и нашей одну большую сделали… А что?
– Понимаешь, я, наверное, буду ее продавать…
– Ой, так это хорошо, что ты в первую очередь к нам зашла! И за сколько ты ее будешь продавать?
– За два «лимона».
– Дороговато… А за «лимон» восемьсот?
– Да ты что, Кать! Квартира – картинка, сама видела. Центр. К тому же у меня евроремонт. Подумай, а то я на продажу выставлю.
– Не выставляй! Я тебе задаток дам. У меня есть сто тысяч…
– Так в задаток обычно десять процентов берут. Давай двести, а?
– У меня сейчас нет. Но завтра будут: я с книжки сниму. Ладно?
– Ну, давай до завтра.
– Я, как деньги сниму, тут же к тебе – поняла?
Маргарита вышла от соседки и направилась к себе. Тут она наконец-то обратила на меня внимание.
– А вы что, стены собираетесь красить? – спросила она у меня подозрительно.
– Собираюся, а чаво? – Я сморщила нос, приоткрыла рот и посмотрела на мою подругу, старательно изображая из себя недалекую женщину-маляра преклонного возраста, эдакую деревенскую тёху.
– Да вы что? – возмутилась мадемуазель Марго. – Зима на дворе! Кто же зимой подъезды красит?!
– А я чаво сделаю? Бригадир сказать: покрасить, вот я и крашу!
– И что, таким вот цветом? – она брезгливо заглянула в мое ведро с темно-зеленой краской.
– А вам чаво, не ндравится, что ли? – удивилась я. – Хороший цвет…
– Ну, для вашей деревни он, может, и хороший, – съязвила Маргарита, – сортиры на задворках красить… А для нормальных людей…
Она с презрением осмотрела меня. Я еще больше сморщила нос и еще больше открыла рот.
– О, господи! – Девушка отвернулась от меня и скрылась за своей дверью.
– Ну, не ндравится так не ндравится… Как скажете. Мы могём и не красить… – бормотала я, собирая свои нехитрые малярские принадлежности и покидая подъезд мадемуазель Марго.
Я села в машину и там кое-как стащила с себя сначала хэбэшные перчатки, скрывшие мой маникюр, потом куртку и брюки, надетые прямо на верхнюю одежду, затем я переобулась в свои сапоги, а старые ботинки деда бросила на пол возле пассажирского сиденья. Я все думала о Марго. Цвет ей не нравится! Эстетка недоделанная! Да дед этой краской в позапрошлом году весь наш забор выкрасил. Еще как красиво получилось!.. Но ничего. Главное дело было сделано: все, что мне нужно было знать о планах моей новой подруги, я узнала.
Я стянула с головы парик с косынкой и повернула ключ в замке зажигания.
Я уже подъезжала к своему поселку, когда неожиданно зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Федора. Смотри-ка, объявился!
– Полина, здравствуй.
– Привет.
– Ты сейчас где?
– Еду домой, возвращаюсь с очередного, очень опасного задания…
– Нам надо встретиться и поговорить. Есть новости.
– У меня тоже, – похвалилась я.
– Может, мне подъехать к тебе? Или перекусим в кафе?
Тогда мне не надо было и переодеваться, усмехнулась я про себя. Завалилась бы в кафе для прикола в прикиде маляра. Да еще ведро с зеленой краской можно было прихватить для пущей убедительности. Веселая получилась бы картинка! Федор умер бы от смеха, наблюдая, как все работники кафе выдворяют меня на улицу. Но сейчас было не до приколов.
– Федор, давай не сегодня.
Я вспомнила, как обещала деду пойти с ним сегодня к его приятелю в гости и познакомиться там с каким-то заядлым картежником. Или не с заядлым? Я поняла, что не помню точно, потому что не акцентировала на этом внимание. Просто дедуля сказал, что у них в подпольном игорном доме появился какой-то покерист, очень симпатичный молодой человек. Я дала согласие деду познакомиться с ним, и, если сейчас это знакомство опять сорвется, Ариша страшно расстроится.
– Федор, сегодня, к сожалению, я иду в гости.
