– Эдик – поздний ребенок, он был для Левона светом в окне.
– Тем более странно, что Левон Давидович не захотел увидеть, как растет его сын, как мужает и становится взрослым. Скажите, Нино Вагизовна, вы знакомы с Надеждой Смирновой?
Лицо женщины окаменело и стало походить на маску. Погасив в глазах зарождающуюся панику, она стальным голосом отчеканила:
– В первый раз о ней слышу.
– А вот Смирнова знает вас довольно хорошо. Я в туалет ходил чашки мыть, – доверительно понизил голос Лисицын, – и заглянул в комнату для допросов. Там ваша так называемая «племянница» Надя Смирнова, которую вы не помните, как раз дает признательные показания. На самом деле липовую сиделку зовут Королева Марина Геннадьевна, и в родственных связях вы с ней не состоите. Так вот, Королева три страницы уже исписала, и все про вас.
Илья достал из стола припрятанную ранее стопку бумаги и положил ее перед посетительницей.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – вжала голову в плечи Горидзе.
– Я вам напомню, о чем идет речь. Марина Королева под творческим псевдонимом Надежда Смирнова на родственных началах работала сиделкой у вашего мужа как раз в тот момент, когда он отказался от операции. Так вот, девушка утверждает, что Левон Горидзе принял это решение не сам – он был поставлен перед трудным выбором: либо пересадить себе сердце, либо передать собранные на операцию деньги похитителям его сына Эдуарда. Вам что-нибудь известно об этом, Нино Вагизовна?
– Я ничего об этом не знаю, – чуть слышно проговорила женщина, еще больше сжимаясь в комок.
– А вот Королева пишет, что вы, Нино Вагизовна, прекрасно были осведомлены о происходящем. Читаем показания Королевой: «Левону Горидзе меня представили как племянницу Нино Вагизовны из Екатеринбурга. Я якобы приехала поступать в институт, сдала экзамены, в ожидании начала учебного года решила подработать, и тетушка предложила мне работу сиделки. В мою задачу входило вести у постели больного телефонные разговоры с Нино Вагизовной таким образом, чтобы Левон Давидович слышал каждое мое слово и из всего сказанного мог сделать однозначный вывод, что Эдика похитили преступники и требуют за жизнь мальчика непомерный выкуп. По легенде, я должна была просить денег у своего отца, и Нино Вагизовна, навещая мужа, отводила меня в сторону и громким шепотом спрашивала, готов ли папа дать нужную сумму на выкуп Эдика. Мы разговаривали таким образом, чтобы больной слышал и понимал, о чем ведется речь. На самом деле мальчик находился дома, продолжал посещать садик и вести привычный образ жизни, а все это представление с похищением было затеяно с одной-единственной целью – чтобы Левон Горидзе отказался от дорогостоящей операции. Что он в конце концов и сделал».
По мере того как Лисицын читал показания свидетельницы, вдова мрачнела все больше и больше и к концу повествования окончательно поникла головой.
– Это был розыгрыш, – чуть слышно прошептала она.
– Хорошенький розыгрыш! – нахмурился Лисицын. – Статья 110 УК РФ «Доведение до самоубийства» наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.
– Мы просто разыграли Левона! – глядя на следователя честными глазами, проговорила Горидзе. – На самом деле Эдику ничего не угрожало, и я всего лишь хотела проверить, хороший Левон отец или только болтает языком, что любит нашего сына.
– Кто это «мы»? – угрожающе осведомился Хитрый Лис. – Назовите имена.
– Я не знаю имен, – растерялась заказчица розыгрыша. – Кроме Нади, я ни с кем не общалась.
– Как вы вышли на Надю?
– Она сама на меня вышла, – пробормотала вдова.
– Вот так вот, ни с того ни с сего взяла и вышла! – усмехнулся Лисицын. – Королева догадалась, что вы, Нино Вагизовна, задумали избавиться от мужа путем бесчеловечного розыгрыша, сама вас разыскала и предложила свои услуги! Не делайте из меня дурака! Давайте считать, что вы пришли ко мне с чистосердечным признанием – на суде вам зачтется. Рассказывайте, не стесняйтесь.
Горидзе всхлипнула и сбивчиво заговорила:
– У нас есть соседи по даче, Таня и Сережа Юхновец. С Татьяной мы дружим, сидим иногда по-соседски за бутылочкой вина, и вот два года назад она мне рассказала, что хочет Сережу разыграть и даже нашла агентство веселых розыгрышей «Шико», где берутся подложить к нему в кровать девицу – вроде бы он и сам не помнит, как изменил жене, а Таня нагрянет утром и посмеется. Я еще удивилась, говорю: Тань, а как же ты объяснишь Сергею, зачем оставляешь его на ночь одного, вы ведь все время вместе? Татьяна пояснила, что придумала поехать на день рождения к матери, Сергей с ней не ладит и с удовольствием останется дома. День рождения Таниной мамы несколько лет подряд справляли на даче, и я запомнила, что он приходится на день независимости России, и вот представьте себе, я узнаю, что в ночь с двенадцатого на тринадцатое июня две тысячи десятого года Сергей умирает от сердечного приступа! Я же не глупая, поняла, что к чему! А вскоре Левону понадобилась пересадка сердца, и мы довольно легко собрали огромную по нашим меркам сумму. Тогда-то я и вспомнила про «Шико». С мужем мы жили плохо, все время ссорились, и я подумала, что это единственный выход для нас обоих.
– Как вы ловко за мужа все решили, – нахмурился Илья.
– Поймите, я ведь могла и не собрать нужную сумму, и Левон все равно бы умер, так почему же не представить себе, что так оно и вышло?
– Дальше что было? – мрачно спросил Лисицын, проверяя, пишутся ли показания на диктофон.
– Я нашла в Интернете адрес, – обреченно продолжала вдова. – Подъехала в офис агентства, заполнила анкету, в которой указала свои координаты, назвала объект розыгрыша, ситуацию, в которой мой муж находится – то есть что он пребывает в больнице и готовится к пересадке сердца, объявила сумму, которую собираюсь потратить на финансирование проекта, а внизу приписала пожелание, чтобы результат розыгрыша был такой же, как у Юхновцов. Директор агентства, молодой парень, забыла его фамилию…
– Ян Крестовский?
– Точно, Крестовский. Так вот, он буквально затрясся, когда прочитал эту приписку. Анкету он скомкал и выбросил в мусор, а мне указал на дверь. Но через два дня по Интернету мне пришло письмо, в котором содержался положительный ответ на мою заявку. А также сценарий розыгрыша и инструкции, как и что мне делать.
– Значит, вы получили указания не лично от Яна Крестовского? – разочарованно протянул Лисицын.
– А я не знаю, от кого получала указания, автор не подписался.
– Кому вы передали деньги?
– Надежде Смирновой, или как там ее.
– Значит, так, уважаемая Нино Вагизовна, – сухо проговорил Хитрый Лис, понимая, что полчаса он гонял порожняк и доказательства вины Крестовского мы так и не получили. – Ни в какую Данию вы не едете. Подпишите бумагу о невыезде, пока что как свидетель. Сейчас вы идете домой, к сыну, и помните, что в любой момент я могу возбудить против вас уголовное дело по статье сто десятой Уголовного кодекса Российской Федерации.
Нино Горидзе быстро расписалась в указанном документе, поднялась со стула и, неуверенно озираясь по сторонам, направилась к выходу. Я уже поняла, что Крестовский не так-то прост, и, скорее всего, придется брать его с поличным, поэтому отложила в сторону журнал и вдогонку женщине прокричала:
– Убедительная просьба – если вас будут спрашивать, рекомендовали ли вы кому-нибудь «Шико», отвечайте, что всем своим знакомым советовала туда обращаться за веселыми розыгрышами, а кому конкретно говорила про агентство – толком не помните.
– Сотрудничество со следствием вам зачтется, – вместо «до свидания» пробормотал Лисицын и отер со лба пот.
* * *
– И что мы по факту имеем? – безрадостным голосом осведомился Илья, скептически рассматривая показания Марины Королевой. – Ни в беседе с Горидзе, ни в чистосердечном признании Королевой ни разу не упоминается имя Яна Крестовского как организатора смертельных розыгрышей.
– Интересно, кому же наша шустрая девочка передала деньги, полученные от Нино Вагизовны? – прищурилась я.
– Про это история умалчивает, – еще раз пробежав глазами исписанные странички, выдохнул следователь. – Но мы сейчас это выясним.
Сняв телефонную трубку, Хитрый Лис проговорил:
– Олег, это я. Веди Королеву ко мне в кабинет, я сам с ней побеседую.
Через минуту раскрылась дверь, и на пороге появилась заплаканная Марина. В глазах у нее застыл ужас, рот кривила испуганная улыбка. За спиной ее маячил высоченный мужик с угрюмым лицом и гладко выбритым черепом.
– Илюх, вот тебе Королева собственной персоной. Будет запираться – зови меня, мы с ней теперь лучшие друзья, а у друзей друг от друга секретов не бывает. Правда, Маришка?
Страшный опер подмигнул девице наглым карим глазом, и она, всхлипнув, торопливо кивнула.
– Спасибо за помощь, Олежка, – поблагодарил оперативника Лисицын.
