Илья вновь воспользовался проверенным трюком и звонил с украденного мобильника. Правда, никакого суррогата Маши в виде мулатки по имени Шуба на этот раз рядом с ним не находилось.
– Мартынов? Ты меня слушаешь?
– Да, – Олег Денисович подмигнул Хойту, а полковник включил стоящий рядом с аппаратом магнитофон.
– Ты приготовил мойло?
– Да. А Маша…
– Будет тебе алюра, будет. Слушай внимательно, братан, и запоминай. Сегодня в шесть пятнадцать вечера ты подрулишь на улицу Балтийская и поставишь телегу напротив магазина «Ковры», это дом номер двенадцать.
– Помедленнее, я записываю, – Мартынов отчаянно строчил ручкой в блокноте. Хойт вслушивался в голос бандита, звучащий из спикерфона, но по-русски понимал плохо.
– Следи за кассетой, – хмыкнул Илья, – так вот. В это же время твой человек…
– Какой мой человек? – перебил Мартынов.
– Да хоть башкир плюгавый! Найдёшь кого-нибудь! Двадцать пятый километр Ярославского шоссе от Москвы. Повторяю… – Илья взял сигарету и задвинул прикуриватель в гнездо, – там будет стоять машина. Драндулет по прозвищу «копейка». Твой башкир с мойлом сядет в машину рядом с водилой.
– А как же Маша?
– После этого алюра сядет к тебе. Как только она сядет, отзванивай башкиру, он оставляет мойло и выходит. Фурычишь, братан?
– Понимаю, – вздохнул Мартынов, – только не трогайте моего человека. Он иностранный дипломат.
– Спасибо, что предупредил. С такого заложника можно ещё пару лимончиков содрать…
– Урод! Ты и ста метров не проедешь!
– Я – нет, – расхохотался Илья, – только смотри, Мартын, без лишних телодвижений. Мой водила – бывший арабский камикадзе и яростный поклонник Бен Ладена.
Полковник шепнул, чтобы Мартынов уточнил. Но Илья уточнил сам:
– Машина будет с сюрпризом. Если что – твой консул прямиком отправится в своё консульство. По частям. Ну, всё записал на свой аппарат?
Как только Илья отключился, Хойт дипломатично выругался и заявил по-английски:
– Это арабские террористы! Они хотят меня…
– Не волнуйтесь, мистер Хойт, на то мы и здесь, – успокоил полковник англичанина на его родном языке, – вы сами хотели передать им деньги. Теперь вы отказывайтесь?
– Нет, но…
– Это провокация, – вмешался Мартынов по-русски, пока полковник звонил по телефону, – никакой бомбы нет. Я просто уверен!
– Мне должны гарантировать жизнь, это раз, – начал загибать коротенькие холёные пальцы Хойт, – возврат Мэри – это два, возврат моих денег, это три…
– Скажи, что мы гарантируем, – попросил полковник Мартынова, – и ещё скажи, что ради миллиона долларов преступники могли придумать более разумный план. Их человек с деньгами никуда от нас не денется.
* * *Когда зелёная «семёрка» вырулила со двора, Вакуров глянул на индикатор бензина и спросил:
– Ну и какие у тебя наполеоновские планы? Не соизволит ли любезнейший Крот снизойти до угодника своего Николая и посвятить его… Короче, куда прёмся на этот раз?
– В Останкино, нимбоносец ты наш! – подхватила начинающая сыщица.
– В передачу «Человек и закон»? А не рановато ли будет?
– Нет, в другую. Есть такая программа, называется «Какой-то там розыск». Мы должны на неё попасть. Или ты не хочешь делиться своими журналистскими лаврами с конкурентами?
Заявление Наташи заставило Вакурова крепко задуматься, да так, что он на мгновение потерял дорогу. «Семёрку» тряхануло на московской колдобине, и Наташа взвыла, прикусив язык:
– А поаккуратней ездить нельзя?
– У меня другое предложение, – даже не извинившись, изрёк Вакуров, – я, как ты помнишь, бывший детектив…
– Смотри по сторонам, дефектив!
– Мой бывший шеф… Ну, этот Ломов… Я тут звякнул ему, напомнил о себе.
– Вот, значит, как.
– Не тебе же одной играть в Мату Хари. В общем, ты могла бы кинуться ему в ноги и попросить посодействовать. А я сделаю тебе протекцию. Понимаешь, мне просить как-то стыдно, ну кем он меня будет считать после этого? Пора бы и тебе проявить себя, милочка.
– Между прочим, – Наташа не слушала, зная, что так или иначе всё сделает по-своему, – ты сейчас повернул, и вон та машина, что сзади, тоже. Я имею в виду чёрный джип.
– У тебя мания преследования. Был бы хвост, я бы давно его заметил. Ну, так как тебе моя идея?
– Мы едем на телевидение. Мы ищем Мэй или лижем задницу твоему редактору?
– Ведь интеллигентная женщина, с виду… – Вакуров глянул в зеркало, – сама попрёшься в своё Останкино. А когда тебе дадут коленом под зад, мы поедем к Ломову.
– Договорились, – обронила Наташа и замолчала.
Вакуров, объезжая запруженные автомобилями центральные улицы, петлял по лабиринту переулков и вскоре заметил, что чёрный джип действительно волочится за ними. Коля свернул к тротуару и остановился.
Наташа решила, что сейчас начнётся очередной содержательный монолог по поводу нелёгкой мужской жизни в тотально феминизированном обществе. Но Коля молча пронаблюдал, как джип проехал мимо, подождал ещё минут пять и, наконец, тронулся. Наташа лишь пожала плечами.
Водитель белой «восьмёрки», успевший скрыть автомобиль в боковом проезде, вытащил рацию.
– Кто может за нами следить? – вслух спросил сам себя Вакуров, – и с какой такой стати? Может, твой Артур? Эй, Крот! Проснись и пой!
– У тебя мания преследования, – передразнила Наташа и вытащила из сумочки бутерброд.
– Слышь, у твоего убийцы какие колёса?
– Убийцы? Ты чего, Коля, с дуба рухнул? Какого ещё убийцы?
– Между прочим, питание на ходу и всухомятку приводит к катару желудка. А я имел в виду твоего Артура. Или, по-твоему, он такой же невинный ангелочек, как и я?
– У него «копейка». – Наташа достала второй бутерброд и вложила его в руку Коле.
– Между прочим, Маша тоже убийца, – напомнил он.
Наташа поперхнулась хлебом. Вспомнив наивную няню и мальчишку-Борьку, она поняла, что тысячу раз права, не рассказав о них Вакурову. Своей идиотской фразой он отбил не только аппетит, но и весь боевой настрой. Надо как-то собрать волю в кулак, а на глаза сами собой навёртывались слёзы. Наташа была готова задушить Вакурова, хотя, конечно, он не виноват.
Препирательство с охраной, блюдущей покой телевизионных деятелей искусств, закончилось тем, что ей дали номер телефона и ласково попросили позвонить. И конечно, на том конце не менее проникновенный и безнадёжный голос пояснил, что сейчас её никто принять не может, и ей нужно созвониться с таким-то персонажем в четверг и договориться о времени.
– Вы меня не поняли, – как можно спокойней попыталась возразить Наташа, – пропал человек, и чем быстрее мы заявим об этом в эфире, тем больше у нас шансов помочь ему.
– На подготовку материалов для эфира уйдёт время, и ваш человек десять раз успеет найтись. К тому же, мы ловим опасных преступников, а не пропавших людей. Обратитесь в милицию.
– Но вы же журналисты! А у меня высокорейтинговая история! – понесла Наташа, – девушка сбежала от очень опасных преступников, перестреляла матёрых уголовников и теперь мафия хочет отомстить!
– Это вы только что придумали? – и телевизионный деятель искусств, не попрощавшись, канул в Лету.
Победный настрой Наташи оправился от потрясения. Возвращаться в машину к Вакурову ни с чем – это значило до конца расследования превратиться в беззащитную мишень для его женоненавистнических стрел. Неудача только подхлестнула, и Наташа вернулась к охранникам:
– Скажите, а какие у вас тут есть криминальные передачи?
– «Спокойной ночи, малыши», – мужик в униформе сурово оглядел Наташу.
Выйдя на улицу, она пожалела, что недолюбливает телевизор по целому ряду причин, и стала лихорадочно вспоминать, что же по нему показывают. Почему-то, кроме вертящегося на языке «Человека и закона», ничего не лезло в голову, да и потом Наташа вспомнила, что это название журнала, а программы такой наверно нет. Затем она переключилась на тётю Лиду, и тут, наконец, всплыло: «Чего хочет женщина?» Любимое ток-шоу инфантильных домашних хозяек и заслуженных пенсионерок. «Чего же я хочу? – задала себе вопрос Наташа и ответила: – Я хочу опровергнуть миф о том, что женской дружбы не существует!» И она вновь направилась к церберам.
Но тут прорезался мобильник. Он остановил Наташу на полпути к цели.
– Это я.
Женька, звонивший из могилы на крае Вселенной, видимо решил сегодня прихватить на тот свет и её. Или отыгрывается за причинённый моральный ущерб?
– Ну, – Наташа устала на сегодня дразниться, к тому же, ей основательно поднадоело получать комплиментарное «сволочь» в свой адрес.
– Я видел её. Твою Юнону.
– Какую Юнону?
– Которая Мэй. Я видел её ОПЯТЬ.
– И что же ты от меня хочешь? – тяжело вздохнула Наташа, постепенно удаляясь от охранников.