– К сожалению? – удивленно переспросил он. – Понятно! Вообще-то у меня сегодня свободного времени тоже не очень много. Я сейчас иду… не совсем в гости, но на одно увеселительное мероприятие.
– М-м! Хорошо живешь. Тогда давай созвонимся завтра утром.
– Хорошо.
Я отключила телефон и прибавила газу.
Ариша был уже при полном параде. Он стоял перед зеркалом в своем выходном костюме с белой рубашкой и галстуком-бабочкой и приглаживал волосы и бородку.
– Полетт! – возмущенно сказал он, увидев меня в прихожей. – Почему так долго?!
– А мы что, куда-то опаздываем? – удивилась я, разуваясь.
– Мы же договорились пойти сегодня к Ковалевскому! – Дед подошел ко мне.
От него пахло дорогим одеколоном.
– Дед, скажи: куда ты так нафрантился?
– Как куда? К Роме Ковалевскому! Одевайся скорее!
– Так мы что, все-таки опаздываем? – снова удивилась я, снимая куртку и вешая ее на вешалку.
– Полетт, не притворяйся! Ты обещала, что сегодня пойдешь со мной и познакомишься с одним молодым человеком…
– Дед, а может, ну его, этого твоего молодого человека, а?
– Как это «ну его»?! – возмутился Ариша. – Ты что, так до пятидесяти лет и будешь у меня робингудить? Хочешь и старушкой гоняться по городу за всякими мерзавцами и подонками? Ты собираешься заводить семью?
– Вообще-то не собираюсь…
– Полетт!..
Я поняла, что дед решил поворчать для разнообразия, что сегодня он от меня все равно не отцепится, и отправилась в свою комнату надевать вечернее платье.
Возле дома Ромы Ковалевского стоял целый парк машин. Во всяком случае, их было не меньше десятка. Мы с Аришей поставили наш «Мини-Купер» рядом с каким-то серебристым «Ниссаном» и прошли к высокому крыльцу, выложенному диким камнем. Массивная деревянная дверь открылась только после третьего звонка. Может, так было условлено?
В просторном холле нам помогли раздеться: пожилая дама в зеленом платье и белом переднике забрала наши пальто. Дед повел меня в зал.
За большим круглым столом с зеленым сукном сидели игроки. Они играли в покер. Еще человек пять или шесть слонялись по залу, сидели в кресле и пили какие-то напитки в высоких стаканах. Они ожидали своей очереди. Дед осматривался по сторонам.
– Похоже, его пока нет… – негромко бормотал он.
– Кого?
– Моего нового знакомого, которого я хотел представить тебе.
– Ну нет и нет. Дедуль, иди лучше поиграй в покер.
– Потом, – отмахнулся Ариша.
Молоденькая девушка поднесла нам напитки на круглом блестящем подносе. Я взяла себе сок, а дед – коньяк. Взамен он положил на поднос денежную купюру.
Я со своим соком отошла к столу, за которым сидели игроки, правда, я не приближалась к нему очень уж близко, прекрасно зная правила. Иначе кому-нибудь могло показаться, что я подсматриваю в чьи-то карты и передаю сведения другим игрокам. Я взглянула на Аришу и поняла, что у него начался карточный зуд: ему не терпелось сесть за стол. Но он, как человек, владеющий собой, всем своим видом демонстрировал выдержку и спокойствие.
Я не одобряла эти милые человеческие пороки, игра в карты представлялась мне пустым времяпрепровождением, но я не могла запретить моему любимому дедуле посещать такие места, лишив его тем самым, возможно, последней радости.
Я потихоньку посматривала по сторонам. Публика в этом месте соответствовала обстановке: дамы были в вечерних платьях с украшениями, мужчины – в костюмах и с галстуками-бабочками. Конечно, дед чувствовал себя здесь как рыба в воде. Но мне было не особо приятно лицезреть праздношатающуюся разряженную публику, пришедшую сюда лишь затем, чтобы обставить, обыграть своих сотоварищей. Может, свалить отсюда по-тихому, пока не поздно? Зачем я только согласилась знакомиться с каким-то картежником? Все равно флирт с ним в мой распорядок дня не вписывался… Но едва мне в голову пришла эта светлая мысль, как Ариша подошел ко мне сбоку с сияющим лицом:
